Город и город - читать онлайн книгу. Автор: Чайна Мьевилль cтр.№ 10

Разумеется, Хурущ сильно наследил в фургоне, но на Фулане его ДНК не оказалось, если не считать тех волосков. Да и те «игроки» вряд ли бы все стали врать. Мы попытались выяснить, кому он мог одолжить фургон. Хурущ назвал несколько имен, но продолжал настаивать на том, что машину угнал какой-то чужак. В понедельник мне кто-то позвонил.

– Борлу.

Я назвал свое имя, и после длительной паузы его повторили.

– Инспектор Борлу.

– Чем могу помочь?

– Не знаю. Я надеялся, что вы поможете мне еще много дней назад. Я пытался связаться с вами. Теперь уже я, скорее, могу вам помочь. – Мужчина говорил с иностранным акцентом.

– Что? Простите, вы не могли бы говорить громче? Связь очень плохая.

В трубке шумели помехи, а голос человека звучал так, словно он – запись, сделанная на древней машине. Я не мог понять, то ли на линии задержка, то ли он на каждую мою реплику отвечает после долгой паузы. Он неплохо говорил по-бешельски, но пересыпал свою речь архаичными словами.

– Кто вы? – спросил я. – Что вам нужно?

– У меня информация для вас.

– Вы уже звонили на нашу инфолинию?

– Не могу. – Он звонил из-за границы. Отчетливо слышалась обратная связь, которую создавали устаревшие телефонные станции Бешеля. – В этом как бы все и дело.

– Откуда у вас мой номер?

– Борлу, заткнитесь. – Я снова пожалел о том, что у нас нет определителей номера. – Из «Гугла». Ваше имя в газетах. Вы руководите расследованием, связанным с этой девушкой. Обойти ваших помощников несложно. Вам нужна помощь или нет?

В ту минуту я, если честно, посмотрел по сторонам, но рядом никого не было.

– Откуда вы звоните? – Я раздвинул жалюзи, словно мог увидеть, как кто-то звонит мне с противоположной стороны улицы, но, конечно, никого не увидел.

– Да бросьте, Борлу. Вы знаете, откуда я звоню.

Все это время я делал пометки в блокноте. Этот акцент я знал.

Он звонил из Уль-Комы.

– Вы знаете, откуда я звоню, и поэтому, пожалуйста, не трудитесь спрашивать, кто я такой.

– Вы не совершаете ничего противозаконного, говоря со мной.

– Вы не знаете, что я собираюсь вам сказать. Вы не знаете, что я собираюсь вам сказать. Это… – Он умолк; я услышал, как он что-то бормочет, прикрывая трубку рукой. – Слушайте, Борлу, я не знаю вашей позиции по таким вопросам, но мне кажется, что это просто безумие, это оскорбление – то, что я говорю с вами из другой страны.

– Я не политик. Слушайте, если вы предпочитаете… – Последнее предложение я начал на иллитанском, языке Уль-Комы.

– Нет, все нормально, – прервал он меня на своем старомодном бешельском. – Язык-то все равно один, черт побери. – Я записал его слова. – А теперь заткнитесь. Хотите получить от меня информацию?

– Конечно. – Я встал, попытался придумать способ отследить его звонок. Моя линия не была оснащена соответствующим оборудованием, и на определение номера с помощью «БешТела» уйдет несколько часов – даже если смогу сейчас связаться с представителями компании.

– Женщина, которую вы… Она умерла. Верно. Да, умерла. Я знал ее.

– Мне жаль… – ответил я после долгой паузы.

– Я ее знал… Я давно с ней познакомился. Борлу, я хочу помочь вам, но не потому, что вы полицейский. Клянусь Святым светом, я не признаю вашу власть. Но если Мария… если ее убили, значит, людям, которые мне дороги, грозит опасность. В том числе человеку, который мне дороже всего, – я сам. А она заслуживает того, чтобы… Итак… Вот все, что мне известно. Ее имя Мария. Так она себя называла. Мы с ней познакомились здесь. Здесь – значит в Уль-Коме. Я рассказываю все, что знаю, но известно мне немного. Это не мое дело. Она чужестранка. Вместе нас свела политика. Она была серьезной. Преданной делу, понимаете? Но не тому, о котором я думал с самого начала. Она многое знала и не теряла времени даром.

– Слушайте… – начал я.

– Это все, что я могу сказать. Она жила здесь.

– Она была в Бешеле.

– Да будет вам, – рассердился он. – Бросьте. Официально – нет. Она не могла там жить. Даже если и так, она все равно была здесь. Займитесь местными ячейками радикалов. Вы найдете тех, кто ее видел. Она всюду побывала. Обошла всех подпольщиков. Наверняка с обеих сторон. Она стремилась побывать везде, потому что хотела знать все. А она знала все.

– Как вы узнали о том, что ее убили?

Я услышал, как он выдохнул.

– Борлу, если вы сейчас серьезно, значит, вы тупой и я зря трачу время. Я узнал ее по фотографии. Думаете, я стал бы вам помогать, если бы не считал, что это необходимо? Что это важно? Как, по-вашему, я об этом узнал? Я увидел ваш долбаный плакат.

Он завершил звонок. Какое-то время я еще прижимал свою трубку к уху, словно он мог вернуться.

Я увидел ваш плакат. Когда я посмотрел на свой блокнот, то увидел, что рядом с его словами я написал «черт/черт/черт».

* * *

В кабинете я задерживаться не стал.

– Тиадор, у тебя все нормально? – спросил Гэдлем. – Вид у тебя…

Наверняка так оно и было. Выйдя на улицу, я заказал в киоске крепкий кофе «ай-тюрко» – по-турецки. Это была ошибка: от него я стал еще более дерганым.

Поэтому неудивительно, что по дороге домой я с трудом замечал границы, видел и не-видел только то, что должен. Меня стискивали люди не в моем городе, я медленно шел сквозь толпы, которых не было в Бешеле. Я сосредоточил внимание на камнях – на соборах и барах, на кирпичах, которые когда-то были частью школы – на том, что окружало меня с самого детства. Все остальное я игнорировал, или, по крайней мере, пытался.

В тот вечер я позвонил Сариске, женщине-историку. Я бы не отказался от секса, но, кроме того, она была умна и иногда любила поговорить о делах, с которыми я работаю. Я дважды набрал ее номер, но оба раза сбрасывал звонок, прежде чем она успела бы ответить. Мне не хотелось втягивать ее в это дело. Нарушить условие о неразглашении информации по незавершенному расследованию, выдав сведения за гипотезу, – это одно. Сделать ее соучастницей – совсем другое.

Мне не давали покоя те слова – черт/черт/черт. В конце концов я вернулся домой с двумя бутылками вина и стал медленно – закусывая оливками, сыром и колбасой – переливать в себя их содержимое. Я делал новые бесполезные записи в блокноте, рисовал какие-то магические символы, словно они помогут мне найти выход. Однако эта ситуация – эта головоломка – стала для меня предельно ясной. Возможно, я стал жертвой сложного, бессмысленного розыгрыша, но такая мысль казалась маловероятной. Меня больше привлекала версия о том, что звонивший сказал правду.

Это означало, что я получил зацепку, важные сведения о Фулане-Марии. Мне сообщили, куда идти и кого искать, чтобы узнать больше. А в этом и заключалась моя работа. Но если я воспользуюсь полученной информацией и этот факт всплывет, то ни один суд не сможет вынести обвинительный приговор. И, что гораздо серьезнее, действуя на основе этой информации, я не просто нарушу законы Бешеля, а создам пролом.