Чёрная жемчужина Аира - читать онлайн книгу. Автор: Ляна Зелинская cтр.№ 48

И он указал толстым пальцем на самый низ листа, туда, где была проставлена дата и закорючка подписи Шарля, похожая на след от куриной лапы.

— …Я хотел побеседовать с тем следователем, что приезжал на плантацию, но мсье Мориса Жерома не оказалось в Альбервилле. Говорят, он полгода как ушёл в отставку и пока ещё не вернулся из Старого Света. А теперь самое странное…

Бенье снова полез в портфель и достал книгу. Раскрыл её на том месте, где торчала плетёная закладка, и положил перед Эдгаром.

— …К отчёту прилагался рисунок лапы зверя. Довольно необычный рисунок. Не буду вдаваться в зоологические подробности, которые мне поведал один мой друг из географического общества, главное, что вы должны знать — это вовсе не след ягуара. Отпечаток этой лапы, скорее всего, принадлежит животному, которое живёт за пять тысяч льё отсюда, на другом континенте. Это роундалский лев. И скажите: откуда ему взяться в вашем поместье?

«А что, если Эк Балам вовсе никакой не ньорский дух, а настоящий зверь? Со старого пирата станется — держать у себя такую зверюгу».

Слова дяди Шарля сами собой всплыли в голове. Эдгар взял рисунок и принялся его изучать.

Домой он возвращался уже затемно, проведя с Бенье целый час и строя разные теории. В голове крутились противоречивые мысли, но сейчас слова дяди как никогда казались реальными. А если это, и правда, настоящий зверь? И Анри Бернар держит его у себя на плантации? Не зря же все зовут его пиратом. Когда-то он владел кораблём, который перевозил контрабандой рабов. А что, если вместе с рабами он привёз и льва из Роундалы?

А ещё по возвращении надо вышибить дух из управляющего. Если Бенье прав, и Томми Баренс врал, то, пожалуй, стоит разобраться, что именно он хотел скрыть.

Дом на рю Гюар сиял чистотой, и сегодня его было не узнать. Исчезли чехлы для мебели, на окнах появились свежие портьеры, цветы, и Нил повсюду зажег свечи, ожидая хозяина. Эдгар всё обошёл, поблагодарил старого ньора — дом теперь выглядел почти жилым. А затем он сел на диван, налил себе бурбона, положил на стол бумаги мсье Бланшара и пистолет. Долго возился, впервые его заряжая, а после открыл папку, лежавшую сверху.

Как оказалось, она принадлежала вовсе не его деду, а Огюсту Дюрану — его отцу. Он нашёл письма матери вперемешку с его собственными письмами из тех времён, когда он жил в Вале-де-Мэй, какие-то расписки, настолько выгоревшие, что на них почти не осталось чернил. Эдгар пролистал папку веером. Похоже, что это всё просто следует отправить в камин — зачем отец хранил их у мсье Бланшара? Среди писем и расписок мелькнула какая-то картинка, и он, подцепив её пальцами, вытащил из стопки бумаг.

Бурбон попал не в то горло, обжёг, и Эдгар закашлялся, едва не подавившись.

Как это вообще понимать?

Это был рисунок, выполненный карандашом на очень хорошей плотной бумаге и отлично сохранившийся. Его отец прекрасно рисовал, и этот талант по наследству передался и Эдгару. К тому же в углу листа стояла собственноручная подпись Огюста Дюрана.

Эдгар поставил стакан и, взяв в руки канделябр, поднёс его к листу. Он долго разглядывал нарисованную на нём девушку — прекрасную юную квартеронку, искусно изображённую рукой его отца. В изящном платье, в шляпке и с зонтиком, чуть склонив голову, она улыбалась задорно и лукаво.

— Да не может этого быть! — произнёс он, наконец, поставив свечу и потерев рукой лоб.

Эдгар её узнал. И хотя на рисунке она была лет на двадцать моложе, но, вне всяких сомнений, это была она — Мария Лафайетт, хозяйка лавки на рю Верте.

Но не может же это быть и в самом деле она?

Рисунок крупно выделял лицо, лиф платья, воротничок из кружев и руку в ажурной перчатке, держащую зонтик… Эта девушка выглядела, как воспитанница дорогого пансиона из Старого Света, а Мария Лафайетт, или как там её зовут на самом деле, носила кричаще-яркий тийон и платье богатой вольноотпущенной ньоры, гагатовые бусы и кольца — украшения, присущие, скорее, торговке или горничной.

Может, это всё-таки не она? Но, Боже! Какое поразительное сходство! Может, это сестра, племянница… дочь, наконец? И, выходит…

— Ну разумеется! А я-то, дурак, поверил! — Эдгар налил себе ещё бурбона и откинулся на спинку дивана.

Если они с отцом были знакомы, то вот откуда эта Мария могла знать историю его семьи, и то, что он потерял жену и дочь. Тогда в лавке она спросила его имя, и он похож на отца — всё сходится! Она просто его узнала и догадалась.

— Значит, ты всё-таки шарлатанка? Проклятье! — он хлопнул ладонью по подлокотнику.

Он так надеялся на то, что сможет получить от неё хоть какие-то ответы. Но, видимо, нет. А значит и та девушка… она тоже шарлатанка? Так вот почему она так испугалась, увидев его, и убежала из храма. Они просто надули его, опоили, обчистили, а он… а он просто дурак!

Почему-то мысль о том, что девушка оказалась обычной шарлатанкой, была особенно неприятна. Но, как ни странно, желание найти загадочную незнакомку от этого только усилилось. Он смотрел на пламя свечи и понимал, что с того момента, как вышел из храма, где-то в мыслях он всё время прокручивает варианты её поиска — куда сходить, с кем поговорить… И это становилось почти наваждением.

Эдгар перевернул рисунок и на обратной стороне увидел надпись, сделанную рукой отца: «Эк Балам».

— А это что ещё значит?

Он долго смотрел на эту надпись, пытаясь сложить картинку в голове, а потом просто бросил его на стол, откинулся на спинку дивана и даже не заметил, как задремал.

Окна в доме на рю Гюар темны, лишь огарок свечи дрожит на окне в каморке верного Нила. Бледный язычок пламени почти неотличим от тех светлячков, что летят на его свет, ударяясь в стекло…

Трава на газоне пострижена, и лапы мягко утопают в ней…

Нил дремлет на стуле у окна, и она замирает на мгновенье рядом, глядя на его седые волосы.

Как же он постарел!

Лёгкий вздох… Шелест платья…

Она проходит мимо тенью, дуновением ветерка, и скользит вверх по лестнице в пять ступеней. Но даже если бы старый ньор не спал, ему всё равно её не увидеть… И она всё равно ничего не сможет ему сказать...

Окно в холле приоткрыто…

На диване спит мужчина, и стол завален бумагами.

Скрипнули половицы…

От окна отделилась тень…

Эдгар проснулся внезапно.

Дышать было нечем. Хищные пальцы кошмарного сна спазмом сдавили горло.

Он сел на диване рывком, протирая ладонями глаза. Свеча на столе давно угасла, а остальные, похоже, погасил Нил. Но густую темноту ночи разбавлял свет фонаря, висящего над входом. Он падал сквозь окно размытым квадратом, и сотни светлячков вились вокруг него призрачным облаком. И на фоне этого пятна света Эдгар совершенно отчётливо увидел силуэт, стоявший напротив.