Девушка с Легар-стрит - читать онлайн книгу. Автор: Карен Уайт cтр.№ 86

Он посмотрел на меня со странным блеском в глазах. Его голос прозвучал так тихо, что я едва расслышала его из-за стука капель по крыше машины.

– Давай, Мелли, выходи и вымокни. Сделай, ради разнообразия, хоть что-то неожиданное и незапланированное.

– Только если ты дашь мне один из этих пакетов…

Он не дал мне закончить предложение. Вместо этого он взял мою голову в свои ладони и впился поцелуем в мои губы. Поначалу я была настолько потрясена, что просто окаменела. Затем почувствовала его руки в моих волосах, почувствовала его колючий подбородок, то, как губы прижались к моим, как будто были созданы для этого поцелуя. Я закрыла глаза и, вздохнув, ответила на его поцелуй, отдаваясь во власть пламени, чьи языки уже лизали основание моего позвоночника.

Внезапно, хотя и довольно смутно, вспомнив, кто я, с кем я и что у меня есть причина не отвечать на его поцелуй, я резко отстранилась, хотя саму причину так и не вспомнила. Охваченная паникой, я распахнула дверь машины и, со стуком захлопнув ее за собой, выскочила под проливной дождь и со всех ног бросилась к воротам. Я умудрилась открыть щеколду и уже взбежала на крыльцо, когда Джек догнал меня.

Заключив меня в объятия, он всем телом прижал меня к входной двери. Я дрожала, несмотря на жар, полыхавший буквально в каждой клеточке моего тела. Ноги больше не держали меня. Чтобы не упасть, я обхватила Джека за шею. Он воспользовался этим, чтобы еще сильнее прижать меня к двери.

Его губы были настойчивыми и жадными. Я раскрыла навстречу ему свои, буквально растворяясь в этом тепле и силе, имя которым было Джек. Я закрыла глаза, упиваясь вкусом дождя и губ Джека. Перед моим внутренним взором взрывался калейдоскоп красок, о существовании которых я раньше даже не догадывалась.

Затем неожиданно он прервал поцелуй и отстранился. Взгляд его был непроницаем. Мы оба тяжело дышали, и я была на грани того, чтобы попросить его сделать это снова.

– Это, Мелани Миддлтон, был не почти поцелуй. Это был поцелуй настоящий.

С этим словами он повернул дверную ручку и распахнул дверь. В вестибюле стояли Софи, Чэд и оба мои родителя. Причем все четверо поспешили сделать вид, будто они ничего не слышали.

Словно Ретт Батлер, бросивший Скарлет О'Хара на дне рождения у Эшли, Джек отвесил учтивый поклон, неким чудом умудрившись при этом не выглядеть комично, хотя с него стекала вода, и, не попрощавшись и не добавив больше ни слова, зашагал к машине.

Я проснулась, оттого что кто-то звал меня по имени. В воздухе, словно запоздалая мысль, висел легкий запах пороха. Где-то позвякивал металл.

– Вильгельм? – прошептала я.

Дверь в мою спальню открылась, и в щель потянуло ледяным холодом. Я осторожно, чтобы не разбудить Генерала Ли, выскользнула из постели и, шлепая ногами по деревянному полу, вышла в коридор.

Увидев внизу лестницы тусклый свет, я замерла на месте, глядя, как Вильгельм направляется в кухню. Я вернулась в комнату, чтобы взять фонарик, который теперь всегда лежал на моем ночном столике, после чего, не отдавая отчета в своих действиях, поспешила вслед за ним в темную кухню.

– Вильгельм? – произнесла я и поежилась. В комнате стоял ледяной холод, и меня не спасала даже теплая ночная рубашка. Включив фонарик, я обвела его лучом кухню, высветив и закрытую дверь на черную лестницу, и зияющую дыру за камином.

Направив луч фонарика на потайную комнату, я крадучись двинулась вперед. Заметив, что впереди блеснул золотистый локон под гессенской треуголкой, я пролезла в камин и дальше в пролом в стене, а когда оказалась внутри, то посветила на потолочную балку и вырезанные на ней слова.

– Gefangener des Herzens, – сказала я и покосилась на Вильгельма. Он улыбался. – Что смешного?

Твой акцент. Он просто чудовищный.

Я едва не совершила ошибку, посмотрев прямо на него, но затем тяжело вздохнула.

– Пленник сердца, – сказала я. – Что это значит?

Я привел тебя сюда не за этим.

Я продолжала смотреть на балку.

– Тогда зачем? Я уже заглянула в сундук. Там пусто.

Ты заглянула не во все места.

– Не понимаю, о чем ты? Куда еще я не заглянула?

Глухо стуча каблуками по земляному полу, он прошел в угол потайной комнаты.

– Ты еще не смотрела вот здесь.

Я направила фонарик в угол комнаты. Пронзив силуэт Вильгельма, его луч высветил лишь кирпичную кладку и земляной пол.

– Здесь ничего нет, – нетерпеливо сказала я.

Приглядись.

Я шагнула ближе и поводила лучом фонарика. И снова увидела лишь землю и кирпичи, блестящие сапоги Вильгельма и больше ничего.

– Здесь пусто, – повторила я, не без легкого раздражения.

– Вильгельм!

Я резко обернулась и посветила фонариком в пролом, из которого уже выползала моя мать. Краем глаза я увидела, как солдат прижал треуголку к груди и отвесил галантный поклон.

Джинетт.

Мать встала рядом со мной.

– Ты спросила у него, почему он назвал себя пленником сердца? – Ее теплая рука нашла мою, и я поняла, что на ней нет перчаток. Мы обе как по команде повернулись к нему, и я впервые увидела его во плоти и крови – его пронзительные голубые глаза и бугристый розовый шрам на виске. Я даже рассмотрела заштопанную дыру на его рукаве и ямочку на подбородке.

Мать сжала мою руку и поняла, что она это тоже заметила.

Наши взгляды встретились, однако Вильгельм никуда не исчез. И, похоже, удивился этому не меньше, чем я. Затем он посмотрел на мою мать, и его взгляд смягчился. Давно пора.

Ее лицо осветила ответная улыбка.

– Скажи нам, Вильгельм, почему ты зовешь себя пленником сердца?

Не могу вам сказать. Это мой позор.

Все еще держа мать за руку, я шагнула ближе.

– Мы не станем тебя осуждать. Ты наш защитник, и ты спасал меня не один раз. Я чувствую к тебе одну лишь благодарность.

Потому что вы не знаете.

– Как ее звали? – спросила моя мать. – Ту девушку, что украла твое сердце?

Присмотритесь. Там в углу.

– Хорошо, мы посмотрим. Но сначала скажи нам ее имя.

Я почувствовала, что он хочет уйти, но мы с матерью не давали ему этого сделать, не желая отпускать, пока не получим от него ответ.

– Назови нам ее имя, Вильгельм. Это та самая девушка, что вела дневник?

Он улыбнулся. Mередит. Нет. Это не Мередит. Я спас ее, когда она была ребенком.

– Тогда кто она такая? – спросила я.

– Если ты скажешь нам, мы поможем тебе обрести прощение. Поможем покинуть это место, – добавила мать.