Фрэнк Синатра. «Я делал все по-своему» - читать онлайн книгу. Автор: Рэнди Тараборрелли cтр.№ 76

Синатра познакомился с ней в сентябре 1964 года на съемках фильма «Экспресс Фон Райана», на студии «ХХ век Фокс». Миа тогда снималась в сериале «Пейтон-плейс» в паре с Райаном О’Нилом. Хрупкая блондинка показалась Фрэнку существом нездешним, неземным. Сама Миа, не переодевшись после сцены, в которой представала в прозрачной белоснежной ночной сорочке, так и мелькала перед Синатрой, то и дело поднимая на него взгляд огромных синих глаз. Тоненькая, как тростинка, белокожая, она выглядела одновременно по-детски невинной и обольстительной. Рост Миа был всего метр пятьдесят два сантиметра, вес – сорок четыре с половиной килограмма, фигурка – совсем мальчишеская. И всё же она обладала качеством, которое Синатра позднее назвал «разновидностью женской магии». Ему нестерпимо захотелось узнать эту девушку поближе. Он коснулся ее плечика и спросил:

– Тебе сколько лет, малютка?

– Такие вопросы не задают леди, – отвечала Миа. Затем тряхнула гривой золотистых волос и добавила: – Мне девятнадцать.

– Тут-то я и пропал, – вспоминал Синатра. – Всё дело в ее волосах. Я в них, фигурально выражаясь, запутался.

Мария де Лурдес Вилльерс Фэрроу, а попросту Миа, была третьей из семи детей в семье. Она родилась девятого февраля 1945 года в Беверли-Хиллз у актрисы Морин О’Салливан и режиссера Джона Фэрроу.

Детство и отрочество Миа и ее братьев и сестер протекало не так, как у большинства их сверстников. Все дети Фэрроу жили в отдельном доме, стоявшем поодаль от родительского дома; за ними присматривал целый взвод нянек, для них отдельно готовили пищу на отдельной кухне. Мать Миа, Морин О’Салливан, объясняла такое положение вещей очень просто и доходчиво: ее муж, режиссер, очень устает на работе, и дома ему требуются покой и тишина, которые, конечно, немыслимы при семи отпрысках. По воскресеньям, когда в доме собирались богатые и знаменитые гости из индустрии развлечений, детей Фэрроу наряжали и выводили поздороваться – а затем уводили обратно в их дом, где они и оставались в компании нянек.

Миа никогда не критиковала родителей. Вот как она вспоминает свое голливудское детство:

– В целом нам, детям, нравилось жить так, как мы жили. У нас был красивый отдельный дом, красивый сад. Даже наши няньки были красиво одеты. Нам устраивали красивые дни рождения, мы носили красивую одежду. Все, кто нас окружал, красиво выражали свои красивые мысли. Чем не сказка?

В девять лет Миа заболела полиомиелитом. Ее отправили в лос-анджелесскую больницу «Ливанские кедры». Перед тем как уехать, девочка упаковала все свои игрушки в нарядные коробочки и попросила передать братьям и сестрам в качестве последних подарков. Едва ее увезли, как эти игрушки вместе с одеждой Миа и прочими личными вещами сожгла, боясь заразы, одна из нянек. Девочку спасли, напоминанием о страшной болезни осталась слабость в руке и плече.

Миа училась в католической школе-интернате в Лондоне, а также посещала школы в Мадриде и Беверли-Хиллз. Окончив колледж Мэримаунт, девушка уехала из Лос-Анджелеса. Путь ее лежал на восток, в Нью-Йорк, потому что Миа задумала стать актрисой. Очень быстро она получила роль в постановке экспериментального театра «Как важно быть серьезным», заменив Кэрри Най (впоследствии – миссис Дик Каветт). Миа подписала контракт с компанией «ХХ век Фокс» и вскоре появилась в фильме «Пушки при Батаси», заменив Бритт Экланд.

Начало шестидесятых знаменовалось для Миа семейными проблемами. Ее отец, Джон Фэрроу, всю жизнь не в меру увлекался женщинами и алкоголем и умер в 1963 году от инфаркта. Ему было всего пятьдесят три. Семья тяжело переживала потерю. Подавленная горем вдова согласилась совместно с Хью Даунсом вести программу «Сегодня». Морин О’Салливан пожалела о своем согласии почти сразу – работа в прямом эфире была не для нее. В конце концов она ушла из программы, уступив место Барбаре Уолтерс.

В августе 1964 начались съемки первого сезона телесериала «Пейтон-плейс», в котором нашлось место для девятнадцатилетней Миа. Ее героиня – задумчивая, всегда печальная Аллисон Маккензи, – сразу полюбилась зрителям. Миа была хорошей актрисой, особенно ей удавались полные драматизма сцены. Вдобавок Миа отлично смотрелась в любом ракурсе – ее, что называется, любила кинокамера. Однако на личном фронте у талантливой и опытной инженю всё было намного сложнее. Ни в школе, ни в колледже Миа не пользовалась популярностью у противоположного пола, на танцах подпирала стенку. Многие считали ее «не от мира сего» – людям казались странными и мечтательный взгляд девушки, и ее привычки в еде (Миа употребляла только органические продукты). Один интервьюер написал о ней: «Она – лань, всего на час превратившаяся в женщину; она – пришелица с другой планеты, где по лугам гуляют дивные девы, едва касаясь цветов босыми ступнями».

На самом деле Миа не была ни простушкой из пасторали, ни беззащитной ланью. Не была она и наивной. Миа умела и соблазнять, и даже манипулировать. Ее переполняли амбиции. И она очень рано поняла, чего хочет от жизни. Миа решила стать знаменитой актрисой и ни минуты не сомневалась, что у нее всё получится.

Фрэнка сразу привлекла девушка с нездешним взглядом. Совсем юная и невинная, она обладала некой особой чувственностью, которой Синатра не мог противиться. Он подошел к Миа и предложил присесть и поговорить.

Миа согласилась. Но, садясь, уронила сумочку. Сумочка раскрылась, содержимое высыпалось прямо под Синатрин стул. Боже! Вот что, оказывается, носят в сумочках посланницы внеземных цивилизаций! Прогорклый пончик («Ой, мне так неловко!»), жестянку кошачьего корма («Вчера забыла выложить!»), гигиеническую помаду («Нет, только не это!») и даже приспособление для исправления прикуса – ретейнер («Кошмар!»). Фрэнк еле сдерживал смех, выслушивая извинения девушки, собиравшей свои вещички у него под стулом. К тому времени как Миа снова набила сумочку самыми неожиданными предметами, Фрэнк был совершенно очарован. Определенно Фрэнк запал на восхитительные волосы Миа – длинные, прямые, гладкие, как шелк. А этот смущенный взгляд снизу, эти огромные, ланьи, синие-пресиние глаза!.. В шестидесятые годы мир захлестнула мода на худышек, и Миа была в тренде.

Миа с Фрэнком поговорили несколько минут. Девушка объяснила, что она делает на съемочной площадке. («Играю в “Пейтон-плейс” – может, знаете?») Фрэнк слушал ее лепет, не сводя взгляда с бледненького личика. Когда их глаза встретились, Синатре стало ясно: произошло нечто серьезное, значительное. Фрэнк не сомневался: он только что влюбился в девушку, которая годится ему в дочери.

Позднее Миа со смехом вспоминала:

– Я подумала: надо уходить, пока не растеряла остатки достоинства. И вот я встаю со стула, а Синатра смотрит мне в глаза. У меня сердце замерло. Ну, вы знаете, как это бывает. Чувства нахлынули. Сознание перевернулось.

– Вот что я предлагаю, – заговорил Фрэнк, вставая вслед за Миа. – Завтра будут съемки моего собственного фильма «Только отважные» (None but the Brave). Я тебя приглашаю.