Потерянный рай - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Валов cтр.№ 37

— Ясно сер. Без обид. — Геворкян сгреб в кучу экипировку, и оттащил ее в сторону.

— Лейтенант! — обратился Константин к Поленцовой. — А вы, почему до сих пор молчите?

— Мне нечего возразить вам сер. Ваше решение безукоризненно. — Марина тоже свернула амуницию и присоединилась к друзьям по несчастью.

Ярославцев заметил, как в глазах девушки блеснули слезинки.

«С характером», — подумал он и приступил, совместно с Дормидонтовым, к предполетному инструктажу группы.

Актовый зал, был заполнен до отказа и бурлил как молодое вино.

В назначенный час весь личный состав отряда, кроме дежурной смены, собрался здесь, дабы соблюсти войсковую традицию и, как положено, принять в свой, значительно поредевший строй, прибывшее намедни пополнение.

Этот воинский ритуал не был прописан ни в одном уставе и трактовался, кому как заблагорассудится. И Ангелы, и новобранцы особенно не комплексовали по этому поводу, и вели себя вполне естественно и непринужденно.

Сначала они представились и пожали друг другу руки, а затем постепенно разбрелись по четырехместным столикам, где стали чинно потягивать безалкогольные напитки и обмениваться новостями с «Большой земли».

Некоторые и вовсе, развалившись на банкетках, за раскуриванием кальянов не спеша, пересказывали друг другу армейские небылицы и анекдоты.

Постепенно зал превратился в клуб по интересам и разбился на множество небольших групп. Ветераны, пользуясь, случаем, завязывали новые знакомства, искали земляков или закручивали скоротечные, ни к чему не обязывающие, романы. Новобранцы тоже не сидели, сложа руки, и активно втягивали в круг своего общения даже самых отпетых отрядных одиночек.

Мягкий свет едва мерцающих бра скупо озарял ряды, и вносил в этот легкий хаос элемент загадочности и романтизма…

Ярославцев как всегда появился за несколько минут до начала концерта и, в кратком обращении, поздравил личный состав со столь значительным событием в истории отряда.

Бойцы дружно ответили троекратным «Ура!» и на этом официальная часть торжества была окончена.

Старшина Сомерс заранее отвоевала для начальника место за центральным столиком, и теперь ревностно оберегала его до прихода командира от случайных посягательств новичков.

Кресло Тимура по существующей традиции обтянули траурной лентой и поставили вместе с большой фотографией возле входа.

Веселова, сославшись на подготовку к концерту, так и не появилась в зале, и Ярославцев заподозрил, что Оленька все-таки не смогла удержаться от нарушения его рекомендаций по поводу сценического наряда.

Однако настаивать на ее присутствии он не стал и, немного осмотревшись, присоединился к свой осиротевшей «стае».

Чуть приподнятая над остальным залом, овальная сцена, расплывчато колыхалась в полумраке, прикрытая дымчатой, голографической занавесью, имитирующей дальний космос.

В назначенное время иллюзорные галактики на ее поверхности внезапно ожили и стали медленно надвигаться из глубины, разгораясь разноцветными звездными скоплениями.

Интенсивность освещения зала неотвратимо нарастала, и Константин, не прилагая особых усилий, сумел отыскать в этой разноликой толпе своего нового заместителя.

Булгакова расположилась в правом углу возле самой сцены. Окруженная шумной компании отпетых ветеранов отряда, она беззастенчиво строила им глазки и всячески поощряла их неуклюжие ухаживания. Одетая в короткую, ярко-алую юбку и откровенный топ, с распущенными волосами, Елена выглядела на все сто и по праву могла претендовать на роль королевы сегодняшнего бала. Костя непроизвольно залюбовался ей и даже немного пожалел о том, что не находится рядом…

Яркая вспышка бесцеремонно прервала его наблюдения и заставила обратить все свое внимание на сцену.

Приглушенный взрыв сверхновой звезды в одной из спиралеобразных Галактик на занавесе возвестил присутствующим о начале концерта.

Побежденный полумрак позорно бежал, и ему на смену, под классический «Кан — Кан», на помост выкатился Мишель де Базиде в белоснежном фраке и с блестящей черной тростью в руке.

Француз предстал перед притихшей публикой в окружении шести девушек в полупрозрачных платьях, скроенных на скорую руку из табельных маскировочных сетей. Они азартно исполнили свой зажигательный танец, и последний раз задрав до подбородка юбки, под восторженные выкрики из зала, покинули сцену и оставили господина конферансье наедине с раззадоренными сослуживцами.

— Здравствуйте! Здравствуйте! Здравствуйте! Ну, как вам мой прикид, господа хорошие?! — Мишель сорвал с шеи бабочку-галстук и швырнул его подальше в ряды.

— Да ничего!

— Бывало и похуже!

— С пивосиком потянет!

— А нафига ты так вырядился, парижский недотепа?!

— Ставлю десять против одного, — не смотря на отдельные провокационные выкрики, невозмутимо продолжил де Базиде, — что вам, мои дорогие, сроду не догадаться, с какой это стати я вдруг решил предстать перед вами вот таким вот расфуфыренным щеголем?

— Нет!!! — хором ответили космопехотинцы.

— Ну, тогда прикройте рты и почистите свои уши! Сегодня маленький мальчик с улицы Совари, преподаст вам урок настоящего французского шансона и докажет кое кому, что и у него имеется Родина.

Эта фраза была специально адресована господину Дормидонтову и его неугомонным «Братьям славянам», в последнее время часто задиравшим крикливого француза по поводу и бес.

И не теряя больше ни минуты на объяснения, под первые мелодичные и протяжные аккорды, де Базиде оперся на трость и вдруг с необычайной легкостью затянул старинную песню о страшной и трагической судьбе, простого французского паренька, вынужденного бродяжничать и побираться на, залитых солнечным светом, улицах Парижа в поисках своего призрачного счастья.

Огорошенный его откровением зал в буквальном смысле обомлел и затаил дыхание. Почти все Ангелы знали, что Мишель до поступления на службу воспитывался в католическом приюте и только благодаря настойчивости Нотр — Дамского Епископа был зачислен в военное училище. Однако он никогда и никому ранее не рассказывал о своей воровской юности…

А нотный звездопад тем временем продолжал крепнуть и постепенно превратился в мощный поток, который своей плавной энергетикой пронизывал души бойцов, похлещи лучеметных трас.

Голос Мишеля, был настолько лиричен, а само произношение красиво, что ни у кого не возникало сомнений, о чем поет этот, одиноко стоящий на сцене, человек.

Он пел для каждого, и каждый видел в нем отражения своих несбывшихся надежд…

Когда де Базиде закончил, то около полминуты зал просто безмолвствовал.

Шок, испытанный от дебюта товарища, с которым многие успели съесть ни один пуд соли, реально парализовал волю. Ведь никто из них даже и не подозревал, что в этом худощавом и горбоносом мешке с костями мог скрываться такой талант.