Моргаю, гоня прочь кошмарные воспоминания, и пытаюсь снова сосредоточиться на лице Фэйруэзера. Он задал мне какой-то вопрос, который я пропустила.
– Прошу прощения?
– Вы разговаривали с миссис Крокетт, мы это знаем. Ее звонок вам длился значительное время. Непохоже, чтобы она просто ошиблась номером.
– Я не сказала, что она не звонила мне. Я сказала, что не знала ее.
Его соломенного цвета брови изгибаются дугой.
– Вы часто разговариваете с посторонними людьми, которых даже не знаете?
Несмотря на эту фразу, построенную со старомодной сельской вежливостью, я распознаю́ акул, таящихся под этой гладкой поверхностью.
– Иногда, – отвечаю я, стараясь сохранять спокойствие. – Когда у них проблемы.
– И какую же именно помощь вы можете предложить им?
– Советы. – Меня подмывает остановиться на этом и предоставить ему думать над тем, что же это значит, но я этого не делаю. – Послушайте, вы знаете, кто я и кем был мой бывший муж. Люди – в основном женщины – иногда ищут помощи на стороне, чтобы справиться с трудной ситуацией.
– Например?
– Мужа одной из таких женщин должны были арестовать за насилие над детьми. Она не знала, как пережить это – и последствия этого. Другая хотела сделать то же самое, что и я: сменить имя, чтобы защитить своих детей от преследования. Иногда я могу помочь им. Чаще всего – нет. Время от времени мне звонят те, кому нужно просто выговориться.
– А миссис Крокетт?
– Она не указала, в чем именно заключалась ее проблема. Она явно чувствовала какую-то беду, хотя мне не показалось, будто она ощущала угрозу конкретно для себя. Она хотела, чтобы я приехала в Вулфхантер. Сказала, что обсудит всё лично со мной. – Я делаю вдох, потом выдыхаю. – Честно говоря, я думала, что она, возможно, подозревает кого-то из своих знакомых в преступлении. Обычно именно в этом бывает дело.
– Вы приезжали сюда? Встречались с ней?
Я вижу, как в его глазах проскакивает искра – словно включилось зажигание. Какой карьерный рост его ожидает, если он каким-то образом сможет повесить убийство женщины на бывшую жену Мэлвина Ройяла?
– Нет, не приезжала и не встречалась, – отвечаю я с прежним спокойствием. – Я с радостью предоставлю вам возможность проверить геолокацию моего сотового телефона, которая точно покажет вам, где я находилась с тех пор; могу также предоставить вас полный ответ о своем местопребывании в эти дни – в письменном виде. Я никогда не бывала в Вулфхантере, пока мы не приехали сюда вчера вечером.
Если следователь и разочарован, то никак не показывает этого.
– Если сможете записать всё это для меня, вы окажете большую помощь следствию, – говорит он. Открыв боковой ящик своего стола, достает оттуда стопку разлинованных желтых листов и фломастер. – Мне нужно будет также расспросить мистера Кейда о том, что он делал с тех пор, как Марлин позвонила вам в первый раз, и до тех пор, пока вам не поступил второй звонок.
– Конечно. Он с радостью сделает это и тоже даст вам доступ к данным о локации своего сотового телефона. – Обычно я не стала бы давать таких обещаний от имени Сэма, но этот детектив явно не глуп; он так или иначе собирается добыть судебные постановления на этот счет и предъявить их нам. Если мы пойдем ему навстречу, может быть, это повысит кредит доверия к нам?
– Так что именно сказала миссис Крокетт, когда звонила вам? – спрашивает он меня и слегка подается вперед. Приглашение к откровенности, к конфиденциальному разговору между нами. Надо отдать ему должное, он хорошо владеет языком тела.
– Не очень много. Она звонила мне после ужина – после того как мы вернулись из Ноксвилла.
– Из Ноксвилла, – повторяет он. – А зачем вы ездили в Ноксвилл?
– Я участвовала в «Шоу Хауи Хэмлина». Оно снималось там.
Мой тон снова становится резким. Детектив слегка кивает:
– Да, мэм, теперь я это припоминаю. – Должно быть, он «нагуглил» обо мне все, что только смог; это рутинная процедура перед допросом свидетеля. – И что именно она сказала, когда позвонила?
Я начинаю вспоминать. Память у меня не идеальная, но достаточно хорошая, и, кажется, я достаточно точно воспроизвожу ему ту беседу. Когда умолкаю, он спрашивает:
– И почему вы не приехали в Вулфхантер, когда она вас об этом попросила?
– Потому что я не дура. Я не собираюсь бегом бежать на тайную встречу с человеком, которого не знаю. Я могу сделать такое только на своих условиях. Иначе это может оказаться ловушкой.
– Ловушкой? – Он откидывается на спинку кресла. – И кто же может подстроить вам ловушку?
Я начинаю перечислять весь список:
– Фанаты и последователи моего бывшего мужа. Участники «Авессалома», ускользнувшие от ареста. Случайные сетевые преследователи, которых у меня десятки. Не говоря уже о семьях жертв моего бывшего мужа; многие из этих людей до сих пор считают меня его сообщницей. Ах да, и еще все те сумасшедшие, которых воодушевил мой разгром в прямом эфире на «Шоу Хауи Хэмлина»; ведь теперь Миранда Тайдуэлл снимает документальный фильм, и ее подручные тоже преследуют меня. Так что… подозреваемых множество.
– Звучит так, словно у вас довольно тяжелая жизнь, мэм.
– Далеко не настолько тяжелая, как у людей, которые столь ужасным образом потеряли тех, кого любили, – отвечаю я. – И далеко не настолько тяжелая, как жизни моих детей, которым пришлось перенести больше, чем я могу вообразить. Я не впадаю в жалость к себе или в паранойю. Я просто реалистично подсчитываю, сколько людей желает унизить меня или причинить мне вред. Может быть, даже убить меня. Но я еще не мертва, верно? Быть может, вернемся к Марлин?
Он соглашается со мной:
– Хорошо. Итак, после первого звонка вы больше не контактировали с ней, верно?
– Совершенно верно.
– Пока с ее телефона вам не позвонили снова.
– Да. – Я помню тошнотворное ощущение того, насколько плохо все обстоит на другом конце линии.
– Я хотел бы, чтобы вы детально описали и этот звонок, мэм. Пожалуйста, будьте как можно более точны.
Я так и делаю. Пересказываю ему то, что сказала Ви Крокетт, – настолько точно, насколько могу вспомнить. Описываю ее странный тон. Свою панику при звуке выстрела и мысли о том, что она, возможно, тоже убита.
– Ах да, – говорит он. – На крыльце стоял почтальон, принесший им посылку. Хорошо, что он как раз наклонился, чтобы положить ее, когда девушка выстрелила.
– Он не ранен?
– Убежал, спасая свою жизнь, – говорит Фэйруэзер. – В двери прямо над ним оказалась прострелена дыра размером с его голову. Ему невероятно повезло.
Я соглашаюсь с этим. Ви была намерена убить любого, кто стоял по другую сторону двери.