Жена ювелира - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Холт cтр.№ 64

– Но ты едешь в Тауэр, а мне никогда не нравилось это место. Оно навевает непреодолимую тоску. Я помню, как маленький Эдуард говорил, что в его стены замуровывали маленьких детей. Я знаю, что я глупая, но мне бы очень хотелось, чтобы эта встреча состоялась не в Тауэре.

– Ты не должна тревожиться, любимая. Клянусь, что скоро вернусь. Не нужно бояться, эта встреча была намечена несколько недель тому назад.

Она посмотрела на него с серьезным видом:

– Еще до того, как ты перешел на другую сторону? Он засмеялся.

– Послушай, Джейн. Правда на нашей стороне. Мы не замышляем измену. Мы боремся за права Эдуарда V. Бояться Тауэра должны только предатели.

– Только предатели? Через ворота предателей прошло очень много невинных людей, Уильям!

– Как непохоже на тебя впадать в уныние, и я не позволю тебе этого. – Он приподнял ее и поцеловал. – Ну же, Джейн, поцелуй меня. В полдень я уже буду с тобой.

Она поцеловала его и спустилась с ним к барке.

– Обернись и помаши мне рукой, Уильям, – попросила она. – Смотри не забудь.

– Забыть тебя, любимая? Я никогда не мог тебя забыть, и ты хорошо об этом знаешь.

Он уехал. Она наблюдала, как лодочник везет его вниз по реке, по направлению к Тауэру. Гастингс помахал ей рукой. Джейн продолжала стоять на берегу, не отрывая глаз от барки. Вдалеке виднелась крепость, нависшая над городом подобно огромному стражу. Она вздрогнула и подумала, что, может быть, и Анна Невилль сейчас наблюдает, как Ричард направляется на Совет в Тауэр.

Гастингс откинулся в барке, думая о Джейн, с нетерпением ожидая того времени, когда сможет вернуться к ней. Странно, что он ощущает такое волнение. Любовь омрачала его жизнь многие годы, и теперь наконец он наслаждался ею. Он смотрел на разбросанные тут и там вдоль берегов реки цветники. В них цвели прекрасные розы, ведь это был месяц роз. Он улыбнулся, глядя на желтые цветки зверобоя, который разросся столь буйно, что оплетал более слабые стебли, вытягивая из них соки. В этом году и трава казалась зеленее, и деревья, густо усыпанные листвой, еще прекраснее. Никогда прежде он не сознавал, насколько красив этот город. Хотя, возможно, он никогда и не был таким красивым, как сейчас. Наверное, этот год он запомнит навсегда, как первый год своего союза с Джейн, год действительно знаменательный не только для него, но и для всего Лондона.

Он подумал о будущем: его ждут счастливейшие годы жизни, потому что Джейн принесла ему такой глубокий покой и удовлетворение, о которых он никогда и не мечтал. Нежная, самозабвенная любовь в сочетании со страстью, большой жизненный опыт, позволявший им отлично понимать друг друга, – вот к чему они пришли теперь. Он придумал милую историю о себе и Джейн. Это был восхитительный любовный роман, полный печали, непонимания и ошибок. Они любили друг друга с самого начала, но тогда он этого не знал. Молодой и горячий, он воображал, что испытывает к ней те же чувства, что и к другим, и этим он настолько разочаровал ее, что она потянулась к Эдуарду. Это так легко понять. Великолепный Эдуард был самым могущественным человеком в стране, обаятельным и неотразимым. Однако все это время она по-настоящему любила Гастингса. Приятная мысль.

Но вот уже величественные серые башни бросают тень на залитую солнцем поверхность реки; барка быстро домчалась, и пока лодочник пытался привязать ее, Гастингс выпрыгнул на берег, поднялся по мокрым, скользким ступеням и поспешно направился в зал заседаний.

Он посмотрел на дворец в надежде увидеть хоть какие-нибудь признаки присутствия в нем маленького короля, но ничего не обнаружил. Ему повстречались лорд Стейнли и епископ Мортон, и они пошли вместе.

После теплого солнечного дня внутри замка, за толстыми стенами было холодно. В большой комнате за столом Совета сидели и ждали люди. Герцог Глостерский запаздывал. Гастингс выстукивал пальцами по столу. Интересно, где протектор? Он редко опаздывал. Какая досада! Его опоздание продлит заседание Совета, и может случиться, что Гастингс не успеет вернуться к полудню, как обещал Джейн.

Он забылся в чувственных мечтах. Ему казалось, что он не в этой мрачной комнате, а в своих удобных покоях. Он представил свою спальню, ставшую такой восхитительной благодаря присутствию Джейн. Она сидит на стуле и расчесывает волосы, переливающиеся в солнечных лучах, как настоящее золото.

Советники встали, так как в комнату вошел протектор. Ричард улыбнулся, хотя и выглядел бледным, под глазами у него легли тени, свидетельствовавшие о бессонной ночи. Гастингсу вдруг стало жаль протектора, жаль его болезненного тела; в Ричарде Глостерском было нечто отнюдь не вызывавшее к нему любви. Гастингс посмеялся над собой. Он, Гастингс, искушенный политик, думает о любви на совещании, созванном протектором, которого он замышляет свергнуть!

В присутствии протектора он почувствовал себя не столь уверенно. Так было всегда. Каким бы непривлекательным, неприветливым и сдержанным ни был Ричард, он внушал уважение. В нем было какое-то холодное благородство. «Если он признаёт историю, поведанную Стиллингтоном, – подумал Гастингс, – то, вероятно, только потому, что считает ее правдой».

Ричард в этот момент обменивался шутками с Мортоном, говорил комплименты епископу по поводу отличной клубники, растущей у него в Элай-Хаузе. Епископ непременно должен прислать ему еще, так как Ричард обожает клубнику. Хитрый Мортон, ненавидевший герцога Глостерского, как мышь кота, подобострастно кланялся ему и обещал прислать лучшую клубнику. Он даже заявил, что немедленно пошлет слугу, чтобы тот собрал ее для герцога.

– Милорды, – сказал вдруг герцог, – простите, но я ненадолго отлучусь. Продолжайте вашу дискуссию. Есть дела, которые требуют моего присутствия. Скоро я буду с вами.

Он вышел. «Странно, – подумал Гастингс, – он едва взглянул в мою сторону». Прошел час, прежде чем Ричард вернулся. Его лицо было серым, руки дрожали, а по тому, как кривился его рот и сверкали глаза, можно было предположить, что эта дрожь вызвана гневом.

Ричард прошел на свое место в зале заседаний. Наступила напряженная тишина, внушающая страх. Он сел, все безмолвствовали. Казалось, что он борется с самим собой, подыскивая слова.

Внезапно он встал и начал громко говорить таким тоном, который был совсем не похож на привычную для него манеру разговора.

– Я состою в самом близком кровном родстве с Его светлостью королем! – воскликнул он. – Именно мне мой брат доверил управление этой страной.

Озадаченный Совет мог ответить только невнятным бормотанием в знак согласия. Еще несколько минут сохранялось молчание, затем Ричард закричал:

– Какого наказания, по вашему мнению, милорды, заслуживают тот, кто хочет погубить меня?

Все молчали, но Гастингс почувствовал, как ледяной холод сковал его тело.

– Отвечайте! – кричал Ричард, стуча кулаком по столу.

Никто не решался ответить. Некоторые посмотрели на Гастингса, так как он был самым старым другом протектора. Если уж кто и осмелится сказать слово, то это должен быть Гастингс.