Убить в себе жалость - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Нестеров cтр.№ 60

Валентина согласно наклонила голову.

В беседе с Ниной Владимировной Маргелов использовал диктофон. Ширяева, прослушав откровения женщины, пребывала в плохом настроении, хотя следовало бы радоваться очередной удаче. Этот Курлычкин, этот подонок словно специально родился на свет божий, дабы отравлять жизнь окружающим, ломать души, как сделал это со своей женой, был близок к тому, чтобы окончательно испортить собственного ребенка.

У следствия имелось заявление от Нины Владимировны об исчезновении сына, следующий шаг — связать заявление с видеоматериалом, в котором фигурирует исчезнувший и подозреваемый в изнасиловании Максим Курлычкин — все это в одном лице. Вроде бы простое дело об изнасиловании становится сложным и интересным. Прокуратура расследует дела о таких преступлениях, как убийства, изнасилования, получения взятки и так далее. Вряд ли прокурор отдаст дополнительные материалы следователю из районного ОВД, занимающегося делом об изнасиловании, скорее всего передаст его Маргелову, так как косвенно подтверждаются факты о похищении, и в первую очередь подозрение падет на жертву Максима и ее родственников. Тем паче что на определенном этапе следователь прокуратуры взял в свои руки инициативу по расследованию, получив заявление об исчезновении, и на его же имя пришла та самая кассета. Все концентрируется на городской прокуратуре, можно сделать несколько выводов, один будет очень интересным: преступник или преступники (а может быть, доброжелатель) настроены на сотрудничество именно с прокуратурой, а не со следователями УВД. Нельзя назвать прокурора Волкова азартным человеком, однако перечисленные факты издали казались летящей в сторону прокуратуры перчаткой, брошенной дерзкой рукой, а при ближайшем рассмотрении виделись варежкой. Но и то, и другое — вызов, поэтому Волков поднимет с пола то, что долетит и брякнется под ноги. Просто обязан поднять.

Разговор с прокурором получится однобоким, но все равно с Маргеловым главный законник города в какой-то степени считается. А Вася, косвенно примкнувший в ряды похитителей, постарается заручиться у прокурора поддержкой и возьмет дело себе.

— Иди докладывай, — услышал Маргелов распоряжение Ширяевой.

Возвращаясь от Нины Клименко, Василий зашел на почту, показал свое удостоверение, и почтальонша проштамповала конверт. Так что в прокуратуру заявление пришло по местной почте.

Валентину не смущал тот факт, что и заявление, и кассета пришли в один день и именно в городскую прокуратуру. Справедливо напрашивался вывод: все это послано одним лицом — Ниной Владимировной Клименко. Как только Маргелов возьмет под контроль дело, которое вели коллеги из Кировского ОВД, первое, что он сделает, — нанесет очередной визит Н.В. Клименко, чтобы прояснить ситуацию об этих совпадениях, одним словом, официально допросит Нину Владимировну. А это был очередной шаг Валентины на пути к цели. Пока мать Максима помогала следствию, вернее, своему сыну, и в дальнейшем можно было надеяться на ее помощь.

Маргелов вскрыл конверт и отправился к прокурору.

Ему пришлось подождать минут десять-пятнадцать, пока Волков разговаривал с директором городской птицефабрики; их голоса, из-за плотно прикрытой двери, казались ворчливыми. Наконец посетитель ушел, и Маргелов шагнул в кабинет прокурора.

— Разрешите, Анатолий Сергеевич?

Волков кивнул, снял пиджак и галстук, закатал рукава рубашки и пошел в комнату отдыха умыться. Вернулся он заметно посвежевшим.

— Ну, что там у тебя? — спросил он, завязывая галстук. Ознакомившись с заявлением Клименко, прокурор ненадолго задумался, после чего веско изрек. — Мне было интересно, как далеко может зайти ваша с Ширяевой игра. Я предвидел все ваши действия, и заявление от Клименко — для меня не новость.

«Сделать вид, что я удивлен? — подумал Маргелов. — Или же сотворить на лице что-нибудь покруче? Нет, не стоит. «Мое кино — это мое кино. А кино Ширяевой — это ее кино». Поделиться с шефом своим бредом или подождать?»

Маргелов послал на прокурора виноватый взгляд и стал похож на кота, нагадившего посреди комнаты и полностью признающего свою ошибку. Но котом хитрым, знающим, что хозяин не выгонит его из дому. Правда, может и обязан провести мордой по дерьму.

Прокурор усмехнулся.

— Пока у меня нет достаточных оснований на арест Валентины Ширяевой — можешь так и передать ей. На твои действия я закрою глаза при одном условии: сделай вид, что мне ничего не известно ни о видеопленке, ни о заявлении Клименко, а я отвечу тебе взаимностью. И дело не столько в тебе, сколько в самой Валентине: мне ее жаль. Но она зашла слишком далеко. На исправление положения даю ровно сутки, понял?

Прикидываться дурачком было бессмысленно, и следователь утвердительно кивнул.

— Да, Анатолий Сергеевич.

У Волкова был беспроигрышный вариант: выиграет Ширяева — они возьмутся за Курлычкина, проиграет — возьмут за жабры саму Валентину. Что касается использования видеоматериала и требования от Нины Клименко написать заявление об исчезновении сына, все это не что иное, как оперативная работа, которая изначально была направлена против Ширяевой. Одним словом, прокуратура всегда останется в выигрыше.

— Я понимаю ее, — продолжал Волков, — в своей игре она делала ставку на наши с тобой чисто человеческие качества. Она достигла определенного результата… — Выдержав паузу, Волков прямо спросил: — Ты сказал ей о нашем предварительном разговоре?

— Да, — кивнул Маргелов.

— И все же она решилась… Да, в нелегкое положение она попала. Но помочь мы ей ничем не сможем. Передай Валентине, что я сделал все возможное, чтобы помочь ей, и даю возможность исправить положение. Посоветуй ей уехать из города, желательно подальше и побыстрее. Она играет на чувствах, но та же Клименко в любой момент может забыть все плохое, связанное с ее бывшим мужем, и рассказать ему, что написала заявление об исчезновении сына. И тут я согласен помочь Валентине: ведь пленка не служит доказательством акта похищения. Просто на данном этапе я, как прокурор, дал указание проверить некоторые факты, которые впоследствии подтвердили, что Максим Курлычкин действительно исчез — во всяком случае из поля зрения своей матери. А перед Станиславом Курлычкиным, как ты понимаешь, я оправдываться не собираюсь: это приоритет прокурора и следователей допрашивать тех, кого, согласно следственной и оперативной работе, они сочтут нужным. Мало того, если Курлычкин сунется в прокуратуру, я укажу ему его законное место. Ширяева послала ему кассету с записью?

— Да.

— Это нам на руку.

Валентина не выспалась, она заварила крепкого чая и, часто зевая, помешивала в стакане ложечкой, чтобы чай побыстрее остыл.

Завтра также предстоит трудный день, и послезавтра… И все время перед глазами будет стоять ненавистное лицо Курлычкина. Выкрест, «из грязи в князи»… Трудно подобрать ему определение. Больше походит он по своей сути на крестьянина, которому дали власть и полномочия; и вот он, вооружившись вилами, заколол барина, повесил его семью и стал главным над такими же, как он, так как вовремя и пошире других открывал рот. Кулак? — раскулачить, все отобрать, жену и детей вон из дома! И пошло-поехало…