Писатель, моряк, солдат, шпион. Тайная жизнь Эрнеста Хемингуэя, 1935–1961 гг. - читать онлайн книгу. Автор: Николас Рейнольдс cтр.№ 57

Она видела, как они спустились вниз, открыли ящики, «перевернули кровати» и стали доставать оттуда пулеметы, винтовки, обрезы, ручные гранаты, непонятные банки и ленты с патронами — смертоносный арсенал, на котором она, ничего не подозревая, не раз спала во время морских прогулок. Теперь это добро отправлялось в море. Чтобы выбросить все это за борт, потребовалось не меньше получаса.

Хемингуэй не сказал Мэри, откуда взялись эти запасы и почему они хранились на Pilar. Позднее Грегорио утверждал, что Хемингуэй позволил ему спрятать «оружие для революционного движения» на Pilar . Неужели двое мужчин избавлялись от свидетельств поддержки Кастро? Хемингуэй сообщил Мэри тогда лишь то, что склад «был добром, оставшимся со старых времен», т. е. после 1942 г., и что теперь никто не сможет воспользоваться им . Когда она заикнулась, что такой склад оружия, должно быть, стоит не меньше «пары косых», он ответил туманно, что это «его вклад в революцию», и добавил: «Возможно, мы спасли несколько жизней» .

Означало ли это, что он помогал финансировать движение Кастро или снабжать его оружием? Или он просто не хотел, чтобы оружие попало в руки мародеров в случае беспорядков? Но вместо объяснений этот человек, обожавший секреты и интригу и написавший потом, что его отношение к революции было «очень сложным», стребовал с Мэри клятву молчать об увиденном и больше не возвращаться к этой теме .

Если роман «За рекой, в тени деревьев» был не очень подрывным, то следующая опубликованная Хемингуэем книга имела еще меньше отношения к подрывной деятельности, не говоря уже о политике и войне. Помимо этого, она принесла ему триумфальный успех. Это была повесть «Старик и море» о бедном кубинском рыбаке по имени Сантьяго, который тяжелым трудом зарабатывает себе на существование. После того, как на протяжении 84 дней он оставался без улова, ему удается поймать марлина, на борьбу с которым уходит целых три дня. Наконец он побеждает и поворачивает домой, буксируя гигантскую рыбину за собой, но в пути его добычу сжирают акулы. Когда он добирается до порта, один лишь скелет подтверждает его победу. Сантьяго/Хемингуэй говорит читателям гениальную фразу: «Человека можно уничтожить, но нельзя победить». Сантьяго принял суровый бой и одержал блестящую и достойную победу. Это грандиозная победа духа.

Кое-кому из критиков не понравилась эта притча — они сочли ее «неубедительной», а также «пресной и сентиментальной» , — но на этот раз книга оказалась в буквальном смысле призером: она была удостоена Пулитцеровской премии в области литературы в 1953 г. Год спустя Хемингуэй получил Нобелевскую премию по литературе за прижизненные достижения, в числе которых была особо упомянута повесть «Старик и море». Хемингуэй на протяжении многих лет мечтал об этих двух наградах не меньше, чем о кресте «За выдающиеся заслуги». Более десятилетия назад ему собирались было присудить Пулитцеровскую премию, но тогда председатель совета, консервативный Николас Мюррей Батлер, наложил вето, поскольку посчитал роман «По ком звонит колокол» одиозным. В последующие годы писатель с грустью наблюдал, как присуждали Нобелевскую премию его конкурентам, некоторые из которых были практически неизвестны в Северной Америке. В 1953 г. нобелевским лауреатом стал Уинстон Черчилль за его книги и речи. Хемингуэй, наверное, скрипел зубами от негодования, когда старый британский империалист получил премию по литературе! Однако теперь Нобелевский комитет выбрал профессионального писателя за «его высокое мастерство в искусстве повествования, продемонстрированное недавно в повести „Старик и море“, и влияние, которое он оказал на современную прозу» .

Самая престижная награда в области литературы, Нобелевская премия, с легкостью заглушила всех критиков, скептиков и конкурентов, как здравствующих, так и ушедших из жизни. Друзья из разных уголков мира поздравляли его. Хемингуэй сохранил множество писем, которые текли рекой в усадьбу Finca Vigía. Шведская актриса Ингрид Бергман написала, что шведы все же «не такие уж тупоголовые», если у них хватило ума присвоить премию Хемингуэю, и подписалась: «С любовью, Мария и Ингрид». (Ингрид исполнила роль Марии, возлюбленной Роберта Джордана, в экранизированной версии романа «По ком звонит колокол».) Друг по имени Билл Аллен хвалил Хемингуэя за то, что тот показал всем «важность правды». Выдающийся кинорежиссер Джон Хьюстон, яркий оригинал и выдумщик, прислал сообщение из трех слов: «Превосходно, Папа, превосходно!»

Однако Хемингуэй чувствовал себя не очень хорошо. Он не поехал в Стокгольм на церемонию вручения премии, а прислал речь, которая представляла собой печальные размышления о его жизни. Она начиналась словами: «Писатель на творческом подъеме живет в одиночестве» . Если он «теряет одиночество и становится публичной фигурой, то зачастую жертвует своим творчеством». Но он всегда должен стремиться к тому, «чего еще никто не совершал, или к тому, чего другие пытались достичь, но не смогли».

Хемингуэй не преувеличивал, когда говорил Нобелевскому комитету, что не может приехать по состоянию здоровья. Он постоянно попадал в разные передряги, а в последние годы не раз травмировал голову. Тот случай на Pilar в 1950 г., о котором он рассказывал Вулффу, на самом деле был значительно серьезнее, чем признавал писатель, после как минимум пары тяжелых сотрясений мозга во время Второй мировой войны. В январе 1954 г. он за сутки пережил две авиакатастрофы в Африке. Сначала нанятый им для обзорного полета самолет совершил аварийную посадку в густой поросли неподалеку от водопада Мерчисон-Фолс в Уганде. Хемингуэй отделался легким сотрясением мозга. Затем спасательный самолет, прилетевший за ним и Мэри, по непонятной причине потерпел аварию и загорелся при взлете. Чтобы выбраться, Хемингуэю пришлось в буквальном смысле биться в дверь головой. Это серьезно усугубило предыдущую травму. В марте обследование показало, что его состояние далеко от нормы. Хемингуэй сказал Хотчнеру, который к тому моменту стал другом семьи, что «у него обнаружили разрыв почек — коллапс кишечника — серьезные повреждения печени — сильное сотрясение мозга — ожоги ног, живота, правого предплечья, левой руки, головы, губ… [и] вывих правой руки и плеча» .

Хемингуэй так и не смог полностью восстановиться после этих травм. Его друзья и биографы, оглядываясь на 1954 г., говорят, что он дал начало необратимому ухудшению здоровья, которое ускорялось под влиянием травм, других заболеваний и глубокой депрессии . Мысль о том, что он теряет творческие способности, не раз не давала ему спать по ночам. Бессонницу вызывали и другие страхи, на которые писатель намекал в конце 1940-х — начале 1950-х гг.: неприятности, связанные с антифашистским прошлым, опасения, что однажды ФБР придет за ним, даже невзирая на его нынешний статус нобелевского лауреата.

Практически до 1957 г. Куба была для Хемингуэя безопасной гаванью. После тяжелого пути приобретавший все более широкую известность прозаик вернулся к привычному образу жизни в усадьбе Finca Vigía, который так подходил его телу и духу в прошлом. Он по-прежнему мог писать по утрам, стоя у окна в спальне и глядя на покрытые буйной растительностью зеленые холмы, проплывать километр в бассейне после завтрака и выходить на Pilar в море в поисках марлина. Когда погода не вдохновляла и рыба не клевала, можно было податься в стрелковый клуб или посмотреть на петушиные бои в деревне. По вечерам можно было посидеть за ужином со старыми кубинскими друзьями, которые наведывались почти ежедневно, или развлечься с заезжими американцами в La Florida в центре города. Теперь там работал кондиционер, а в нише у одной из стен красовался бюст самого знаменитого посетителя. События, происходившие в Вашингтоне и Нью-Йорке, были где-то далеко, за морем. Однако Хемингуэй не всегда мог отгородиться от кубинской политической жизни, которая к концу десятилетия стала требовать все больше и больше внимания.