Темные небеса - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Столяров cтр.№ 66

Но ответ, как тут же выясняется, и не нужен.

Сара вдруг быстро и при этом бесшумно перекатывается назад и, выставив автомат, приглушенным голосом спрашивает:

– Кто здесь?

– Не стреляйте!.. Свои!.. – раздается сразу на двух языках.

Песчаные неровности метрах в пяти от нас вдруг оживают и превращаются в двух людей, струящихся по земле точно ящерицы. Оказавшись под прикрытием грузовика, они усаживаются, и передний докладывает:

– Капитан Фарков, сержант Загарко, российская армия. У нас – вертолет, вывезем вас в Оман…

– Как-как? Капитан Фарков? – Сара неожиданно фыркает.

До меня доходит с некоторым опозданием, но потом я все же улавливаю, в чем тут дело. По-английски это звучит как «фак офф», в самой мягкой, литературной трансляции означает: отвали или отстань. В действительности – гораздо грубее. Капитану такая реакция, видимо, не впервой, поскольку, не обращая внимания, он указывает большим пальцем назад:

– Нам туда… – Поворачивается к сержанту. – Серый, раненый – на тебе!

– А почему мы вас не слышали? – с подозрением спрашивает Сара.

Капитан пожимает плечами:

– Наука умеет много гитик.

– «Имеет», – автоматически поправляет его Сара.

Вот она и прокалывается на знании языка.

Кажется, никто, кроме меня, этого не замечает.

– Это у вас «имеет», а у нас, в России, «умеет», – говорит капитан Фарков. – Так что, будем дискутировать или хотите жить?

– За нами идут вертолеты армии США. Они будут здесь примерно через двадцать минут…

Капитан опять пожимает плечами:

– Мы, разумеется, не можем насильно забрать с собой гражданку Америки. Оставайтесь, если вам и тут хорошо. Но у нас – тяжело раненный, мы ждать не будем…

– Старший агент Роттербек! – начальственным тоном произношу я. – Вам приказано не отходить от меня ни на шаг. Выполняйте приказ!

На Сару это действует как удар кнута. Она не понимает, откуда я могу знать ее звание и подлинную фамилию. Хотя, надо отдать должное, быстро приходит в себя.

– Ладно!.. Поехали!..

Сержант за это время успевает очень ловко, не поднимаясь, перевалить себе на спину Лавенкова, образовав как бы сэндвич из двух человек.

– Ты, браток, только не умирай… Дотащим… Тут – всего ничего…

Стараясь держаться под прикрытием грузовика, мы огибаем дымный, пылающий склад. За ним стоит вертолет, весь черный, острой мордой похожий на хищную глубоководную рыбу. Ранее его не было видно из-за всплесков огня. Наверное, потому и присоседились здесь, молодцы!

– Живее!.. Живее!.. – торопит нас капитан.

Из вертолета выпрыгивают еще двое бойцов.

Лавенков стонет. Ноги его, оставляя борозды, волочатся по земле.

– Потерпи, браток, уже все, все, скоро… – успокаивает сержант.

Прямо над нами взлетает ракета и фотографическим, магниевым сиянием превращает все в графику лунных теней. Бледным и каким-то бесцветным становится даже огонь. Одновременно сбоку раздается беспорядочная стрельба и, повернув голову, я вижу группу хазгаровцев, бегущую к нам. Их человек пять или шесть… Нет, кажется, больше… Они безумно кричат… Арабский я понимаю плохо и выделяю только известное всем «Аллах акбар!»…

– Твою мать!.. – тоже кричит капитан. – Бегом!.. Все – бегом!.. Горбунков, помоги!..

Один из десантников кидается нам навстречу, другой залегает и начинает бить по хазгаровцам короткими очередями. Сара тоже начинает стрелять, но не падает, а быстро-быстро смещается какими-то нелепыми, косыми прыжками. Двоих хазгаровцев точно сметает, но остальные, истошно вопя, несутся, как звери.

Кажется, их ничто не может остановить.

Действия вообще разворачиваются быстрее, чем я успеваю что-либо сообразить. Вроде бы капитан пытается поднять на ноги Лавенкова. Вроде бы сержант подхватывает Андрона с другой стороны. Вроде бы Горбунков, десантник, бегущий к нам, падает и, развернувшись к хазгаровцам, тоже начинает стрелять. Меня же в это время словно подбрасывает самум и, оторвав от земли, влечет по направлению к вертолету. Я едва-едва касаюсь ногами песка. Это – Сара, она как котенка, забрасывает меня внутрь. И – точно, вовремя. На том месте, где мы только что находились, вырастает земляной, страшный букет, переворачивающий собою тела. Песок больно сечет мне лицо. Я зажмуриваюсь, стукаюсь обо что-то, тоже дико кричу, а когда вновь открываю глаза, капитан, поддерживаемый Горбунковым, оказывается уже в вертолете. По лицу у него текут струйки крови, правый бок, за который он обеими руками держится, намокает пугающим, темно-багровым пятном.

– Взлетаем!.. – хрипит капитан.

И еще я вижу два тела, лежащие на песке.

Лавенков и сержант.

– Нет!.. – кричу я. – Их надо забрать!..

– Взлетаем!.. Это приказ!..

Я знаю, что это за приказ. Такой же, как и у Сары: доставить меня любой ценой, живым или мертвым.

– Нет!.. – снова кричу я.

Но вертолет уже отрывается от земли. Сара наваливается на меня и оттаскивает под защиту борта.

– Лежи, идиот!..

Под таким весом мне не пошевелить ни рукой, ни ногой.

И все же краем глаза я успеваю заметить, как подгребает к себе песок Андрон Лавенков.

Руки его движутся медленно.

Точно у краба, погибающего без воды.

Таким я и запоминаю его.

Он с громадным трудом, мучаясь и напрягая все силы, переползает из жизни в смерть…

26

Лизетта пробиралась сквозь бесконечное кладбище автомобилей. Машин были тысячи, может быть, и десятки тысяч: легковушки, грузовики, пикапчики, микроавтобусы, внедорожники. Уткнулась бампером в яму «волга ^[10]» еще советского образца, пара, видимо, армейских фургонов, прижавшись друг к другу, вздымали полукруглые ребра, с которых был содран брезент. Валялись искореженные велосипеды. Виднелось даже желтое тулово «катерпиллера», придавленного металлическим суставом ковша. Все это как будто пребывало здесь уже лет сто пятьдесят: проржавело, заросло паутиной, из салонов, из распахнутых помятых дверей доносился запах тлена и сырости. Нигде ни единого человека. Куда все подевались? Лишь распластанные останки одежды – джинсы, куртки, майки, рубашки, – слежавшиеся до твердости дерева. И тихое ощущение ужаса, которое пропитывало собою весь воздух: из этого погребального многорядья не выбраться.

Она обогнула трейлер, накренившийся так, что казалось, он вот-вот повалится на бок. За трейлером находилась коляска, сплющенная почти до земли, и, прислонившись к кожаной гармошке ее, сидела большая кукла в грязноватом сиреневом платье с полуоторванным воротничком. Увидев Лизетту, кукла заворочалась, поднялась и сказала неестественно детским голосом: