Сердце Стужи - читать онлайн книгу. Автор: Марьяна Сурикова cтр.№ 48

Я сжала зубы, взгляд немного прояснился.

Взмах, удар.

— Уклоняйся!

Испуганное, измученное тело выгнулось, убегая от очередной порции боли.

— Принимай! — Я выпрямилась быстрее, чем сама успела сообразить, выставила запылавшие жаром ладони, едва успев ухватить этот сгусток и рассеять до того, как ударит в грудь или в лицо, выбив воздух, лишив возможности дышать.

— Бей!

Почувствовать жар отдельно от ладоней, слепить такой же снежок, только горячий, оттолкнуть и направить не целясь, потому что спешу, потому что боюсь не успеть, иначе его сила ударит и сметет меня.

Он отбил с легкостью, с какой никогда не могла отразить его ударов, и вновь покачал головой.

— Снова.

«Это всего лишь снежки. Скажи спасибо, что мечом или копьями ледяными тебя не гоняет», — говорил, подбадривая, Севрен.

Спасибо, войд, и сжалься. Хоть на мгновение, хоть на минуточку позволь разочек вдохнуть полной грудью, разогнуть закоченевшую спину и сведенные в судороге руки.

«Сгустки силы лишь начало, — добавлял Севрен, — с помощью дара научишься формировать что-то мощнее. Как тебе плети или молнии?»

О чем князь говорил, если вызвать шарик требовало от меня невозможных усилий? Хотя раньше, кажется, он не выходил таким ровным и не складывался в ладони за долю мгновения? Не грушу ли напоминал, то и дело норовившую потерять форму, а потому даже не долетавшую до цели? Она лепилась в ладони слишком долго, а затем рассыпалась в воздухе. А сам войд? Он будто больше времени давал прежде на удар. Или нет? Он ждал, пока я сформирую ту грушу, или бил так быстро, как сейчас?

Уклонилась, выгнулась, отпрыгнула. Ведь невозможно терпеть боль до бесконечности, ведь рано или поздно проснется злость и желание ответить. Если кошку дернуть за хвост, она зашипит и выпустит когти. Я научилась выпускать свой дар от простых попыток растопить магический лед до умения создавать небольшие сгустки силы для нападения и обороны. Прежде казалось, не осилю разбить таким шаром летящий в меня снежок и от его попадания снова парализует невыносимой болью и уронит на снег. Как уследить, куда войд метит, как упредить удар? Мне требовалось предугадывать будущую муку в начинающемся движении мышц.

— Бей!

Вновь замахнулась и тут же свалилась на снег, скорчившись от боли в животе.

— Умей нанести удар, не открываясь тому, кто намерен тебя убить.

Я загребла ладонью холодный снег, отерла горевшее лицо о колючий покров и принялась подниматься на ноги, уже зная, что услышу: «Снова».

Эрхан до крепости опять возил на спине, а оба наставника-князя, закончив к тому времени гонять собственных учеников, вновь принимали у ворот и несли в дом Севрена. Укладывали на лавку и, чтобы впустую на ней не лежала, принимались ошибки пояснять. Севрен всякий раз говорил, как следовало правильно уклониться или ударить. Второй князь наглядно показывал с помощью удивительных своих снежных картинок. Белонега поила отваром, после которого тело немело, а боль отступала.

Сизар вновь стал реже отлучаться из крепости и пытался меня развлекать, потому что уныние росло день ото дня. Один раз, когда уйти выпало Севрену, князь сам донес меня до избы, но вместо того, чтобы уложить на лавку, усадил на колени и спросил: «Хочешь, Весса, сказку расскажу про одного войда и двух его учеников, тогда еще не князей?»

«Хочу», — ответила ему и даже вырываться не стала, устроилась удобно и прислушалась. А он начал говорить. Сперва завел речь о молодом снежном маге, у которого была невеста. Девушку маг любил столь крепко, что упорно не замечал всего, о чем давно догадались посторонние. Семьи этот юноша не имел, а чужих привык не слушать, полагаясь во всем на собственное мнение. Но какое мнение может быть у влюбленного? Говорят, прозрел лишь тогда, когда сбежала его нареченная с любовником, обокрав доверчивого юношу до нитки. Пришлось ему заложить все ценное, что в ту пору имел, но от ростовщиков это не спасло. Очутился снежный маг на улице, познал ту сторону жизни, которой лучше вовсе не знать. Из состоятельного и воспитанного юноши обратился он бездомным нищим. Однако злобным колдуном, готовым за плату вершить беззаконие, не стал. Силой своей во вред людям не пользовался, хотя мог. Позволил бы дар ему прокормиться нечестным путем, но маг не рисковал и на обманные дела не соглашался.

— Очернить собственный дар, — рассказывал Сизар, — просто, однако самому при этом остаться человеком едва ли удастся.

— А какая доля таких колдунов ждет?

— Поймают рано или поздно, а доля — смерть.

— И юноша знал?

— О наказании за чернокнижие каждый знает, но все равно находятся смельчаки или озлобившиеся.

— Значит, после всего маг не озлобился?

— Зол он был лишь на тех, кто его обманул. И эта ярость довела его до греха. Всякий талантливый снежный маг получает возможность хоть раз в жизни лицезреть богиню. Она озаряет нас своим благословением, когда дар обретает высшую силу. Стужа предлагает каждому желание и плату за него. Можно воспользоваться, можно отказаться. Севрен воспользовался.

Князь вздохнул, впервые назвав имя друга.

— Наказания попросил? — От волнения сомкнув пальцы на тонкой ткани светлой рубашки, я с нетерпением ждала продолжения.

— Попросил. Она и наказала.

— И он что?

— Богиня позволила ему увидеть последствия наказания. Скажу тебе, Весса, что хотя минуло с той поры много лет, Севрен по сей день забыть не может. Однажды, не помню за каким по счету кубком медовухи, он мне признался: «Не могу простить себе той ошибки. Лучше бы с миром отпустил». Стужа его после, конечно, поцелуем одарила. Пропал князь, влюбился в богиню, но свою клятву зла не чинить помнит и держит. Может, по этой причине он Бренну приглянулся, когда явился в крепость, чтобы вызвать войда на бой.

— Зачем на бой?

— Во славу богини, а как же иначе? Все мы головы теряем, стоит Стуже поманить. А ее эти поединки и проявления любви забавляют.

— Как же так? — Я даже привстала чуть-чуть у него на коленях. — Разве не должна она быть недовольна, что ее любимца другие убить пытаются?

— А ты попробуй Бренна убей, — хмыкнул князь, а я припомнила сегодняшний урок и осознала глупость вопроса.

— Стуже покоя не дает, что войд единственный, кто смог с себя ее чары сбросить. Как он этого добился, хотелось бы и нам знать. Вот богиня и бесится. Не упускает случая Бренна уколоть побольнее. А то и управлять пытается. Вдохнуть в него побольше собственной злости и ярости за подобное равнодушие. Он в такие дни сам на себя не похож, а мы стараемся под руку не попадаться. До тех пор длится, пока он с ее магией не справится.

Я мигом припомнила колючие кристаллы чужого злого льда в горле у войда, не позволявшие ему дышать, его боль, которая так взметнула и напугала мою силу. Вот что это было — подарок богини. Хорош же дар!