Темные небеса - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Столяров cтр.№ 54

Не знаю, чем там дело закончилось. Нас с Гленном выдернули из бункера на совещание к государственному секретарю. Помнится, в коридоре я, понизив голос, сказал, что агрессивный психоз есть имманентный, неустранимый признак военных. Не всех, конечно, а только политических и штабных. Война представляется им некой игрой, в которой могут погибнуть все, кроме них.

– Не беспокойся, это такой симулякр, – ответил Гленн. – Никто всерьез воевать с арконцами не собирается. Просто будет организована аккуратная, целенаправленная утечка в прессу: президент тверд, спокоен, Америке есть чем ответить. Ничто так не повышает рейтинг власти, как наличие внешней, прямой и явной угрозы…

– И меня пригласили, чтобы эту утечку организовать? Я ведь там был совсем ни к чему.

– Ну, для этого существуют профессионалы, – сказал Гленн. – И я, и ты, и еще пяток человек – это прикрытие. Где лучше всего спрятать дерево? Среди других деревьев, в лесу… Давай-давай, идем, нас уже ждут…

Все это были еще только цветочки. Настоящие ягоды стали созревать через несколько дней. Внезапно, как гром с ясного неба, разразился «саудовский кризис». Начался он по типовому сценарию так называемой «арабской весны»: мелкий инцидент полиции с лавочником на базаре, в результате которого лавочник при непонятных обстоятельствах был убит, вызвал вспышку народного негодования, на улицы Эр-Рияда вышли сотни, а затем – уже тысячи человек. Правительство проявило сначала нерешительность, потом – чрезмерную жесткость, которой, видимо, способствовал страх, раздались выстрелы, пролилась первая кровь, во мгновение ока выросли баррикады. Борьбу возглавила ранее неизвестная организация «Бригады Аль-Хазгар», судя по всему, типичные исламские радикалы. Саудовская армия, между прочим вооруженная до зубов, внезапно отказалась выходить из казарм. Ходили слухи о расколе в королевской семье. Через два дня в стране произошел государственный переворот: «Комитет молодых принцев», сместивший старого короля, объявил о начале «Эпохи саудовского возрождения». В чем оно заключалось, так и осталось загадкой, поскольку еще через три дня смятений, беспорядочных столкновений, стихийных митингов и стрельбы, «Исламская народная армия», в которую были преобразованы отряды боевиков «Аль-Хазгар», взяла штурмом королевский дворец, и Эр-Рияд погрузился в социальный водоворот, начавший стремительно распространяться на все провинции.

Честно говоря, мы просто не успели ничего предпринять. События развивались слишком быстро, сметая, точно грандиозный сквозняк, все аналитические предложения. Пока ясно было только одно: Америка потеряла своего самого сильного и влиятельного союзника в арабском мире. Попытки же установить контакты с лидерами «Аль-Хазгар», которые вроде бы по своим тайным каналам предприняло ЦРУ, ни к чему конкретному не привели. Лидеры исламистов, предпочитавшие сохранять анонимность (в телероликах их лица скрывали черного цвета платки), провозгласили, что «Соединенные Штаты являются страной победившего дьявола», само их нынешнее существование должно рассматриваться как смертный грех, арконцев же они (хазгаровцы), в свою очередь, охарактеризовали как «исчадие ада» и потребовали, чтобы те убирались прочь со священной аравийской земли, в противном случае «их сметет шторм народного гнева». В дополнение ко всему вспыхнуло восстание в восточных районах страны, населенных шиитами, где давно скапливалось напряжение, а отряды йеменских повстанцев (хуситов) вместе с подразделениями йеменской армии двинулись через границу в провинции Асир, Джизан и Наджран, считая их исторической территорией Йемена, незаконно оккупированной в свое время Саудовским королевством.

Совещания у нас происходили почти непрерывно. Собственно вся жизнь Белого дома превратилась теперь в одно нескончаемое, сумбурное совещание, мгновенно, точно испуганная амеба, меняющее формат: то с президентом, то без него, то с военными, то чисто экспертное, то с общественными организациями, то с представителями спецслужб. Я наблюдал за этим с профессиональным вниманием. Тот, кто думает, что государственный аппарат – это рационализированная бюрократия в духе Вебера, работающая, как часы, где каждое колесико вращается в такт остальным, тот искренне и глубоко заблуждается. Этот механизм собран как будто наспех, из разномастных, часто несовместимых частей: зубчики в нем, как правило, друг с другом не совпадают, штифты разболтаны, одни колесики на них застревают, другие вращаются, не имея никакого сцепления, а все вместе скрежещет, вздрагивает, трясется, грозя рассыпаться в бесполезный и бессмысленный хлам. То есть бюрократия есть, а рационализации нет, и потому все тонет в документированном словоговорении. И вот тут надо отдать должное Рональду Гамбу. Когда припадок административного дерганья достиг апогея, превращаясь в паническую и неуправляемую толчею, он (так рассказывали) вдруг трахнул кулаком по столу и в изумленной тишине произнес: «Я как верховный главнокомандующий приказываю…» – Пара зубчиков обломилась, пара колесиков выкатилась из содрогнувшегося механизма, но остальные все же как-то синхронизировались, и уже утром того же дня подразделения американских морских пехотинцев начали разворачиваться у Саджида (восемьдесят километров от Центра), пытаясь восстановить оборону, а еще через пару часов к ним присоединились войска НАТО и российский спецназ. Правда, в Саджиде им удержаться не удалось. Европейские части Северо-Атлантического Альянса рассыпались в прах при первом же натиске «Исламской народной армии»: ни французы, ни немцы, ни тем более венгры, румыны и латыши не хотели умирать в бесплодных, песчаных отрогах Неджда. Они сразу же, бросая технику и боеприпасы, беспорядочно откатились назад, открыв фланг морских пехотинцев, которым тоже под угрозой уничтожения пришлось отступить. В какой-то мере фронт стабилизировался лишь на окраинах Напалеба, от которого до строений Центра, в том числе и до Купола арконской Станции, было чуть более пятидесяти километров. Хорошо еще, что китайские подразделения очень быстро и твердо остановили наступление йеменской армии с юга.

Ситуация тем не менее оставалась крайне тревожной. Был поставлен вопрос об эвакуации в более подходящее место самих «звездных гостей». Президент Гамб вновь предложил перебраться в Соединенные Штаты, где им будет гарантирована не только полная безопасность, но и современное технологическое обеспечение, и конвенциональный комфорт. Вопрос этот еще более обострился после внезапной атаки неизвестной террористической группы на Центр, когда едва не был захвачен арконец, известный на Земле под именем Виллем. Спастись ему удалось только чудом. И, к сожалению (а как это еще можно назвать), решающую роль в данном спасении сыграл некий российский эксперт, который сам был тяжело ранен, попал под Купол, был вылечен там арконцами и провел внутри Станции почти две недели.

Для нас это был очередной сильный удар. Ни у кого не было никаких сомнений, что за две недели, проведенные под Куполом, мистер Коврин, кстати профессор культурологии, политический аналитик, доктор наук, то есть весьма образованный человек, мог снять с арконцев очень ценную информацию, возможно имеющую стратегическое значение. Задача теперь заключалась в том, чтобы информация эта не стала эксклюзивом России, дав ей неоспоримые технологические преимущества. Не так просто это было осуществить. С громадным трудом нам удалось настоять на одном: чтобы мистер Коврин сразу после своего возвращения из-под Купола не был отправлен «на реабилитацию» к себе домой, на что он как российский гражданин имел полное право. В этом случае мы его никогда больше не увидели бы. В кои-то веки нас в данном вопросе поддержал весь Совет Безопасности, практически весь ДЕКОН и – вот в чем нам особенно повезло – даже Китай, который обычно солидаризовался с Россией. С еще большим трудом удалось сформировать комиссию по изучению «феномена Коврина» и поставить во главе ее вполне нейтрального человека, профессора Хайму ван Брюгманс, гражданку Голландии. Тоже, разумеется, не подарок, но все же лучше, чем выдвинутый Россией некий «научный эксперт», Андрон Лавенков, в действительности, скорее всего, сотрудник российских спецслужб.