Жизнь Амаль - читать онлайн книгу. Автор: Аиша Саид cтр.№ 3

– Интересно, какая там библиотека, – задумалась я.

– Слишком ты шустрая, – рассмеялся мальчик. – Давай-ка я сначала нормально обустроюсь там, прежде чем ты начнешь просить меня таскать оттуда книги.

– Ни за что! – ответила я. – Готова поспорить, что у них книг больше, чем у наших двух школ, вместе взятых. Хафса рассказала мне, что в некоторых школах-интернатах есть кафе со всякой вкуснятиной, а в комнатах стоят телевизоры.

– Ну, про это я ничего не знаю… – протянул Омар, – но у них точно есть шахматный клуб и дискуссионная команда, а в общежитии – компьютерная комната, которой можно пользоваться в удобное время. Единственное – мне придется жить в комнате с другим учеником, а может быть, и с двумя.

– А ты уже знаешь, кто это?

– Нет. Я познакомлюсь с ними, когда приеду на день открытых дверей, не раньше. Хотя, конечно, это так странно – жить с людьми, которых совсем не знаешь…

– Хафса уже заявила, что, когда мы с ней поступим в колледж, она будет моей соседкой по комнате.

– Ну, с такой соседкой, как Хафса, ты будешь в курсе всех новостей – обо всем и обо всех в кампусе.

– Это точно, – рассмеялась я.

От беседы нас отвлек стеклянный звон браслетов. Это была Сима. Она прибежала за нами, босая и запыхавшаяся.

– Быстрее, – воскликнула она, – роды начались!

Пять минут, которые я мчалась к дому через поле, показались мне вечностью. Мы петляли среди стеблей сахарного тростника, срезая путь в хорошо знакомом нам лабиринте. Под ногами хрустели ветки и опавшие листья. Мы выбежали на вырубку, которая вела к дому.

Распахнув входную дверь, я промчалась через гостиную прямо в родительскую спальню. Мама лежала в кровати, укрытая тонкой простыней. Рахила Биби, повитуха, прикладывала ей ко лбу влажное полотенце. Мамины глаза были закрыты. Она стиснула зубы.

– Но ведь роды должны были начаться не раньше чем через несколько недель! – воскликнула я.

– А вот начались сейчас! – Рахила Биби порылась в своей сумке.

Мама вздохнула и открыла глаза. Она посмотрела на меня. Ее щеки пылали, а лоб был бледным.

– Амаль, – сказала она, – тебе не следует оставаться здесь.

И в самом деле, незамужние девушки, особенно моего возраста, не допускались в комнату, где рожала взрослая женщина. Но как я могла выйти и бросить маму, если что-то явно шло не так?

– Я волнуюсь, – ответила я.

– Все в порядке, – проговорила мама. – Дети часто рождаются раньше срока.

Она мне улыбнулась, но лишь одними губами, не глазами. Она погладила меня по руке и собралась что-то еще сказать, но неожиданно вскрикнула и снова сжала зубы.

– Я рядом, – проговорила я, нежно взяв ее руку.

Кто-то коснулся моего локтя. Пришла Парвин, мама Омара. Прядки черных волос обрамляли ее лицо, выбиваясь из чадры.

– Амаль, я останусь с ней, – сказала Парвин. – Посиди пока с Сафой и Рабией.

– Но я ведь хочу помочь.

– Вот это и будет самой большой помощью с твоей стороны, если ты займешься сестрами. Тогда твоя мама будет меньше волноваться.

Я хотела остаться, но она была права. К тому же было так тяжело видеть, как страдает мама… Я вышла в гостиную. Рабия и Сафа застыли в своих хлопковых платьях рядом с выцветшим диваном.

– С мамой все хорошо? – спросила Рабия.

Ее нижняя губа дрожала. Сафа кусала ногти и молчала. Рабие было четыре года, Сафе – три, но из-за одинаковых черных кудряшек и ямочек на щеках люди часто принимали их за близняшек.

– Конечно, она в порядке. – Я загнала свой страх поглубже и потрепала Рабию по кудряшкам. – Скоро родится ребеночек. Разве ты не ждешь братика или сестренку?

Девочки переглянулись и кивнули мне.

– А пока мы пойдем в вашу комнату и переоденем кукол. Скоро мы сможем показать их ребеночку.

Девочки отправились за мной в их спальню, расположенную рядом с кухней. Окно комнаты выходило на внутренний дворик, где мама обычно готовила в хорошую погоду. Бетонный пол был выкрашен в персиковый цвет. Сафа и Рабия достали своих кукол и коллекцию разных платьев, которые мама для них сшила. Вскоре они уже болтали и хихикали, готовя кукол к чаепитию.

Я старалась сосредоточиться на игре сестер и перестать думать о маминых закрытых глазах на искаженном от боли лице. Люди все время говорили о том, что хорошо бы родился мальчик, но сейчас мне было все равно. Единственное, чего я хотела, – чтобы с мамой было все в порядке.

Скрипнула дверь. У входа в комнату, держась за дверную ручку, стоял Омар.

– Как там она? – спросил он.

– Не знаю. Я была с ней всего несколько минут, но мне стало страшно – она выглядела такой больной.

– Рахила Биби и моя мама знают, что делают, – постарался убедить меня Омар. – И, если им вдруг понадобится твоя помощь, они позовут…

– Книга! – неожиданно вспомнила я. – Я ведь забыла ее около ручья. Мы так быстро побежали, что я про нее не вспомнила.

– Не волнуйся из-за книги.

– Она мне показалась дорогой.

– Я потом сбегаю за ней. Никуда не денется.

– А если с ней что-то случится? – Мой голос дрогнул.

– Мы пока ничего не знаем, – ответил мальчик, – но не волнуйся. Если я буду нужен тебе, то я буду рядом.

Я была благодарна Омару за его слова, потому что он не обещал мне, что все будет хорошо. Он просто не знал. Я тоже не знала.

Папа расхаживал по гостиной в своих кожаных сандалиях, пока мы с сестрой сидели за столом рядом с диваном и пытались делать домашнюю работу. Его лоб взмок от пота, а темные очки подчеркивали встревоженное выражение лица.

Наш дом был больше, просторнее, чем у многих в округе, но сейчас мне казалось, что его стены на меня давят, что мне здесь тесно. Сима и я тайком бросали взгляды на закрытую дверь родительской спальни. Наши младшие сестренки играли в своей комнатке.

Солнце почти село, когда дверь комнаты родителей наконец открылась. Повитуха вышла. Лицо ее расплылось в улыбке. Мои сведенные челюсти разжались. Наверное, с мамой все в порядке. Иначе бы Рахила Биби не улыбалась.

– Поздравляю, – произнесла она. – Вы в пятый раз стали отцом.

– Как там Мехназ? – спросил папа.

– Устала. Но ей станет лучше. Сходите и посмотрите сами.

Папа зашел в спальню. Мы с Симой последовали за ним.

Темную комнату освещал только один ночник на прикроватной тумбочке. Малыш, совсем крошечный, еще меньше, чем я себе представляла, лежал в маминых руках, завернутый в голубое одеяльце.