Византия - читать онлайн книгу. Автор: Мишель Каплан cтр.№ 36

Занимались также разведением скота на мясо: помимо крупного рогатого скота, необходимого для обработки земли, в хозяйстве было несколько голов овец, коз, а также свиней. На продажу скот разводили только крупные землевладельцы. Филарет, о котором мы уже упоминали, в пору своего процветания имел «600 коров и быков, пасущихся на лугах, 100 быков, 800 коней в табунах, 80 лошадей и мулов под седло, 12 000 овец». Конечно, этот пассаж взят из книги Иова, но подобное имущество вполне характерно для какого-нибудь аристократа. В тексте мимоходом упоминается также «48 обширных, имеющих четкие границы, великолепных и ценных поместий, в каждом — источник, из которого можно было поливать все, что требовалось».

Земледельцы использовали оборот культур каждые два года. Оставлять поле под паром по крайней мере на один год из двух являлось абсолютной необходимостью, поскольку чрезмерная эксплуатация земель обернулась бы истощением и гибелью плодородного слоя. После жатвы, с конца июня или начала июля, земля отдыхала пятнадцать или шестнадцать месяцев, после чего ее снова перекапывали и вновь засеивали. За исключением садов и редких орошаемых участков, урожай был средним. В ту эпоху урожай зерна оценивался в сравнении с количеством посевного материала. Пропорция редко была выше 4 к 1. Однако начиная с XI века в мелких хозяйствах, заинтересованных в повышении урожайности, использование земель интенсифицировалось, и урожаи начали повышаться. Пропорция стала 5 к 1, то есть получали всего 6 или 7 центнеров с гектара. На этом фоне легче понять жизненно важный характер, который имели для земледельца его сад, виноградник, плодовые деревья и несколько животных.

Деревня была основной экономической, общественной и налоговой единицей византийского мира. Это явилось следствием эволюции, которая стала заметной, начиная с V века. На римском Востоке был высок процент земледельцев, владевших своей землей, чаще всего объединенных в деревни, которые иногда вырастали до небольших городков. Что касается крупных владений, они по большей части использовались мелкими арендаторами. Владение, таким образом, представляло собой деревню, обычно небольшого размера, принадлежавшую одному хозяину, но используемую арендаторами, лично свободными. Существовали различного вида договоры, на которых базировалась временная или долгосрочная аренда (эмфитевсис), или же колонат. Последний статус теоретически привязывал землевладельца к земле, но хроническое отсутствие сельскохозяйственной рабочей силы делало это прикрепление мало применимым. Понемногу колонат исчез, и повсеместно утвердилась долгосрочная аренда на условиях очень небольшой платы, с обязательным внесением налога. Арендаторы были экономически независимы и почти равны в правах с владельцами земли. Так зарождалась византийская деревня, в которой доминировало мелкое земледельческое хозяйство, находящееся в личной собственности. Однако такая форма собственности была не единственной.

Об этом периоде, благоприятном для мелких земледельческих хозяйств вследствие роста крупных городских очагов потребления, свидетельствуют раскопки деревень в горном районе Северной Сирии, в регионе между Антиохией и Алеппо. Эти деревни, благополучие которых объяснялось наличием антиохийского рынка, непрерывно расширялись в период с IV по VI век. Плотность населения увеличивалась, на месте античных поселений появлялись новые здания. Дома строили более вместительные, оставлявшие дополнительную площадь, где содержались животные, и помещения в цокольном этаже, где хранились материалы и собранный урожай. Комнаты на верхнем этаже отводились для жизни семьи. Кроме того, дома становились все более дорогими: они строились с применением подъемных механизмов; хозяин мог позволить себе даже скульптурные оформления. Повсюду росли оливковые деревья и имелись маленькие, вкопанные в землю давильни. Таким образом, сельское хозяйство было поликультурным. Арабское завоевание, ускорившее упадок Антиохии и вызвавшее разрушение плотной сети городов в Северной Сирии, также привело к постепенному запустению деревень. В менее процветающих регионах земледельческая зона была беднее, но и она подчинялась той же системе распределения пространства между людьми, животными, инструментами и материалами.

VI—VIII века были, таким образом, золотым веком для деревень и сельских жителей. Кризис, переживаемый городской аристократией, позволил земледельцам освободиться от нее, в то время как практика патронажа, осуществляемого военными или служащими в ущерб как земледельцам, так и городской аристократии, которому, впрочем, противодействовало законодательство, еще не заставила земледельцев искать защиты у «владетельных господ» — это явление возникло только некоторое время спустя. «Аграрный закон», предположительно, датированный началом VIII века — сборник с описанием конкретных случаев, предназначенный для сельских судей, — отражает существование самых различных экономических условий. Некоторые владельцы были слишком бедны, чтобы использовать свою землю, и поэтому сдавали ее, а некоторые арендаторы могли использовать как земли земледельцев, так и земли довольно богатых землевладельцев. Арендная плата бралась натурой и ограничивалась десятой частью урожая, что не было слишком обременительно. Сельская община являлась довольно мощной силой: она собирала общее стадо и владела общинным имуществом. Когда в X веке появились архивные документы, они зафиксировали это положение. Так, например, в 995 году судья Фессалоник рассматривал спор между монахами афонского Иверского монастыря, приобретшего земли в Халкидике и пытавшегося расширить хозяйства своих париков, и жителями деревни Сидирокавсия. Земледельцы выиграли дело благодаря деревенским архивам. Решение суда они также приобщили к своему архиву.

Тем не менее сельское хозяйство, обреченное на автаркию в руках арендатора или владельца, работавшего на земле, оставалось ненадежным делом. Получаемые излишки были незначительными и не позволяли такому хозяйству выйти за рамки семейного предприятия. Взять земли больше, чем могла обработать одна семья, значило приглашать наемных работников, а в сельской местности, где нехватка рабочих рук ощущалась по крайней мере до конца X века, это приводило к потере рентабельности. Ввиду того, что налог все время увеличивался, мелкий арендатор, если не получал поддержку хозяина, быстро разорялся. Это происходило постоянно, начиная с середины VIII века. Земледельцы оказались не в состоянии платить. В результате либо через 30 лет у них конфисковывали земли и они становились париками государства; либо они продавали свою землю богачу и становились его париками. Парик — это человек, по юридическому статусу считающийся свободным, но являющийся наследственным арендатором земли. Он платил владельцу, государству, церкви, монастырю или частному лицу пактон, в состав которого входил налог. Таким образом, он переставал быть налогоплательщиком и полноценным гражданином империи. С XII века владение земельным наделом на правах парика стало правилом, а мелкие собственные хозяйства являлись исключением. Впрочем, это не привело к радикальным изменениям, и деревня париков была очень похожа на деревню земледельцев-собственников. Общая тенденция экономического роста позволяла выживать мелким наделам, несмотря на увеличение налогов. Сохранилось достаточно большое число договоров краткосрочной аренды, например виноградников с целью производства продуктов на продажу.