На лице внимательно слушавшего меня Доктора появилось странное выражение – не то веселое, не то испуганное.
– Удивила тебя концовка, Доктор? – спросил я. – Знаешь, порой люди, которым я рассказывал эту историю, вместо того чтобы удивиться, смеялись.
– Здесь тоже такие могли бы найтись, – ответил Доктор, глядя на спящего парикмахера. Потом склонился к нему, словно прислушиваясь к его дыханию, на несколько секунд застыл и принял прежнюю позу. – Эту историю я прежде не знал, дядя Кюхейлан. Она мне понравилась. Ее ты тоже от отца услышал?
– Да, в тот вечер, когда сломался радиоприемник и нами вдруг овладела ужасная скука, отец рассказал эту историю, чтобы немного нас успокоить.
– Часто вам бывало скучно?
– В деревне все время с кем-то общаешься, мы просто не знали, что такое скука. Но радио нас изменило. В тот день, когда сломался приемник, нам не хотелось ничего делать, наши обычные игры стали казаться бессмысленными. Мы думали о том, что в таких случаях делают городские.
– Странно, – удивился Доктор.
– Отец привез транзисторный радиоприемник в одну из своих поездок. Мы знали: если он возвратился быстро, стало быть, проводил время в Стамбуле со своими друзьями, а если задержался – угодил в одну из стамбульских тюрем. В тот раз его долго не было. Чтобы мы не расстраивались при виде его исхудавшего, бледного лица, он сразу доставал из чемодана приготовленные для нас маленькие подарочки. Больше всего нам понравился радиоприемник, который мы увидели впервые в жизни. В тот вечер мы слушали, как по радио читают роман. Один мужчина был влюблен в женщину, которая отвергала его чувства. Она уехала из Стамбула в Париж и вернулась лишь через много лет. И вот они снова встретились на открытой террасе чайной. С деревьев опадали желтые листья. Мужчина закурил и зажег сигарету женщине. Словно влюбленная пара с открытки, говорилось в романе, они сидели рядом и смотрели на пароходы и дворец Топкапы. Наконец женщина повернула голову и посмотрела мужчине в глаза. «Меджнун
[16] ради своей любви скитался по пустыне, а у тебя была своя пустыня?» – спросила она. «Да, – ответил он, – без тебя этот город превратился в пустыню». – «Что бы ты сделал, если бы однажды утром, проснувшись, обнаружил, что я превратилась в старую крысу?» – «Относился бы к тебе с прежней нежностью, а если бы ты умерла, соблюдал траур». Женщина закурила новую сигарету и произнесла: «Я расскажу тебе одну историю». Она словно устраивала мужчине экзамен. Однако диктор объявил, что передача подошла к концу, а продолжение можно будет услышать через неделю в это же время. Так что нам предстояло целых семь дней ждать историю, которую рассказала женщина.
Доктор прикрыл глаза – должно быть, от головной боли. Он старался не смотреть на свет, отвернулся от прорези в двери, но меня слушал внимательно.
– А на следующей неделе радиоприемник сломался. Как ни бился отец, починить его не удалось. Должно быть, отца так обеспокоило впервые появившееся на наших лицах выражение унылой скуки, что он сказал: «Не переживайте, я знаю этот роман». Говорил ли он правду? Так или иначе, нам было нужно, чтобы отец знал роман и чтобы мы ему поверили. И он показал нам историю, которую женщина рассказала мужчине. Создавая искусными, как у фокусника, пальцами тени на стене, он изобразил охотников, беременную хозяйку и явившуюся из дымохода пери, домик в горах и огромный ящик. Но в тот вечер мне впервые захотелось иного счастья: чтобы отец взял меня с собой в сверкающий желтыми огнями Стамбул. Потом я спросил, есть ли в этой истории какой-нибудь скрытый смысл. «Сами подумайте, – ответил отец, – какая в истории скрыта загадка и каков ответ на нее. Зачем женщина из романа рассказала ее мужчине?»
– Дядя Кюхейлан, – усмехнулся Доктор, – я люблю головоломки, но здесь загадка неизвестна, как отгадку-то придумать?
– Отец велел нам найти и вопрос, и ответ. Дал срок до следующего вечера.
– Ну и как, нашли?
– Мама нашла. Она была мастерицей загадки разгадывать.
– Дай мне срок до завтра, я тоже постараюсь найти ответ.
– Пожалуйста, Доктор. Чего-чего, а времени у нас тут предостаточно.
Студент Демиртай, который дремал сидя, склонив голову на колени, выпрямился и протер глаза. Было заметно, что он замерз. Глядя на спящего парикмахера Камо, он сказал:
– Завидую ему. Так крепко спать в здешнем холоде! Наверное, я тут мерзну больше всех.
– Не удалось поспать? – полюбопытствовал я.
– Чуть-чуть, дядя Кюхейлан. Я слушал вашу историю. Словно фильм смотрел. Перед глазами возникали картины: ночь, метель, свет в окне занесенного снегом дома… По-моему, главный вопрос истории стал очевиден к ее концу: возможно ли было, несмотря ни на что, все-таки изменить судьбу ребенка?
– Если вопрос такой простой, то простым должен быть и ответ, – рассудил Доктор. – Ты его нашел?
– Да, Доктор, нашел. По-моему, судьбу никак нельзя было изменить.
– Почему? Что, если бы они оставили юношу в ящике одного?
– Тогда в волка превратился бы кто-нибудь из охотников, расправился бы с остальными и все равно проник бы в ящик.
– Ну нет, – не согласился Доктор. – У охотников тогда появился бы шанс убить волка. Им ведь хотелось не только спасти юношу, но и встретиться с хищником. Они отрубили себе мизинцы, пролили кровь. Думали, что волк придет на запах крови, бросит им вызов.
Демиртай задумался, словно пытался найти ответ на экзамене.
– Дайте и мне время, я придумаю что-нибудь получше.
Доктор повернулся ко мне:
– А какой ответ дала твоя мать, дядя Кюхейлан? Она тоже сказала, что судьбу нельзя изменить?
– Нет, мама думала по-другому.
– У меня тоже имеется ответ. Можно, скажу?
– Что за спешка, Доктор? У тебя же есть время до завтра.
– Мне кое-что пришло в голову, пока я говорил с Демиртаем. Никакой загадки в истории про охотников нет. Загадка находится вне ее: женщина, героиня романа, рассказала эту историю, чтобы задать вопрос, касающийся ее самой, так?
– Хорошо излагаешь, продолжай.
– Женщина хотела узнать, как далеко простирается готовность мужчины к самопожертвованию. Она собиралась спросить: если бы ты был на месте юноши из истории, вошел бы ты со мной в тот ящик? Ей нужно было не найти способ решения проблемы, а выяснить, готов ли мужчина задуматься о ее решении.
– Ты говоришь в точности как моя мама, Доктор. Может быть, ты читал этот роман?
– Нет, не читал.
– Там счастливый конец. Как сказал мой отец, бывает любовь, которой нужно созреть. Такова была судьба этой любви.