Саладин - читать онлайн книгу. Автор: Петр Люкимсон cтр.№ 39

Ошеломленный и понимающий всю бессмысленность сопротивления граф не посмел нарушить договор. Он лишь упросил султана, чтобы грабеж длился ровно один день, до вечера, и разослал местным жителям призыв укрыться в своих домах, которые Салах ад-Дин обещал не трогать — и таким образом избежать человеческих жертв.

Но без жертв, увы, не обошлось, и отнюдь не потому, что Салах ад-Дин нарушил взятые на себя обязательства.

«Операция возмездия» была назначена на 1 мая, и для ее проведения Салах ад-Дин выделил семь тысяч всадников. Все они твердо соблюдали приказ: не нападали на замки, не убивали никого из оставшихся в своих домах жителей, не отбирали у них ни денег, ни золота, довольствуясь лишь пополнением припасов. Само это поведение мусульманских воинов разительно отличалось от славящихся своей жестокостью и мародерством крестоносцев. Но так получилось, что совсем неподалеку, в замке Фев, накануне встретились магистры сразу двух рыцарских орденов — магистр тамплиеров Жерар де Ридфор и магистр госпитальеров Роже де Мулен. Узнав о планах Салах ад-Дина, но еще ничего не зная о численности его войска, магистры решили принять бой. В тот же вечер им удалось собрать по окрестным монастырям сотню рыцарей, а на рассвете они мобилизовали еще 40 рыцарей-госпитальеров в Назарете и несколько сотен местных жителей.

Оказавшись на вершине холма, рыцари увидели армию Салах ад-Дина, и им стало понятно, что ввязываться в схватку бессмысленно. Но, как выяснилось, магистр де Ридфор думал иначе.

«Опасаясь оскорбить Роже де Мулена, — пишет М. Мелвиль в «Истории ордена тамплиеров», — Жерар набросился на Жака де Майи: «Вы говорите как человек, который хотел бы удрать; вы слишком любите эту белокурую голову, которую вы так хотели бы сохранить». — «Я умру перед лицом врага как честный человек, — ответил ему брат Жак. — Это вы повернете поводья как предатель». Он говорил правду. К концу битвы спаслись только трое тамплиеров, в числе которых был Жерар де Ридфор. Он, составивший тогда треть рыцарей.

Белокурый Жак де Майи, в сверкающих доспехах и на белом коне, сражался с достойной восхищения храбростью, поражая врагов направо и налево. Он отказался сдаться, несмотря на требования противников, и пал, пронзенный арбалетными болтами.

Жерар же удирал во весь опор до Назарета, где к нему присоединился Бальян» ^[60].

Многие участники этого сражения, проходившего у Крессонского источника и длившегося всего несколько минут, попали в плен. Салах ад-Дин, зная о том, с какой жестокостью именно госпитальеры относились к мусульманскому населению, отдал приказ их обезглавить.

В тот же день конница Салах ад-Дина проследовала мимо Тверии, держа на пиках головы казненных. С крепостных стен за этой победоносной скачкой с ужасом наблюдал граф Триполийский.

Но еще за два дня до этих событий на большом совете в Иерусалиме было решено примириться с графом. Вскоре после битвы у Крессона в Тверии появилось посольство, возглавляемое самим патриархом Иерусалимским Ираклием.

Последний вовсе не собирался умолять Раймунда пойти на мировую с королем. Напротив, он с ходу перешел к обвинениям: заявил, что подозревает графа в тайном переходе в ислам и никак иначе не может объяснить то, что Раймунд пропустил сарацин через свои земли и не пришел на помощь к братьям по вере. Вслед за этим Ираклий пригрозил графу отлучением и объявлением его брака недействительным. Это подействовало: Раймунд Триполийский прекратил двойную игру, поспешил отослать из Тивериады Салах ад-Дину его воинов и принести Ги де Лузиньяну присягу на верность.

Возвращение своих всадников и арбалетчиков из Тверии Салах ад-Дин воспринял однозначно: граф Триполийский расторг заключенный договор, предпочтя сохранить верность своей вере и своему народу.

Что крайне показательно для духовного склада Салах ад-Дина, этот поступок не только не рассердил его, но и вызвал еще большее уважение к графу. Но, с другой стороны, если отвлечься от личных отношений, это означало, что и Салах ад-Дин свободен от всех обязательств, и его руки по отношению к Галилейскому княжеству развязаны. И, видимо, уже тогда он стал обдумывать ловушку, в которую мог бы заманить противника.

После очередного военного совета с эмирами Салах ад-Дин понял, что надо спешить. Его армия суммарно насчитывала 60 тысяч воинов, включая тысячи подошедших из разных мест совершенно необученных добровольцев. Но первый запал, последовавший сразу после призыва к газавату, пропал, и если дать бойцам расслабиться, если не поддерживать их боевой дух, то люди начнут разбегаться.

В пятницу, 26 июня 1187 года, он собрал все свое войско и произнес речь о том, что видит свой долг в исполнении воли Аллаха.

— Аллах не сделал бы меня повелителем стольких земель и не внушил бы стольким людям преданность к нему, если бы не хотел, чтобы я изгнал франков с земель ислама. Велик Аллах! — воскликнул Салах ад-Дин.

Затем перед отдельными отрядами стали выступать с проповедями имамы, напоминая воинам о том, что они идут на священную войну и каждому из них будет дарована не только слава на земле, но и в случае гибели их ждет рай с гуриями. Наконец, после массовой молитвы, во время которой на земле распростерлись десятки тысяч бойцов, был дан приказ выступать.

30 июня воины Салах ад-Дина уже купали своих коней в Кинерете — том самом Галилейском море, или Тивериадском озере, о котором столько сказано в Библии. Султан сделал все, чтобы весть о том, что он вошел в Галилею, как можно скорее дошла до собравшихся совсем неподалеку, в Акко, иерусалимских баронов, и они поспешили бы в бой. Он собирался встретить крестоносцев здесь, на берегу Кинерета, так как эта позиция обеспечивала ему несомненное тактическое преимущество.

Но враг по непонятным причинам бездействовал, и тогда, оставив у озера мощный заслон, 2 июля Салах ад-Дин лично повел несколько тысяч всадников на Тверию.

Битва была недолгой. В течение часа город пал, за исключением стоявшего посреди него замка, где забаррикадировались жена графа Раймунда Эквиста и та часть гарнизона и местных жителей, которым удалось спастись от сабель сарацин. Замок был осажден, но идти на его приступ Салах ад-Дин не спешил.

Во-первых, он не хотел брать в плен семью своего «неверного» друга, хотя знал, что даже если Эквиста и ее дети окажутся в плену, он все равно вскоре вернет их Раймунду — с выкупом или даже без такового.

Но главное заключалось в том, что этот замок и был той самой приманкой, на которую Его Величество султан Сирии и Египта, Защитник веры и Сабля Ислама намеревался поймать франков. Если он правильно разгадал их психологию, рыцари должны были броситься на помощь Тверии, горя вдобавок жаждой мести за поражение, нанесенное им в начале мая.

Кроме того, крестоносцы не могли не понимать, что на Тверии султан не остановится и двинется дальше, на Иерусалим, и останавливать его надо уже сейчас — иначе он попросту разграбит и опустошит всю Галилею.

Расчет Салах ад-Дина снова, в который раз, оказался верным.