Черный лебедь мирового кризиса - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Хазин cтр.№ 35

Приведенный анализ дает возможность достаточно четко описать ту систему действий и событий, которые ожидают мировую экономику в 2008 году. Этот год будет характеризоваться постоянной реструктуризацией финансовых институтов зоны доллара, причем акцент будет делаться на выявление все новых и новых ненадежных инструментов. Реструктуризация будет состоять в том, что крупные американские финансовые институты будут выкупать у региональных эти ненадежные инструменты, оздоровляя их балансы и принимая на себя дополнительные риски. Компенсироваться они будут частично за счет эмиссионных денег, частично за счет средств иностранных инвесторов. Некоторые из которых будут искренне рады войти в капитал системообразующих банков, куда их ранее не пускали, а некоторые, понимая неизбежность дефляционного шока, решат, что в рамках непосредственного участия в крупнейших американских банковских институтах смогут лучше защитить свои капиталы.

Не исключено, что часть этих крупных финансовых институтов обанкротится еще в текущем году. Однако, скорее всего, это банкротство пройдет путем разделения этих структур по направлениям деятельности, которые и будут выкуплены другими участниками рынков. Банкротств типа «Энрона» ожидать не приходится, современное состояние мировой финансовой системы таких катаклизмов может не пережить.

При этом будет происходить постепенная адаптация бюджетных систем США и Евросоюза. Именно в рамках этой процедуры, скорее всего, и были сокращены сельскохозяйственные дотации в ЕС. Целью этой процедуры является объединение рынков Европы и Северной Америки.

Развитие ситуации на финансовых рынках станет продолжением тенденций, сложившихся в предыдущем году. Ускоренный рост цен на реальные (в рамках действующей экономической модели) активы, постепенное (но не принимающее катастрофические формы) ослабление доллара и рост альтернативных валют, быстрый рост доходов нефтеэкспортеров и стран, имеющих крупные экспортные поставки в США.

Международный товарооборот будет активно расти не только в денежном, но и в натуральном выражении — за счет повышения покупательной активности стран-владельцев крупных долларовых активов. Россия, впрочем, как всегда здесь останется не при делах, поскольку нашими финансами руководят люди, слепо подчиняющиеся элите «западного» проекта, кровно заинтересованных ныне в том, чтобы найти как можно больше «емкостей» для сброса избыточной ликвидности. Собственно, непонятно даже, куда ее сегодня можно сбросить, кроме России, — дураков больше нет. А значит, Россия останется в наступившем году единственной в мире крупной страной, страдающей от избытка спекулятивных капиталов при явном недостатке капитальных инвестиций.

Собственно говоря, на констатации того факта, что 2008 год станет для мировой экономики, в некотором смысле, повторением года предыдущего (разве что с некоторым углублением сложившихся тенденций), можно было бы и закончить прогноз. Если бы не два обстоятельства. Первое состоит в том, что мы могли неверно просчитать тот сценарий, который выстраивает мировая финансовая элита. Не говоря уже о том, что такого сценария может вообще не быть, хотя это крайне маловероятно. В этом случае именно в следующем году черты этого альтернативного сценария должны проступить явно, поскольку, как уже говорилось, ресурса последнего предохранительного механизма, снижения учетной ставки ФРС, точно хватит не больше, чем на два года.

Неоднократно проводимый анализ событий 1929 года показывает, что кризис произошел как раз в тот момент, когда ФРС начала ужесточение денежной политики. Но в условиях постоянного снижения ставки в качестве детонатора дефляционного шока может выступить и прекращение смягчения денежной политики — просто в связи с исчерпанием соответствующих механизмов. Так что если в январе ФРС еще раз снизит ставку, в чем на сегодня нет никаких сомнений, то временной горизонт текущей финансовой политики будет составлять где-то конец 2009 года, если только элита «западного» проекта не предъявит что-то очень основательное и радикальное. Что, впрочем, все равно будет означать слом тенденции последних десятилетий.

А вот второе обстоятельство более интересное. Сценарий 1929 года, под который, как мы предполагаем выше, заточена политика элиты «западного» проекта, в принципе не может быть повторен в нынешних условиях. Проблема в том, что, в отличие от Америки 20-х годов прошлого века, современная экономика США страдает не от циклического монетарного кризиса, а от кризиса структурного. Суть этого кризиса состоит в том, что довольно значительная доля американской экономики существует исключительно за счет внеэкономического перераспределения ресурсов. Механизм этого перераспределения построен на эмиссии доллара (аналогичный по содержанию механизм в СССР был основан на централизованном перераспределении), и дефляционный шок его неминуемо разрушит.

Разумеется, собственно эмиссию после начала острой стадии кризиса можно будет и продолжить, хотя это существенно ослабит его (кризиса) оздоровительный эффект для экономики, и, главное, резко затруднит взаимодействие в рамках «Атлантического единства». Кроме того, в связи с резким падением экономики вообще, а ее финансовой части особенно, относительная доля эмиссии по отношению к текущим финансовым потокам для поддержания отраслей, составляющих десятки процентов от нынешней величины ВВП США, должна резко возрасти, что резко усилит ее негативное влияние.

Анализ, сделанный автором настоящего текста в начале 2000-х годов по статистическим данным конца 90-х, показал, что та доля американской экономики, которая практически полностью находится на «дотационной эмиссии», на тот момент составляла где-то 12–15 % от ВВП. С учетом эффекта мультипликации, связанного с межотраслевыми потоками, долю, которая критическим образом зависит от эмиссионного дохода, нужно увеличить еще на 15–20 %. За прошедшие годы с учетом увеличения масштаба эмиссии и роста экономики США, этот объем должен был еще более вырасти.

Иными словами, расчеты депрессионного спада ВВП, на которых, судя по всему, основаны сценарные расчеты элиты «западного» проекта, должны быть существенно дополнены. В исходном варианте этого сценария должно произойти примерно 50-процентное падение ВВП США, растянутое на несколько лет после дефляционного шока, причем на фоне аналогичного и даже (у некоторых нынешних мировых экономических лидеров) более сильного спада. В реальности же к нему должно добавиться как минимум 30-процентное и практически мгновенно наступившее (до года) после дефляционного шока структурное сжатие экономики.

Такое существенное изменение делает позитивный (для «западного» проекта) эффект от этого сценария практически неосуществимым. Более того, такое масштабное отклонение от базового варианта резко ослабляет США по отношению к их основным геополитическим конкурентам, прежде всего к Китаю, и, скорее всего, делает невозможной операцию по консолидации базовой проектной территории в рамках «атлантического» проекта. Впрочем, эти рассуждения уже выходят за рамки годового прогноза.

В заключение остается сделать одно важное замечание. Описанная выше ошибка в реальном развитии сценария дефляционной части кризиса (гипотетическая, разумеется), возможна по той причине, что собственно расчетами, оценками и моделированием занимаются не сами представители элиты, а специально подготовленные для этого люди — экономисты и финансовые аналитики. Однако их на протяжении как минимум двух поколений готовили в рамках системы, в которой доминируют монетарные представления об экономике, из-за чего структурные факторы в их видении явно уходят на второй план, с чем неоднократно сталкивался автор настоящего прогноза, по всей видимости, первым объяснившим структурные причины нынешнего кризиса мировой экономики.