Ка: Дарр Дубраули в руинах Имра - читать онлайн книгу. Автор: Джон Краули cтр.№ 28

– Ну, посмотри!

– Ой.

– Вот. Вот эта хорошая. Таких еще принеси.

– Я только эти нашел.

– Иди найди еще.

– Лисята! – сказал он.

Не думая, он взял ее черный клюв своим, чтобы она замолчала. В следующий миг они дрались, а в следующий уже не дрались.

Вот это и было оно, и Дарр это знал. Наверняка бы наступило, но нельзя было вообразить его, прежде чем пришло. Огромное, неимоверное, но длилось совсем недолго – мимолетное касание и спазм, но Дарр был ошарашен так, будто и вправду нырнул под воду или залетел на солнце. Одна птица. Они тут же начали снова, но уже не так уверенно – наверное, смущенные силой происходящего. Дарр неуклюже попытался покрыть ее, но на этот раз она улетела от него. Или от него.

Дарр Дубраули застыл, распахнув крылья, разинув клюв, злой и пристыженный.

Но вскоре – на краю гнезда, на земле под ним, а потом даже в воздухе – они научились узнавать приближение этого, ждать его, добиваться и пробовать, чтобы получилось или не получилось. Нужно, чтобы получалось достаточно часто (как сказал когда-то Служитель его Матери), чтобы они были уверены, что все птенцы в зеленых яйцах принадлежат только ему и ей. И тогда оно из внезапного и горячего стало постоянным и теплым, так что, когда зазеленела листва, Дарр Дубраули уже мог задуматься над тем, как он стал сдвоенным и что ему теперь нужно делать и как жить. И он мог так жить! Как любая Ворона.

«Снова-здорово», – сказала тогда Мать. Он вспомнил это и засмеялся.

– Что? – спросила Лисята; ей было скучно и тревожно, она сидела на яйцах и едва поднимала голову над краем гнезда.

– Ничего, – ответил Дарр Дубраули. – Это все ничего.

Он давно не бывал в старом наделе, много сезонов не видел Мать. Жива ли она еще? Вороны обычно о таком не думают. Она, как и сам Дарр, как Лисята, наверняка помнила тот, первый раз с Отцом и могла бы рассказать о нем сыну. Может, даже рассказывала. Дарр вспомнил, как сидел с Лисьей Шапкой и Певцом на скальном уступе и Певец говорил о связи между живыми и мертвыми, мертвыми, у которых живые научились жить, так же как сами мертвые научились у других, живших и умерших до них. «Ворона не умирает», – сказал он.

– Что с ними будет? – спросил Дарр, ни к кому не обращаясь. – Как они будут жить?

– А вот мне интересно, – с усмешкой сказала Лисята, – какие у них будут имена.

Лето было уже в разгаре, когда Люди завершили приготовления и выступили из своего поселения в сторону того места, откуда пришли, – забрать своих мертвецов, оставшихся там.

Стариков и малышей оставили следить за стадами, перегонять отары на летние пастбища, поддерживать огонь и собирать урожай. Остальные вышли за ворота в частоколе, захватив в дорогу припасы и котлы, чтобы готовить еду; с собой взяли Овец и Коз, чтобы было мясо и молоко, да и для подарков – один из силачей нес на плечах Козленка. Первыми шли воины, с оружием и в толстых кожаных куртках, укрепленных «железными» «заклепками», чтобы останавливать вражеское оружие, и в таких же шапках. В телегах ехали Большие, один держал меч, такой огромный, что никто не смог бы его использовать в бою, – Лисята сказала, что наверняка и не собирались: он должен был только «означать» силу и мощь Озерных Людей. Сколько же вещей, которые должны означать другие вещи, они делают и таскают за собой; сколько с этим хлопот.

– Мы тоже, – заметила Лисята. – Для них мы тоже то, что означаем. Мы, Вороны.

– Птицы смерти, – отозвался Дарр Дубраули.

Люди выступили под громкий рокот своих «барабанов» и «рогов» (вороний словарь человеческих слов рос с каждым днем), витых, как Змеи: хвост во рту у человека, а длинное тело поднимается вверх, змеиный рот широко открыт, из него рвется звук.

– Но Змеи-то не кричат, – заметила Лисята.

Некоторые Люди дули в полые рога Баранов.

– Ну, Бараны, по крайней мере, издают звуки, – сказала Лисята.

– Но не такие, – вставил Дарр Дубраули.

Вороны его края не видели Баранов, прежде чем их привели Люди, но теперь уже были с ними знакомы.

На деревьях, с которых они смотрели на поход Людей, сидели птенцы Лисяты, все сильные, все уже на крыле: их вылупилось четверо. Они перепрыгивали с ветки на ветку, менялись местами, клевали сучки, ждали, пока им скажут, куда теперь лететь за едой, и пищали тонкими голосками так же часто, как подавали взрослые кличи. Их имена… Дарр Дубраули позабыл их имена.

Следом за барабанами и рогами показалась Лисья Шапка, она стояла в повозке, встревоженная и задумчивая. Дарр Дубраули перебрался на ветку повыше, чтобы лучше видеть. Несколько молодых Ворон, которым нечего было больше делать, увязались за толпой, хоть и держались на почтительном расстоянии.

– Это некто? – спросила Лисята, воспользовавшись местоимением для того, чей пол неизвестен.

– Да.

– И ты отправишься, куда идет некто? – уточнила Лисята.

– Не могу, – сказал Дарр Дубраули. – Птенцы же.

– Они почти выросли.

– У них глаза еще голубые, – возразил Дарр Дубраули. – Не знают, когда Жабы переселяются; Лису от Выдры не отличат.

– Ты хочешь лететь. Так лети.

– И ты со мной.

– Я не могу. Я нужна птенцам.

Дарр неловко перепорхнул на другую ветку, опустил клюв к земле, поднял к небу. Шум человеческой процессии стал стихать.

– Если останешься, – сказала Лисята, – мы не узнаем, что случилось, верно? И почему, и зачем, и все остальное.

Звучало так, будто она слышала эти слова от него, и не раз, а много раз, будто это было очень мило, хоть и поднадоело. Дарр почуял вызов, но такой, что на него не ответишь. С чувством, будто он выдернул маховое перо из крыла, Дарр оставил Лисяту с птенцами. Она крикнула ему вслед клич «Будь осторожен!», словно клюнула своим черным клювом.

Он летел, пока не догнал Лисью Шапку, а потом завис над ней, ловко закладывая виражи в воздухе. Лисята была права: он означал что-то в той же степени, в какой был чем-то, он, Ворона; вот что он должен отдать Людям взамен того, что получили Вороны. Когда Люди вошли под деревья, Дарр присоединился к хохочущим Воронам, которые тоже отправились на поиски приключений; потом он сел прямо на борт телеги и, когда она подскакивала, цеплялся крепче, дабы показать, что ему не страшно, – хотя Воронам помоложе на это не хватало смелости. Через некоторое время Лисья Шапка устала от тряски, выбралась из телеги и пошла рядом, опираясь на длинный посох.

Прежде чем летнее солнце закатилось, путники из передовой части отряда объявили привал и развели костры. Огонь станет знаком для отстающих, скажет им: «Мы здесь». Воины во время набега никогда не разжигают костров, сказала Дарру Лисья Шапка, и тем, кто живет сейчас в старом поселении, лучше знать, что они не подбираются во мраке для войны или грабежа. На третий день путники увидели на подневном взгорье всадников, те некоторое время наблюдали за пришельцами, а потом исчезли: разведчики; увидели и поскакали к своим с новостями.