Волчья река  - читать онлайн книгу. Автор: Рэйчел Кейн cтр.№ 24

Кладу пальцы на дверную ручку и медлю в течение нескольких долгих секунд, прежде чем повернуть ее и заглянуть внутрь.

Он сидит спиной ко мне. Дневник – закрытый – лежит на столе. Сэм произносит неестественно ровным голосом:

– Я буду через минуту, Гвен.

Нет смысла спрашивать, в порядке ли он. Я просто закрываю дверь и возвращаюсь к столу, а когда Коннор спрашивает меня, где Сэм, я слегка улыбаюсь и отвечаю, что он разговаривает по телефону. Дети обсуждают, куда бы они хотели отправиться на эти выходные. Коннор голосует за очередную поездку в городскую библиотеку, ему там нравится. Ланни хочет сходить в кино. Еще дети упоминают о домашних вечеринках тут и там поблизости от озера, но туда они явно не попадут. Я не хочу пугать их, разрушать ту хрупкую нормальность, которая только-только появилась в их жизни. Но я не знаю, что еще могу сделать, чтобы обеспечить им безопасность. Такое чувство, что мы стоим в маленьком теплом круге света, но со всех сторон наползает тьма, готовясь поглотить нас.

«Мы должны бежать. Убраться подальше отсюда. И быстро». Эти инстинкты годами служили мне добрую службу, но сейчас… сейчас их предупреждение звучит фальшиво. Мы можем убежать. Переехать. Снова сменить имена. Но надолго ли это изменит ситуацию? Люди все равно найдут нас. Они всегда нас находят. И снова вырвать детей из нормальной жизни, оторвать их от друзей – возможно, это неверный шаг…

Сэм выходит из кабинета и занимает свое место за столом. Я смотрю ему в глаза – и вижу тьму. Я не знаю, что написал Мэлвин, – лишь то, что это было направлено конкретно на Сэма. Я не знаю, действительно ли хочу знать содержимое этих записей и расскажет ли мне когда-нибудь об этом Сэм. Но тень уходит, и он улыбается детям, шутит насчет планов на выходные, съедает свою порцию ужина.

Я ем тоже, хотя у каждого кусочка вкус пепла и слёз.

Мы все стараемся изо всех сил.

И я понимаю – как будто стою снаружи этого круга света и смотрю внутрь, – что долго этот круг не выдержит.

Они всегда будут стоять между нами двоими. Призраки. Я не хочу признавать это, но сейчас мне кажется, что внутри у меня сплошная кровоточащая рана, и я зол. Мэлвин дотягивается из своей могилы, чтобы снова проволочь меня по гвоздям. А еще вокруг, точно гиена, кружит Миранда. Я знаю, что она идет за нами.

За Гвен.

Вздрагиваю, подумав о Мэлвине и о том, что прочитал в дневнике Кэлли. Думать о Миранде тоже неприятно, но, по крайней мере, не настолько опасно. Я не был любовником Миранды. В некотором смысле это хуже. Она – бездонный колодец ядовитой ненависти, но ненависть эмоционально привлекательна, и это чувство явило на свет худшие стороны нас обоих – когда мы были заодно.

Я ни за что не хотел бы, чтобы Гвен узнала подробности того, что я сделал – особенно в отношении нее – в тот период своей жизни. Она и так знает достаточно, незачем ставить ее перед холодными фактами.

Мы заканчиваем ужинать, моем посуду, притворяясь, будто всё в порядке, – ради детей. Потом они усаживаются на диван и включают какой-то фильм, а мы оба выходим на крыльцо.

Гвен поворачивается и обнимает меня.

– Утром я начну отслеживать адрес отправителя, – говорит она мне. – Через несколько часов получу ответ. Может быть, даже имя.

Я ничего не отвечаю. Обрушивать свой гнев на какого-то случайного типа, которого Мэлвин нанял для отправки почты, кажется мне… бесполезным. Но я знаю, что нам нужно найти этого человека – или этих людей – и не допустить, чтобы то, что еще ждет своей очереди, добралось до нас. Как только у нас будет имя и адрес, мы сможем привлечь к делу ФБР. Но выглядит это как бессмысленный крестовый поход. Мэлвин уже выиграл.

Я чувствую непреходящий страх и тревогу Гвен. Зарываюсь носом в ее волосы и вдыхаю их запах. Он что-то остужает у меня внутри и одновременно согревает меня. Поддерживает меня. Это слегка меня пугает – такая реакция. Я знал множество сильных и умных женщин, но Гвен – уникальная смесь необходимости и независимости. За тех, кого любит, она может и будет сражаться, словно тигрица. Это у нас общее – фундаментальная вера.

Мы стоим на крыльце, обнявшись, и некоторое время довольствуемся молчанием. Наконец я говорю:

– Знаю, что ты собираешься спросить, но… я не хочу говорить об этом. Только не о дневнике.

– Хорошо, – отвечает Гвен. И я знаю, что она меня понимает. – Но с тобой всё в порядке?

Я отстраняюсь и смотрю на нее. Беру ее лицо в ладони и нежно целую.

– Далеко не всё в порядке. Но именно поэтому мне нужно время.

Гвен кивает и наклоняется вперед, чтобы прислониться лбом к моему лбу.

– Мне жаль, что я не могу убить его снова, – говорит она. – Хотя иногда я жалею… я жалею о том, что вообще убила его. Есть ли в этом какой-то смысл?

– Совершенно точно есть.

Убить кого-то – это совсем не так, как в кино, от этого не отделаешься парой колких шуток и выпивкой. Это въедается в тебя, даже если человек, которого ты убил, несомненно, должен был умереть. И неудивительно, что ее отношение к Мэлвину, на каком-то очень глубоком уровне, все еще остается запутанным.

Как и мое отношение к Миранде.

Господи, я чувствую, как призраки подступают всё ближе, готовые разорвать нас на части…

Гвен высвобождается и берет меня за руку. Подводит к двум креслам, стоящим на крыльце, и мы садимся. Там стоит закупоренная бутылка вина, наполовину полная, и два стакана; я наливаю нам вина. Гвен вздыхает и делает глоток, не отрывая глаз от темного озера, которое переливается, словно черный шелк, при лунном свете.

Освещение на крыльце по-прежнему выключено. По молчаливому соглашению мы оставили его так.

– Я думаю о той женщине, которая мне звонила. Марлин из Вулфхантера. – Гвен отпивает еще вина. – Не следует ли мне поехать туда и поговорить с ней…

– Нет.

– Сэм…

– Нет. Не сейчас. Это слишком опасно, и она не сказала, зачем ей это нужно, верно? Мне не по себе от мысли, что ты уедешь из города, далеко от всех, кого ты знаешь. Ты… – Я едва не говорю: «Ты должна защищать детей», – но останавливаюсь на полуфразе, осознав, что подсознательно сделаю шаг назад, сказав это. Как будто эти дети уже не стали моими, как будто я не чувствую необходимости любить и защищать их. «Ты мерзавец», – говорю я себе. Я не позволю Мэлвину вбить между нами этот клин. И Миранде тоже. И своему внутреннему, глубоко похороненному гневу. Надо пытаться как-то выкрутиться. – Ты слишком многое ставишь на кон. Если б она сказала конкретнее, в чем ее проблема, ты могла бы попытаться отправить кого-нибудь ей на помощь. Но если ей нужно не это… ты должна в первую очередь думать о себе.

Гвен делает длинный глоток и наконец снова переводит взгляд на меня. Мне не нравится этот взгляд. Он темный и спокойный, как это озеро.