Носферату, или Страна Рождества - читать онлайн книгу. Автор: Джо Хилл cтр.№ 9

Но его чувства, когда он читал, а затем перечитывал рекламу о Стране Рождества, представляли собой эмоциональный отклик другого порядка. Его забытый, ничем не окруженный и слабо пахнувший дрожжами пенис обмяк в левой руке. Душа находилась в башне, в которой зазвонили все колокола.

Он не имел понятия, где располагалась Страна Рождества. Бинг никогда не слышал о ней. И все-таки он вдруг почувствовал, что хочет поехать туда на всю жизнь… пройти по брусчатке улиц; прогуляться под тонкими столбами со свечными фонарями; послушать, как дети кричат, когда катаются на карусели с оленями.

Что бы ты сделал, чтобы провести всю жизнь в стране, где каждое утро являлось бы рождественским утром? – гласила реклама.

Бинг имел за поясом тридцать три Рождества, но когда он думал о рождественском утре, то вспоминал только одно из них, и оно стоило всех остальных. В том воспоминании его мать выбирала из печи сахарные печенья в форме рождественских елей. Весь дом пропах их ванильным благоуханием. Это было за годы до того, как Джон Партридж получил шуруп во фронтальную долю. А тем утром он сидел на полу с Бингом, внимательно наблюдая, как его сын открывает подарки. Бинг помнил, что последний подарок был самым лучшим: в большой коробке лежал резиновый противогаз и помятый шлем. Ржавые пятна покрывали места, где краска отлетела.

– В твоих руках снаряжение, которое помогло мне остаться в живых в Корее, – сказал отец. – Теперь оно твое. Для троих желторотых, которые остались лежать в грязи, этот противогаз стал последним, что они увидели в своей жизни.

Бинг надел противогаз и посмотрел на отца через чистые пластиковые линзы. Изнутри противогаза гостиная выглядела как маленький мир, загнанный в машину для подачи мячей. Отец надел каску на голову Бинга и отдал ему честь. Мальчик торжественно отсалютовал в ответ.

– Ты тот самый, – сказал ему отец, – маленький солдат, о котором говорят все люди. Мистер Неудержимый. Солдат без всякого дерьма. Верно?

– Солдат без всякого дерьма заступает на дежурство, сэр, – ответил Бинг. – Так точно, сэр.

Его мать рассмеялась коротким нервозным смехом.

– Джон, следи за языком, – сказала она. – Неправильно ругаться в рождественское утро. В этот день мы приветствуем нашего Спасителя на земле.

– Ох уж эти матери, – сказал Джон Партридж, когда мама Бинга оставила на столе сахарные печенья и вернулась на кухню за какао. – Если ты позволишь им, они заставят тебя сосать сиську всю жизнь. Хотя, с другой стороны, ты можешь спросить меня, а что тут плохого?

Он подмигнул.

А снаружи снег шел большими снежинками, похожими на гусиные перья. Они оставались дома весь день. Бинг носил шлем и противогаз. Он играл в войну и стрелял в отца снова и снова. Джон Партридж умирал опять и опять, падая с кресла перед телевизором. Один раз Бинг убил и маму. Она покорно закрыла глаза, стала вялой и оставалась мертвой бо́льшую часть рекламной паузы. Она не просыпалась, пока он не снял противогаз и не поцеловал ее в лоб. Тогда она улыбнулась и сказала: Благослови тебя Боже, маленький Бинг Партридж. Я люблю тебя больше всего на свете.

На какие поступки он согласился бы, чтобы чувствовать себя так каждый день? Чтобы это было рождественское утро и реальный противогаз с корейской войны ожидал его под елкой? Чтобы видеть, как мать медленно открывает глаза и говорит: Я люблю тебя больше всего на свете? Вопрос нешуточный. На какие поступки он согласился бы?

Бинг прошел три ступени к двери, потом развернулся и поднял штаны вверх.

После того как ее муж уволился со службы, мать Бинга выполняла для церкви некоторую секретарскую работу. Ее электрическая печатная машинка «Оливетти» стояла в шкафу в коридоре. Буква О не работала, но он знал, что ее можно заменить цифрой 0. Бинг вставил лист бумаги и начал печатать:

Он вынул лист из печатной машинки и перечитал его, шевеля губами. Усилие мысли оставило его рыхловатое тело мокрым от пота. Ему казалось, что было ошибкой упоминать юную опрометчивость или печальные семейные проблемы, но Бинг в конце концов решил, что человек, которому он писал, вероятно, узнает о его родителях и что хладнокровная откровенность будет выглядеть лучше, чем сокрытие правды. Это случилось давно, и прошли уже годы с тех пор, как его освободили из Молодежного центра – известного также как Мусорник. После своей отсидки он был образцовым работником и ни дня не пропустил в «НорХимФарм».

Он сложил письмо и поискал конверт в шкафу прихожей. Ему попалась коробка неиспользованных рождественских открыток. Мальчик и девочка в пушистом и длинном нижнем белье заглядывали за угол и с широкими от удивления глазами смотрели на Санта-Клауса, стоявшего во мраке перед рождественской елью. Пижама девочки была частично расстегнута, открывая округлую половинку ее попки. Джон Партридж порой говорил, что Бинг не может налить воду из ботинка, если инструкции будут написаны на каблуке. Возможно, он был прав, но его сын не сожалел о том, что увидел двух малышей. Письмо скользнуло в рождественскую открытку, а открытка – в конверт, украшенный листьями остролиста и блестящей клюквой.