Метро 2035: Питер - читать онлайн книгу. Автор: Шимун Врочек cтр.№ 64

Болтать в темноте было легко. Приятно.

– Так вы на «Василеостровской», Проф? – спросил Иван для очистки совести.

– Нет, – сказал профессорский голос из темноты. – Не хочу вас разочаровывать, но придется… Я сижу в клетке – как и вы, похоже. Мне очень жаль, Ваня. Как вы-то здесь оказались?

«Значит, я не схожу с ума, – понял Иван. – Вот бля».

Оказывается, все гораздо хуже.

* * *

История Водяника оказалась еще смешнее, чем у Кузнецова. Удачно сбежав от молодого мента, профессор шмыгнул в боковой коллектор. Проф почему-то был уверен, что прекрасно ориентируется в туннелях.

У него с собой были фонарь, карта, вода и запас еды.

Туннель вел напрямик к «Гостиному двору».

Иван застонал сквозь зубы. «Профессор, ну вы-то зачем повторяете ошибки молодых идиотов вроде Кузнецова?»

Профессор пошел по коллектору… свернул не туда… встретил команду слепых… поболтал о том, о сем… ему предложили разделить трапезу… очень образованные люди, кстати… Проф выпил воды… заснул.

И оказался здесь.

«Подозрительно много совпадений», – подумал Иван. Сначала Уберфюрер оказывается в Новой Венеции, затем Миша. Теперь вот Профессора встретили. Словно неведомая сила собирает их вместе.

Это что – знак судьбы? «Щас. Дождешься от нее, как же…»

В темноте кто-то громко застонал.

– Кузнецов! – крикнул Иван. – Слышишь меня? Ответь, если слышишь!

Молчание.

– Он что, тоже с вами? – удивился Водяник. – Какой настойчивый молодой человек! Я даже, стыдно сказать, начинаю им восхищаться.

– Идиотизм заразен, – насмешливо отозвались из темноты. Голос был Убера. – Я вон тоже хотел прогуляться… Прогулялся, бля.

– Привет, Убер, – сказал Иван. – Кузнецов с тобой?

Пауза. Шебуршение в темноте.

– Не, – сказал Убер наконец. – У меня одноместный номер. Может, с вами?

– Кузнецов! – позвал Иван без особой надежды. Никто не отозвался. Убили его, что ли? Эх, Миша, Миша. Лучше бы ты остался в Новой Венеции, в долгах, с разбитой спиной, но живой… – Куз-не-цов!

Бесполезно.

– Где мы вообще? – спросил Иван. – Что это за станция, Проф?

– Судя по тому, что я слышал от нашего тюремщика, это «Проспект Просвещения», – сказал Водяник. – Просвет в просторечии. Здесь живут слепые… вы понимаете, целая колония незрячих… Вам тоже встретился караван с поводырем? Мне вот встретился.

– А что им от нас надо? – допытывался Иван. – Зачем им мы?

Но профессор не успел ответить.

– Моя голова… ох… что… что случилось? – Голос молодой и испуганный. – Почему я ничего не вижу?!

А вот и Миша.

– Здравствуйте, Михаил, – серьезно произнес голос профессора. – Не скажу, что очень рад вас здесь встретить, но…

– Профессор? Вы? Почему я вас не вижу?! Что с моими глазами?

– Спокойно, – велел Иван. – Здесь просто темно. С твоими глазами все в порядке, Миша.

– Слава богу, – сказал невидимый Кузнецов. – Вот сейчас я вижу людей в белых одеждах…

– Что-о?

Иван повернул голову вправо и зажмурился. «Блять!» С непривычки даже слабый свет резал глаза, как ножом. Слезы покатились по лицу. Уберфюрер сдержанно выругался.

Какое удовольствие снова видеть!

Ни с чем не сравнимый кайф. Иван вдохнул. Словно даже воздуха больше стало.

«Включите свет, дышать темно и воздуха не видно». Детская поговорка.

Во главе процессии слепцов, идущей вдоль ряда железных клеток вроде той, в которой сидел Иван, был тот самый поводырь с Венеции – высокий, костистый, с осунувшимся, вытянутым лицом. Длинная жидкая бородка.

Вместо глаз у него – воспаленные, неровно заросшие впадины. Перекрученное розовое мясо.

– Думаю, на этот вопрос могу ответить я, – сказал поводырь. В руке он держал свечу, воск капал на морщинистую кожу запястья. – Видите эту свечу? Посмотрите внимательно – потому что это последний свет, что вы видите в своей жизни.

– Почему так? – удивился профессор. Он сидел в клетке по правую руку от Ивана. В тусклом свете диггер разглядел его заросшее бородой лицо, вдавленное в решетку, словно Проф мечтал быть поближе к свету. А ведь он сидит здесь уже давно, понял Иван. Ничего себе.

– Именно так, – ответил слепой.

– И никаких вариантов? – Водяник не сдавался. – Какой-нибудь договор кровью или еще что?

– Ну. – Поводырь вдруг усмехнулся. – Если вы спрашиваете…

Братья за его спиной молча ждали. Тусклый свет позволял видеть только часть клеток. Сколько их тут? В одной из клеток Иван заметил примостившийся на полу скелет. Привет, приятель.

– И так тоже бывает, – сказал слепой, словно почувствовав его взгляд. – Видите ли в чем дело, уважаемые… гости. Выбор у вас невелик. Или вы становитесь одними из нас, или… скажем так, не становитесь. Совсем. Как он. – Слепой кивнул на клетку со скелетом.

– Одним из вас? – Клетка Уберфюрера была напротив Ивановой. Скинхед стоял, положив кисти на перекладину решетки. – Христианином, что ли, брат? Так я запросто, только открой дверь. Вера во мне крепка как никогда.

– Не ерничай, – сказал слепой. – Впрочем, если ты готов, брат…

– Готов, не сомневайся, брат. – Убер облизнул губы. Нетерпение в нем нарастало. Иван видел, как блестят глаза скинхеда. – Открывай, брат.

– …если ты готов, я велю брату Симеону… – Один из белых братьев кивнул. Здоровый, с плоским, как тарелка, лицом. Висок у него был обожжен. – …велю приготовить железные прутья… Или ты предпочитаешь кислоту? Позволь дать тебе совет, брат – химический ожог болит дольше, а зарастает хуже. Так что на твоем месте я бы выбрал раскаленное железо.

Уберфюрер стиснул челюсти. Казалось, кожа на скулах у него сейчас лопнет.

– Так что позволь мне, брат мой, подождать, пока твоя вера станет крепче, – заметил поводырь. – Скажем, пару дней.

– Ну ты и урод, – сказал Убер.

– То есть другого выбора у нас нет? – уточнил профессор. – Только смерть или ослепление?

– К сожалению, – сказал поводырь. – Вы готовы? Сейчас свеча погаснет. Считаю до пяти. Раз, два…

Иван смотрел на колеблющееся пламя, вбирал его в себя.

– …три…

Вокруг все исчезло, кроме этого маленького язычка пламени.

…Танины руки обнимают его сзади за шею. Иван чувствует их тепло и одновременно прохладу. Когда у него не было сил, достаточно было приложить Танину ладонь ко лбу – и силы появлялись. Так и сейчас. Лоб горит. Иван берет ее ладонь и прикладывает к своему лбу. Прохлада ее пальцев заставляет мрак отступить. Все будет хорошо. Все будет…