Я одна, и мне по… - читать онлайн книгу. Автор: Белла ДеПауло cтр.№ 88

Я не знаю. Социологи по большей части не обращают внимания на одиноких людей в своих исследованиях о результатах стереотипов и дискриминации. Но они очень серьезно берут в расчет другие социально отчужденные группы, например женщин или афроамериканцев. Исследования о навешивании ярлыков на другие группы могут дать подсказки того, как синглизм ощущается теми, на кого он направлен.

В исследовании ежедневного сексизма ^[500] участницы в течение двух недель каждый день вели дневник, куда записывали все проявления сексизма, которые они испытывали. Они отмечали свое настроение и эмоции, а также свое ощущение самооценки. Среди проявлений, которые они отметили, были сексистские шутки, сексистские выражения, сексуальные намеки и самые разные гендерные предрассудки (например, когда мужчина говорит женщине: «Это не моя работа – мыть посуду»). Ежедневные дрязги оставляли свои следы. Когда женщина испытывает на себе сексизм (и, в меньшей степени, когда его испытывает мужчина), они чувствуют себя более неловко и подавленно, они раздражены сильнее, чем в тех случаях, когда сексизм не вторгается в их жизнь. Самооценка также немного падает.

Представьте, что другие люди действительно верят всем стереотипам о вас и ожидают, что вы будете себя вести в соответствии с ними. Например, человек, с которым вы только что познакомились, предполагает: у вас есть проблемы из-за того, что вы одиноки. Он думает, что с вами что-то не так, и ждет, что вы поведете себя социально неприемлемым образом. Имеют ли значение его ожидания? Будете ли вы действительно вести себя более странно, чем имея дело с человеком, который ничего такого о вас не думает? Никто не проводил такого исследования с одинокими людьми, поэтому мы не знаем ответа. Но есть множество исследований силы межличностных ожиданий в других областях.

Самое известное исследование ^[501] показывает силу позитивных (а не негативных) ожиданий. Школьных учителей заставили поверить, что некоторые из их учеников написали Гарвардский тест как гении интеллекта. На следующий год эти «гении» особенно хорошо успевали в школе. Тем не менее, на самом деле они были нисколько не талантливее других учеников; в среднем, единственной разницей между двумя группами были ожидания, созданные в головах учителей. Эти ожидания формировали взаимодействие учителей с учениками; например, они относились к ним теплее, чем к другим школьникам, спрашивали их чаще и давали больше времени для ответа. К концу года ученики, от которых ожидали большего и которые были нисколько не умнее и не усерднее других, действительно успевали лучше, чем те, от которых не ждали ничего особенного.

А что если вы просто думаете, что другие люди ждут: вы будете вести себя в соответствии со стереотипами? Может ли ваш собственный страх того, что вы попадаете под худшие стереотипы других людей, предопределить ваше поведение? Опять же, в отношении одиночек мы этого не знаем. Но есть множество исследований проявлений «угрозы стереотипов» для других групп. Например, афроамериканцы, проходя тест на интеллектуальные способности, могут бояться стереотипа о том, что они не такие умные, как белые. И, в самом деле, когда трудный тест называют тестом на интеллектуальные способности, афроамериканцы выполняют его гораздо хуже, чем когда тот же тест описывают как не имеющий отношения к интеллекту испытуемого ^[502].

Угроза стереотипа буквально проникает вам под кожу. Психологические реакции изменяются, когда люди беспокоятся о том, что поведут себя так, что подтвердят чужие предрассудки. Например, когда афроамериканцы проходят тест, который называют тестом интеллектуальных способностей, их артериальное давление выше, чем когда они проходят тот же самый тест, считая, что он не измеряет их интеллект ^[503]. Любой отдельный пример угрозы стереотипа с сопутствующим ему скачком давления может быть важным или не важным, но что насчет целой жизни таких примеров? Возможно накопление опыта, от которого поднимается артериальное давление, станет еще одним отличием между заклейменными, как афроамериканцы, и незаклейменными группами: у заклейменных чаще случаются инсульты и болезни сердца ^[504].

А что насчет исключения – имеет ли это значение? Есть ли в этом для одиноких людей что-то большее, чем просто раздражение, когда пары с их работы или из их кругов общения куда-то ходят вместе и не приглашают их? Мы не знаем. Но мы знаем, что остракизм очень много значит для любой группы, по которой проводили исследования ^[505]. Повторяющиеся и бросающиеся в глаза случаи остракизма явно имеют значение, как это происходит в тех случаях, когда некоторых учеников старшей школы изо дня в день презирают и игнорируют. Сейчас социологи обнаружили и кое-что более удивительное – даже самые минимальные формы исключения могут причинять боль. Если три человека связались друг с другом в виртуальном пространстве, не называя никаких имен, и играют в виртуальную игру с мячом, игроки заботятся о том, чтобы броски распределялись справедливо. Если двое из них начинают перебрасываться мячом, в основном, друг с другом, исключенный игрок чувствует себя обесцененным и неугодным, раздраженным и грустным. Как отметили авторы, негативные реакции возникают даже несмотря на то, что игроки «входят в Интернет из своей собственной личной среды и, таким образом, защищены от публичного осмеяния и издевок. На самом деле, они и понятия не имеют, кто подвергает их остракизму, и, конечно, не ожидают никаких контактов с этими людьми в будущем» ^[506].

Стереотипы, штампы и исключения являются частью синглизма, неприятной стороной отношения к одиноким людям, которая говорит сама за себя. Какой же является другая сторона того, что ты в одиночестве прокладываешь себе путь в мире, который принадлежит парам? Не возникает ли помимо раздражения какая-то угроза одиноким людям от образов блестящих пар, постоянно марширующих вокруг них?

Возьмем, например, один пример из матримониальной мифологии – фантазию о Рыцаре в сверкающих доспехах. Этот богатый и благородный принц увозит с собой бедную, запачканную девицу и превращает ее в принцессу, с которой с тех пор живет долго и счастливо. Вы можете спросить женщин, верят ли они, что этот миф имеет отношение к их собственной жизни, но они прекрасно знают, как глупо прозвучит ответ «да». Тем не менее, можно найти менее прямой и очевидный путь, узнать, не ассоциируют ли некоторые женщины романтического партнера с Белым рыцарем или принцем Чармингом. Просто попросите их нажимать одну кнопку, когда на мониторе компьютера появляется слово «бой-френд» в сочетании с «герой» или «принц Чарминг», и нажимать другую кнопку, когда слово «бой-френд» сопровождает слово «добрый» или «обычный Джо». На самом деле, процедура несколько сложнее, но я рассказала достаточно, чтобы объяснить общую суть. Некоторые женщины нажимают соответствующую кнопку намного быстрее, когда «бойфренд» сопровождается героическими выражениями, чем когда рядом с ним стоят обычные слова. Куда более важно, что те же самые женщины, которые с наибольшей вероятностью связывают бой-френдов с героями-избавителями, «проявляют меньший интерес к профессиям с высоким статусом, сопутствующим им экономическим вознаграждениям и уровню образования, которого они достигают» ^[507]. Кому нужно хорошую работу и великолепное образование, когда ты просто можешь потерять хрустальную туфельку и жить после этого долго и счастливо?