Земля  - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Елизаров cтр.№ 161

– Прыехали! – сказал Жабраилов – впервые за весь наш путь.

*****

Дом на Щорса был полутораэтажным, преимущественно деревянным. Ядовито-зелёная стена окнами выходила на дорогу, а забор начинался сразу от углов дома. На козырьке крыльца и скатах крыши, похожий на грязноватые обломки пенопласта, лежал старый снег. Такие же неопрятные, в червоточинах, сугробы подпирали вереницу тощих одинаковых деревьев, мусорный контейнер, в который кто-то воткнул отставную новогоднюю ёлку с обрывками мишуры.

Совсем рядом, невидимая, бренчала цепью собака – крупная, судя по басовитому, грудному лаю. Не выла “на покойника”, как ожидалось бы, а просто лениво побрёхивала. По другую сторону дороги, возле удалённых, напоминающих сараи жилых хибар раскинулся гнилостно-жёлтый пустырь, поросший по обочине сухостоем. Оттуда ветер приносил промозглый душок заиленной влаги.

На перекрёстке улиц Ватутина и Щорса торчали ржавый каркас автобусной остановки и продуктовый ларёк, железные ставни которого были опущены. Вдали виднелись огоньки трассы, трубы и сизые смерчи дыма в вечереющем небе.

– Вот же бля… – пробормотал Мукась, вываливаясь наружу. – Припозднились маленько…

Казённого окраса “буханочка” стояла метрах в десяти от ворот, как раз возле бетонной опоры ЛЭП. Лобовое стекло тонко запорошило снежком.

– Херово, – я спрыгнул следом за Мукасём. – Чё делать будем?

– Ну, как что… – он резко повернулся.

От его змеиного прищура у меня в коленных чашечках загорячела ватная, трусливая мякоть. Судя по всему, предстояла та самая работа, из-за которой я и был приглашён в команду “Элизиума”.

В самом деле, не надеялся же я, что, если мы опоздаем, Мукась сокрушённо вздохнёт: “Вот беда, нас опередили, едем обратно в офис”. Просто не так представлялась мне ситуация с конкурентами. Я-то настраивал себя защищать рубежи, а тут нужно было наступать…

– Слушай, Глеб, – думал, что прозвучит рассудительно, а вышло взволнованно и почему-то шёпотом. – Они уже полчаса, может, сидят. Или больше – смотри, сколько снега на лобовуху намело. Как же мы просто так ворвёмся? Вдруг они уже и договор подписали?

– А не ебёт! – решительно отрезал Мукась. – Они Лыбу вообще вытащили как рапана из ракушки. И мы тоже никого жалеть не будем!

– Как скажешь… – сказал я голосом подчинённого и тут же возненавидел себя за этот покладистый тон.

– Давай, босс! – подначивал Мукась. – Решай проблему!

Ехидца, как ни странно, сразу привела меня в боевое состояние.

– Решу… – процедил я. – Не твоя забота.

– Ага, – он согласился, – мне за другое платят.

– Так-с… – я деловито, будто это было началом продуманной стратегии, заглянул в зашторенное окно с растрескавшимся наличником. За мутным от пыли стеклом семенили огоньки ёлочной гирлянды. Ни жильцов, ни гостей не было видно. – Так-с…

Мукась выжидающе улыбался. Жабраилов с тупым видом обкусывал заусенец на пальце. Брехала, звякала собака – будто кто-то гонял в огромной нищей ладони наклянченную деньгу. Из двора, как ночной кошмар, как невыполнимое глупое обязательство, нависала ветвями берёза с бурыми, высохшими, словно мёртвые коконы, серёжками.

У железной калитки не было ручки, просто дырка размером с замочную скважину. С обратной стороны оказался мощный, точно затвор противотанкового ружья, шпингалет. Нам, судя по всему, очень повезло, что они не заперлись, а то лезть бы мне через забор.

Шагнул. С кашляющим лаем на меня ринулась рослая псина, по виду метис кавказца. Остановленная цепью, вскинулась на дыбы, показав косматое брюхо и в два ряда, как пуговицы на мундире, обвислые, сливово-тёмные соски. Ругаясь, затанцевала на задних лапах. Достать меня она не могла – возле будки торчал из земли стальной прут, на который предусмотрительно набросили звено, укоротившее цепь вдвое.

– Хорошая, хорошая девочка… – ласково обратился я, но от моих слов она заистерила ещё больше.

Плана не было. Я не представлял, что делать, как поступать, чтобы вытащить засевших в доме агентов.

Но деловито повернулся к Мукасю.

– Если кто-нибудь, – я показал на дом, – выйдет со двора, тогда сам зайдёшь и запрёшь калитку на засов, понял?

– Так точно! – отозвался с улицы Мукась.

Двор был захламлённым. Прям возле ворот стоял вросший в лёд ржавеющий “жигулёнок” с ампутированным колесом. Поодаль – несколько пластиковых бочек, шаткий с виду шиферный навес над поленницей, деревянный сортир. Прикрытая куском рубероида с парочкой кирпичей сверху, лежала куча слипшегося песка. От крыльца к беседке тянулась проволочная струна, на которой сохли заскорузлые от мороза футболки с длинными дряблыми рукавами – словно тряпичная вывеска “МММ”. За домом начинались заснеженные сотки огорода, теплица, обтянутая белёсой плёнкой.

Я воровато оглянулся на калитку. Подумал, не набрать ли, пока Мукась не видит, на всякий случай Капустина, вдруг всё же даст отбой? Вздохнул и сунул мобильник обратно. Нет, не для того Гапон принимал меня на работу, чтобы я уточнял всякий раз у его зама, как поступать.

Дорожка к крыльцу была выложена квадратными плитами, пригнанными не встык. Я дважды провалился носом кроссовка в зацепистые щели, пока дошёл до крыльца. Псина сопровождала каждый мой шаг астматическим лаем.

Входная дверь (серый стальной лист с приваренной ручкой-скобой) тоже была открыта. Я попал сперва в узкий полутёмный тамбур. По правую и левую стороны от пола до потолка поднимались дощатые полки, забитые трёхлитровыми банками с патиссонами и огурцами, похожими на заспиртованных крошечных уродцев (прям экспонаты питерской Кунсткамеры, куда мы с классом ездили на экскурсию в двухтысячном году). Банки были старые и обросли белым налётом, похожим на селитру. На бетонном полу вместо коврика валялась старая бабья тряпка – юбка или платье.

Пересохший мужской голос за дверью проскрипел:

– Джеська чёт разлаялась. Будто понимает, сердяга…

– Пришёл, может, кто-то? – спросили.

Экипировка в моём рукаве уже не казалась мне так великолепно припрятанной от посторонних глаз. Наоборот, я с отчаянием понял: первое, на что обратят внимание вражеские агенты, – мой неестественно прямой рукав. Была б дубинка чуть покороче! Но мне достался стандартный ментовской “Аргумент”. Рукоять как раз упиралась в подмышку, а полусогнутыми пальцами я удерживал и одновременно прятал кончик дубинки. В замешательстве я вытащил её, сунул было в штаны, прикрыл сверху бомбером. Сразу представил, как она посреди разговора по дурным комедийным законам проваливается в штанину. Я поспешно задвинул дубинку на полку между банок с закатанными, похожими на гомункулов патиссонами – пусть полежит. В крайнем случае обойдусь выкидным ножом… Подумал и жалостно улыбнулся себе – ну какой, к чёрту, нож?! Можно подумать, я буду кого-то резать…

– Джесси только Аньку-покойницу и признавала. Тоскует…