— Дон Рафаэль!
Голос старой экономки звучал тепло и преданно. В глазах Хесебель он по-прежнему был хозяином поместья.
— Доброе утро, Хесебель! — Рафаэль ласково окинул взглядом престарелую индианку, которая уже более четверти века не только преданно служила семье, но и вела дом уверенной, твердой рукой. — Хуан оставил мне сообщение, что хочет поговорить. Не знаешь, где он?
— Дон Хуан завтракает в патио. — В ее голосе не слышалось особого почтения. — А вы-то сами завтракали?
— Еще нет, — улыбнулся Рафаэль. Старая служанка посмотрела на него с упреком:
— Совсем не заботитесь о своем здоровье, дон Рафаэль! Не спите, не едите…
— Хесебель, сегодня ночью я был очень занят.
— Знаю, знаю. — Хесебель понимающе кивнула. — Жена Макераса, да?
— Угу. — Рафаэль устало повел плечами. — У Марии снова дочка. Ладно, пойду к Хуану.
— Я принесу вам кофе и панесильос, сеньор, — оживилась Хесебель.
— Ты — моя спасительница! — Рафаэль нежно улыбнулся старой экономке и прошел через дом в патио.
Хуан Куэрас восседал в плетеном кресле за новомодным столом со стеклянной поверхностью. Он был похож и не похож на брата. Рафаэль был высок и строен, Хуан скорее приземист. Сходство было в смуглом цвете лица, волевом подбородке, разлете бровей и узких, плотно сжатых губах.
— Здравствуй, брат! Вижу, ты откликнулся на мою просьбу.
— А ты что, сомневался? — Рафаэль уселся напротив. — Только давай коротко. У меня сегодня еще масса дел.
Хуан налил себе чашку кофе и предложил брату составить компанию, но тот, покачав головой, потянулся к кувшину со свежевыжатым апельсиновым соком.
— Да поешь чего-нибудь. Терпеть не могу завтракать один!
Рафаэль одним глотком осушил стакан сока. Подошла Хесебель с полным подносом. Она поставила перед любимым хозяином второй кофейник и сливки, свежие булочки, масло и абрикосовый джем.
— Давайте-ка поешьте, сеньор! — И, одарив Хуана не слишком уважительным взглядом, добавила: — Берите пример с вашего брата.
Рафаэль подавил усмешку, послушно взял булочку и тонким слоем намазал на нее масло. Хесебель терпеливо дождалась, пока хозяин не проглотит первый кусок, и вышла. Хуан подождал, когда брат намажет вторую панесильос, и начал:
— Окажи мне небольшую услугу, Рафаэль! — Похлопав себя по карманам своего летнего пиджака, он вынул пачку и достал сигарету. — Помнишь того ребенка из миссии?
Рафаэль нахмурил лоб:
— Конечно. Маленькая англичанка, которая потеряла память.
Хуан кивнул, потом сунул сигарету в рот и занялся поиском зажигалки.
— Ну так вот. Возможно, ее имя Люси Кармайкл.
— Возможно?
— Малышка до сих пор не знает, кто она такая. Но на борту того самолета, что разбился в горах несколько месяцев назад, была семья Кармайклов: отец, мать и восьмилетняя девочка.
— И ты считаешь, что это та самая девочка, которую нашел Сантес?
— Вполне вероятно.
— Ну, не знаю… Где упал самолет?
— Милях в восьмидесяти отсюда.
— Тогда маловероятно.
— Но возможность все-таки есть. И к сожалению, миссия настаивает на том, чтобы я проверил все варианты.
— Почему «к сожалению»?
— Ну, понимаешь, малышка за это время привязалась ко мне. Я часто привозил ее сюда.
Рафаэль откинулся на спинку кресла и пристально посмотрел на брата:
— И что ты собираешься делать с ребенком?
— Пока не знаю. — Хуан неопределенно пожал плечами. — Об этом еще рано говорить. Может быть, удочерю.
— Удочеришь? — Брови Рафаэля взлетели от удивления. — У девочки определенно должны быть еще родственники!
— В этом-то все и дело, — раздраженно сказал Хуан, не глядя на брата, и поднялся. — Поэтому мне нужна твоя помощь. — Он выпустил клуб дыма. — Власти установили, что в Англии живет сестра погибшей, которая может приходиться малышке тетей.
— И ее, разумеется, известили, что племянница, возможно, жива?
Хуан хмуро кивнул:
— Да, известили. Здесь ты и можешь мне помочь!
— Каким образом?
— Эта женщина сейчас собирается в Гуадалиму. Она должна встретиться с малышкой и установить, точно ли это Люси Кармайкл.
— И что от меня требуется?
— Сейчас объясню. Эта женщина, мисс Лорд, — сморщился как от лимона Хуан, — завтра прибывает в Мексику из Лондона, и я хочу… ну, чтобы ты ее встретил.
Рафаэль оторопел:
— Как это я? А ты? Куда она прилетает?
Хуан предпочел ответить только на последний вопрос:
— В Мехико-Сити, куда же еще.
— Ты, верно, шутишь, Хуан! Я не могу бросить все и ехать в Мехико-Сити. К тому же эта дама не знает меня, а я почти не знаю ребенка. Ты должен встретить ее сам!
Хуан снова сел в свое кресло и, поставив локти на стол, сжал руки в замок. Это было похоже на молитвенный жест.
— И что я ей скажу? Не требуй от меня слишком многого, Рафаэль!
— А что я ей скажу? — насмешливо спросил Рафаэль.
— Ты — совсем другое дело. — Хуан резко затушил сигарету. — Ты умеешь общаться с людьми. У тебя есть на них влияние. И ты лучше меня говоришь по-английски, — привел он последний аргумент.
Рафаэль налил себе кофе.
— Я все-таки не понимаю, почему всем этим занимаешься ты, а не соответствующие органы.
— Падре Эстебан из миссии переложил эти обязанности на меня.
Рафаэль саркастически усмехнулся:
— Даже так! И чего ты хочешь этим добиться?
Хуан смутился. На его смуглом лице проступили красные пятна.
— Добиться? Странное выражение. Звучит как обвинение!
— Ни в коей мере! — Рафаэль сбавил обороты. — Напротив! Удивительно, с каким пылом ты заботишься о ребенке. Я только не могу себе представить, что Валентина примет чужого ребенка.
— Я еще не женат!
— Правильно. Но ведь собираешься? Лицо брата омрачилось:
— Так ты заберешь из аэропорта эту женщину или нет?! Матерь Божья! Рафаэль, ну как я могу говорить с этой тетей? Как мне объяснить все чувства, что я испытываю к малышке? А если она действительно Люси Кармайкл, как объяснить старой перечнице, что ребенку будет лучше под нашим солнцем, чем в холодной, бездушной северной стране?!
Рафаэль невольно улыбнулся:
— Ты не слишком-то радушно настроен, брат, — и укоризненно покачал головой. — Ты никогда не был в Англии и не имеешь о ней никакого представления. Может быть, девочка будет вполне счастлива у своей тети. И кроме того, возможно, их встреча подстегнет ее память…