Ростов-папа. История преступности Юга России - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кисин cтр.№ 103

У афериста был изъят каучуковый штемпель полка, удостоверения за подписью комполка Попова, выданные на имя прапорщиков Лукьянова, Кабалдина и Леонова, маленькая пишущая машинка. В ходе следствия было установлено, что в Новороссийске он от имени полка продал большую партию кож, получив по поддельным документам 5 тысяч рублей. В Екатеринодаре продал 200 кож негоцианту Квасову, сделал заказ «для полка» на 35 тысяч и попросил перевести в Псков 1 тысячу на имя командира через тот же Волжско-Камский банк. А в Ростове обналичил его.

В Новочеркасске экс-парикмахер представился Анастасии Краснянской прапорщиком Золотконовым. Передал ей подложное письмо от «мужа на фронте», в котором тот якобы просил передать через прапорщика ценностей на 400 рублей.

Когда же у ростовских мошенников исчерпывалась фантазия в родных местах, они отправлялись на «гастроли». Так, 12 мая 1914 года во Владикавказ из Ростова прибыл господин, который поселился в гостинице «Лондон» и представился турецким консулом Ильми-беем. Он дал обширное интервью местной газете «Терская жизнь», а затем начал собирать деньги с владикавказских турецкоподданных (главным образом, греков) за визировку паспортов. Особого энтузиазма поборы не вызвали, и «консул» вынужден был обратиться за поддержкой к начальнику Терской области наказному атаману Терского казачьего войска генерал-лейтенанту Сергею Флейшеру. Тот его любезно принял, в знак уважения говорил с «консулом» на турецком. Затем генерал нанес ответный визит в «Лондон».

Однако 14 мая из Ростовского сыскного отделения пришло сообщение, из которого выяснилось, что этот так называемый консул — аферист, атаману предписывалось арестовать его. Дело в том, что с 1911 года должность турецкого консула в Ростове оставалась вакантной. И лишь с июня 1914 года до самого начала войны вице-консулом был назначен Дервиш Анис-бей.

Проходимца, успевшего раздать за изрядные деньги немало виз для турецкоподданных, задержали и выслали в Ростов.

Значительная часть мошенничеств была связана с фальшивыми ценными бумагами, векселями, доверенностями, поручениями, с помощью которых частенько удавалось оставить с носом крупные государственные и частные организации. На это работал целый пласт опытных «блиномесов» — изготовителей фальшивых бумаг или купюр. Вроде незабвенного Ваньки Хромоты.

В 1897 году отец будущего белогвардейского «черного барона», агент РОПИТ (Русское общество пароходства и торговли), барон Николай Врангель обратился в суд с жалобой на то, что конторщик компании, потомственный почетный гражданин Александр Прокопович, производя платежи гирлового сбора, составлял подложные квитанции, занижая суммы на оплату и часть денег присваивая себе.

Официальный сбор — 30 копеек с тысячи пудов отгруженной продукции — уменьшали до 15 копеек. В доле с ним был бухгалтер и кассир агентства Павел Ведерников, который заносил фальшивые ордера в кассовую книгу.

По подсчетам Врангеля-старшего, за 1893–1894 годы РОПИТ заплатил 7973,27 рубля, а таможня получила в итоге — 4569,57. Иными словами, 3,4 тысячи рублей аферисты рассовали по карманам.

Уводом акцизов не брезговали и первые люди ростовского бизнеса. Известные на Юге России табачники, входившие в тройку ведущих табачных игроков рынка, братья Иван и Ахиллес Асланиди владели табачной фабрикой на углу Таганрогского и Скобелевской. В течение целых 15 лет, вплоть до мая 1909 года, братья занимались мошенничеством, связанным с продажей табака. Способ старый как мир, используемый до сих пор в различных отраслях. Фабрика выпускала табак 1-го сорта, но для своих оптовиков отправляла его бандеролью как 2-й сорт. Те платили за табак по цене 1-го сорта (90 копеек за фунт), но окружным надзирателям акцизного ведомства братья Асланиди показывали приход по стоимости 2-го (60 копеек). Товар сбывался от греха подальше — в Царстве Польском.

Возможно, махинации продолжались бы и дольше, но схему раскрыли по доносу одного из уволенных рабочих, доложившего акцизному ведомству.

На предприятие была назначена ревизия, которая подсчитала убытки для казны: за 15 лет было продано порядка 323 тысяч фунтов табака. По закону фабриканты должны были выплатить штраф в десятикратном размере (9 рублей за каждый фунт, из расчета 90 копеек за фунт 1-го сорта). Ущерб оценили в общую сумму 3,7 миллиона рублей.

Однако к 1909 году Иван умер, а Ахиллес давно жил за границей и к делам фирмы отношения не имел. С 1907 года дела вел торговый дом «Братья И. и А. Асланиди», собственники которого тоже были ни сном ни духом о проделках братьев.

Громкий скандал приезжал расследовать товарищ министра финансов Иосиф Новицкий, который уточнил сумму ущерба, оценив ее в 2,9 миллиона рублей, и отправил дело в суд. Но в суде ведь тоже люди и тоже кушать хотят. В итоге, ко взаимному удовлетворению, чистый ущерб снизили до смешных 150 тысяч, который торговый дом и возместил.

В 1904 году рыботорговец Григорий Кобрин наладил целую систему добычи чистых бланков накладных для оформления несуществующей отправки рыбного товара наложенным платежом в Одессу, Бердянск, Мариуполь. А под дубликаты накладных брал ссуды у разных лиц с условием погашения после продажи товара. Ссуды охотно давали — купец-то известный. Таким образом Кобрин собрал довольно значительную сумму, с которой и скрылся.

В июне 1907 года в торговый дом «Т. Г. Герасимов с сыновьями» на Старом базаре явились двое купцов, желавших приобрести кожевенный товар. Отобрали кожи на 4,5 тысячи. Дали задаток 200 рублей. Товар просили переслать пароходством РОПИТ наложенным платежом в порт Поти на имя купца Кикобидзе из Самтредиа.

Товар тщательно упаковали, причем купцы сами следили за этим. С речной шхуны в Керчи 27 июня перегрузили ящики с кожей на морское судно, и товар ушел в Поти. Из Ростова от ТД «Герасимов с сыновьями» в Поти были отправлены за окончательным расчетом двое служащих, которые, однако, сообщили, что товар прибыл в Поти, но за ним никто не явился. Начали разбираться и выяснили, что фирма купца Кикобидзе действительно существует, но не в Самтредиа, а в Озургетах. Но за товаром в Ростов она никого не посылала. По истечении месячного срока, данного на явку владельца, ящики вскрыли, но в них оказалась не кожа, а керченская соль. Интересно, что полиция арестовала приехавших из Ростова приказчиков. Следы же ростовской кожи выводили на неких крымских контрабандистов, но дальше бесследно затерялись.

Широко распространены были банковские аферы с фальшивыми инкассо и подложными векселями. Так, 16 декабря 1911 года в ростовское отделение Петербургского международного банка (улица Дмитриевская, 62) явился господин, предъявивший сразу два векселя на инкассо с оплатой в одном из банков Баку на сумму 6,2 и 7 тысяч рублей. Показал паспорт и указал свой бакинский адрес. Банковские служащие отказались сразу выдать деньги, попросив зайти позднее. За это время подали запрос в Баку, где, как выяснилось, его уже ожидал сообщник. Он по почте подтвердил вексель. Но в солидном Петербургском международном банке клерки оказались въедливыми и вновь отправили запрос, теперь уже по телеграфу. На этот раз он попал куда следует — в бакинском банке отрицали выдачу векселя. Зашедшего через две недели господина уже приняла полиция. Установили его личность — это был сын священника из Шуши Саракан Ахумов, главарь крупной банды банковских мошенников. У него изъяли фальшивые паспорта и бланки.