Византия - читать онлайн книгу. Автор: Мишель Каплан cтр.№ 25

Однако не все маргиналы были неимущими. До Церковного собора в Халкидоне (451 год) на улицах Константинополя встречались монахи, жившие милостыней граждан. Но поскольку они провозглашали себя служителями той или иной церковной организации, это приводило к беспорядкам — возникали чисто религиозные конфликты; причинами волнений являлся их отказ вписаться в церковную иерархию. Среди тех, чьи души намеревались спасти эти бродячие монахи, были и проститутки; но мы не можем ни определить их количество в различных районах страны, ни обрисовать географию «кварталов красных фонарей» как в столице, так и в других городах. Мы ничего не знаем ни об их образе жизни, ни о тех мужчинах, которые пользовались их услугами. В целом нам так же мало известно о разбойниках, которые, конечно, промышляли незаконной деятельностью на улицах византийских городов.

Наиболее просвещенные византийцы ясно осознавали проблемы расслоения общества, на котором базировалась социальная иерархия. Это доказывают как изменения, внесенные императорами в X веке в законодательство для защиты мелких земледельческих хозяйств, так и выступления самого знаменитого интеллектуала XI века Михаила Пселла против предоставления людям, происходившим из верхушки средних слоев населения, возможности получать чины и титулы и даже попадать в Сенат. В течение XI века «рыночная буржуазия», находившаяся на подъеме, тем или иным способом стремилась добиться почестей и власти. Реакция на это явление Пселла, почти бессменного фаворита власти, весьма любопытна, поскольку сам он не был выходцем из высшей аристократии. В отличие от своего друга Иоанна Ксифиллина, который впоследствии стал патриархом Константинополя, ему пришлось довольствоваться громким, но бесполезным титулом консула философов. Он всем был обязан только своему несомненному таланту, поэтому его презрение к «тем, кто из толпы», то есть стоящим ниже него, кажется особенно поразительным.

Придя к власти в 1081 году, Комнины начали бороться против тех торговцев, которые проникли в ряды высшей аристократии, но одновременно, имея сильную потребность во флоте, они предоставляли преимущества венецианцам, что вскоре привело к разорению византийских торговцев и помешало империи извлечь дополнительную выгоду из экономического подъема XII века. В то время, когда города Италии обновляли свою социальную базу, империя полагалась на самую традиционную аристократию и от этого уже никогда не могла отказаться.

Титул, который император носил до последних дней, недвусмысленно определял его как римского императора. В этом наблюдалось определенное согласие: султанат, созданный турками в Малой Азии, назывался Румаам султанатом, а империя, которую венецианцы основали на развалинах империи, разрушенной с их помощью в 1204 году, называлась Романия (Латинская империя. — Примеч. ред.). Византийский император многое унаследовал от римского титула: он являлся временным руководителем магистратуры, которой он теоретически управлял ради общего блага. Отсюда важная роль благотворительности и трудность создания династической системы, а также сохранения самостоятельности народа. Процедура восшествия на престол была строго регламентирована: сначала провозглашение императора армией, главой которой он являлся, с подниманием его на щите, и народное приветствие — чаще всего жителей Константинополя, собранных на Ипподроме; затем ратификация Сенатом, хотя и формальная, но тоже происходившая на Ипподроме, где, находясь в своей ложе-кафисме, император в окружении сенаторов принимал приветствия народа.

К римскому наследству добавились христианские традиции. Рассмотрим титул императора таким, каким он фигурирует в архивных документах и даже иногда в надписях, а также на мозаиках с изображениями императора. Примером могут служить хоры храма Святой Софии, на мозаике которых изображена Зоя, дочь Константина VIII, и ее последний супруг, Константин IX Мономах (1042—1055 гг.); там можно прочитать: «Константин, во Христе Боге, самодержец, верный василевс ромеев Мономах». Здесь в императорском титуловании выражено противоречивое утверждение самодостаточности абсолютной власти (самодержец) и в то же время ее религиозного характера.

Византийский император и его слуга. Иллюстрация XIX в.

31 октября 802 года Никифор, принципал, ответственный за финансы, сверг с престола Ирину, которая, приказав ослепить своего сына, захватила трон (она была первой женщиной, носившей титул василевса) и вела разорительную финансовую политику. Мы имеем рассказ об этой узурпации хрониста Феофана, горячего сторонника Ирины, который в других документах описывал Никифора I как тирана, хотя и не оспаривал законности его власти. Он описывает Никифора, наносящего визит Ирине, находившейся в заключении. Но Феофан вложил в уста Ирине слова, которые она, скорее всего, никогда не произносила: вероятно, они выражали концепцию самого Феофана, человека из аристократической семьи, разделявшей эту идеологию:

Таким образом, император — «Божественный избранник». Это выражает концепцию отношений между Божественным и земным. В империи земной город, где живут люди, является всего лишь подобием Царства Небесного. Как в раю есть только один Бог, так и в земном городе — только один император, и он в буквальном смысле является наместником Бога на земле. Из этого вытекает все функционирование политического строя, все отношения между политикой и религией в империи. Любое разделение политической и религиозной власти немыслимо; когда папство после григорианской реформы требовало свободу церкви, оно оперировало понятием, которое не имело смысла для византийцев, впрочем, не в большей степени, чем для большинства принцев и западного высшего духовенства. Естественно, не было никаких препятствий к тому, чтобы император созывал и возглавлял церковные соборы и чтобы он практически самостоятельно выбирал патриарха, ни для того, чтобы его представители постоянно находились в патриаршем Синоде, а императорская власть активно влияла на назначение епископов.