Византия - читать онлайн книгу. Автор: Мишель Каплан cтр.№ 23

Таким образом, сенаторство в Византии не было ни функцией, ни знаком отличия. Право вступить в Сенат обреталось с того момента, когда достигался статус, называемый сенаторским, который в иерархии средневизантийской эпохи, с VII по XI век, начинался с ранга протоспафария. Быть сенатором означало вести определенный образ жизни, а именно отказаться от торговли и посвятить себя государственной службе. Но, как мы увидим, титулы будут продаваться вплоть до ранга протоспафария — так в XI веке представители городской торговой верхушки и проникли в Сенат. Приход Комнинов к власти в 1081 году вызвал живую реакцию аристократов; обогатившиеся средние слои населения были изгнаны из Сената, система титулов претерпела значительные изменения, и Сенат прекратил свое существование.

Кризис городов сильно затронул местную аристократию, в частности курию. Византийская аристократия, то есть прежде всего те, кто принимал участие в осуществлении императорской власти, занимала гражданские, военные или церковные должности. Некоторые кланы пустили прочные корни в провинциях или имели провинциальное происхождение, как, например, в EX—X веках семейство Фоки и родственные ему Малеины. Однако прочных связей с провинцией, являвшихся основой их власти, и поста командующего, который им обычно предназначается, было недостаточно. Часть семьи должна была находиться в Константинополе, рядом с императором, чтобы иметь возможность получать милости и освободившиеся посты. Правда, опора на силы, базирующиеся в провинции, нередко играла решающую роль. Начиная с эпохи Комнинов и после них принадлежность к аристократии подтверждали родственные связи, прямые или косвенные, с императорской семьей. Во времена Палеологов в результате крайней территориальной раздробленности местная аристократия группировалась вокруг представителей провинциальных властей, например в Морее.

Несмотря на блеск городской цивилизации, точнее — блеск Константинополя, подавляющее большинство населения жило в сельской местности и работало на земле: это были земледельцы, чье общественное положение сильно менялось с течением веков.

На римском Востоке никогда не имелось латифундий, обрабатывавшихся рабами. Начиная с IV века часть земледельцев была собственниками земли. Антиохийский ритор Либаний описал довольно большие и густонаселенные поселения, где каждый житель вел собственное хозяйство, в отличие от более мелких деревень, принадлежавших одному человеку. Но даже в этом случае прямое управление хозяйством было большой редкостью: участки распределялись между земледельцами, которые являлись либо колонами, крепко привязанными к своей земле, либо арендаторами, взявшими землю в аренду на более или менее длительный срок. Заметным явлением стало увеличение договоров долгосрочной или даже постоянной аренды. Долгосрочный договор — эмфитеозиса (юридически подтвержденное право пользования чужим земельным участком. — Примеч. ред.) предоставлял ипотеку на имущество.

Эта эпоха отличалась нехваткой рабочих рук, что благоприятствовало существованию маленьких земледельческих хозяйств. По мере исчезновения колоната земледельцы становились более свободными независимо от статуса их хозяйства, и количество собственников увеличивалось. Постепенное ослабление городов привело к тому, что сами ресурсы государства формировались из прямых налогов мелких землевладельцев.

Если добавить, что среди солдат армий фем (военных, а затем и гражданских военных округов, установленных в VII веке), обеспечивавших защиту византийской территории, были зажиточные землевладельцы, то можно понять, что именно они являлись главной опорой императорской власти вплоть до XI века. Отсюда исходила политика защиты этой части населения, осуществлявшаяся в X веке императорами Македонской династии. Она определялась в законе Романа Лекапина 934 года следующим образом: «Большое число хозяйств является источником изобилия как в области производства продуктов, так и в плане выплаты налогов и обеспечения военных поставок, всего того, отсутствие чего люди ощущают, когда это имеется в недостаточном количестве».

Но эта политика провалилась, так как она не сумела преодолеть главную трудность, с которой встретились мелкие земледельческие хозяйства, — все увеличивающийся груз налогов, необходимых для осуществления экспансий, проводимых империей. Мелкие землевладельцы обычно старались встать под защиту могущественного вельможи, оставляя ему свою землю и принимая статус, который получал все большее распространение, — статус парика. Это положение появилось еще в эпоху Юстиниана прежде всего на казенных и императорских землях. Начиная с X века государственная казна, получатель конфискаций, применяемых к земледельцам, неспособным заплатить налоги, предпочитала вместо того, чтобы продавать земли, цена на которые была очень низкой, размещать там париков, вносивших оброк — пактон, или пакт (paktori). В юридическом плане парик оставался свободным человеком, со всеми полагавшимися ему юридическими гарантиями, а в экономическом плане это нисколько не отменяло приоритет мелкого хозяйства. Парик — это постоянный и наследственный арендатор, которого нельзя было согнать с земли, если только он платил свой пактон; но он также не мог прекратить обрабатывать землю, хотя имел право уступить ее другому землепользователю. Владелец имел возможность воспротивиться этому только в том случае, если он использовал свое право преимущественной покупки. Главное изменение заключалось фактически в налоговой системе: часть землевладельцев добивалась того, чтобы те, кто обрабатывает их землю, не регистрировались в документах налогового управления. Тогда налог, собранный с париков, включался в пактон и выплачивался лишь владельцем. Так как часть казенных земель была передана крупным землевладельцам, в особенности монастырям, большая масса париков больше не платила налоги в казну. В государстве, где одно и то же слово обозначало и гражданина, и налогоплательщика, они стали гражданами второго сорта, которых владельцы могли уступать друг другу. Это сразу привело к ослаблению как государства, так и земледельческого сословия. Таким образом, с эпохи Комнинов сельское население перестало быть общественным фундаментом власти: его место заняла аристократия.

Это важное изменение не повлияло на структуру общественного производства. Земледельческое хозяйство носило семейный характер, причем семьей являлась супружеская пара: два супруга с детьми, в некоторых случаях — вдова и ее дети. В этом хозяйстве мог иметься слуга или двое слуг, нередко даже рабов. Между земледельцами также существовала иерархия. Если земледелец имел пахотную упряжку с парой волов (зевгарий; jugum по латыни), его называли зевгарат (zeugaratos). Некоторые, наиболее удачливые, имели две упряжки, их называли дизевгитами (dizeugites). Менее удачливых, воидатов (bdidatos), имевших одного вола, было значительно больше. Еще более бедных называли актимонами («те, у кого нет ничего») «aktemones» или «идущими пешком» (pezoi), в противоположность тем, у кого были тягловые животные. Эти последние могли выжить только благодаря своему саду или нанимаясь для работы на землях более удачливых земледельцев. Они могли также селиться на тех редких землях, которые еще не были распределены между вельможами. Дизевгиты встречались довольно редко: им недоставало рабочих рук, но рабы ценились очень высоко, а наемный труд стоил намного дороже, чем работа членов семьи. Практически не имелось земледельцев, разбогатевших только в результате своих трудов: общественное восхождение происходило лишь по причинам политического характера, например в результате военного успеха.