Комдив - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Нестеров cтр.№ 20

На все эти поездки, хоть и по предварительной договоренности, убил три дня. О ходе работ с 1 июля ежедневно докладывал непосредственно Жаворонкову. В одном из разговоров Семен Федорович сообщил, что после перебазирования авиаполков на базу будут приезжать представители КБ, разрабатывающих самолеты, оружие, РЛС и другую технику. Свой отчет по работе дивизии Северов и Вологдин дополнили приложениями, характеризующими все виды самолетов, а также отдельно по радиооборудованию и вооружениям. Эти приложения к отчету были переданы в соответствующие КБ, где получили высокую оценку, так как содержали различные статистические данные (виды дефектов, наработка на отказ и т. д.), а также некоторые предложения по улучшению имеющихся образцов.

Прибыла группа командиров и сотрудников штаба. Среди них были полковник Виктор Янович Беренс, заместитель по политической части, и полковник Лев Львович Шестаков, заместитель командира группы. Беренс успел после Африки послужить на дивизионном звене, так что приобрел опыт работы с более крупным подразделением. Шестаков выписался из госпиталя, к службе годен, а вот к полетам нет, так что сидеть ему на земле еще долго. Работать с Северовым согласился сразу и без раздумий. Когда Жаворонков предложил их кандидатуры, Олег никаких возражений не имел, перевод из ВВС РККА в ВВС ВМФ был заранее согласован. А первым заместителем стал подполковник Георгий Александрович Синицкий – этот будет летать. Начальником штаба остался, естественно, подполковник Алексей Александрович Вологдин.

Кот и ягдтерьер активно осваивали новую территорию. Странная парочка из огромного серого кота и небольшого черноподпалого песика вызывала у видевших ее невольную улыбку. Северов переживал, что они могут попасть под колеса техники или влипнуть в другую неприятность, поэтому до последнего не отпускал их бегать без присмотра, выгуливал сам либо доверял Кутькину. Но когда работы остались в основном отделочные и монтажные, стал позволять им больше. Любимым развлечением у негодяев стала охота на кротов. Рекс копал их с упоением, за невозможностью найти барсуков. Валера принимал непосредственное участие, так что вечером нередко приходилось обоих мыть. В непосредственной близости от города ни собак, ни кошек видно не было, так что, к большому сожалению кота, на похождения рассчитывать было нельзя. Основной заботой живности по-прежнему оставалось создание уюта своему хозяину. Но обнаружилась новая странность. То, что кот стал, лизаться как заправская собака, еще ладно. А вот почему Рекс стал похрюкивать, устраиваясь у хозяина под мышкой, до Северова дошло не сразу: сначала подумал, что тот не совсем здоров. И только спустя некоторое время понял – кот научил его мурлыкать!

Наконец 10 июля все основные работы были завершены, размещены зенитная артиллерия и РЛС, технические и тыловые подразделения, а полк гвардии майора Аверина начал размещение еще до прибытия на базу командира группы. Северов доложил Жаворонкову о готовности к принятию авиаполков.

Первыми 11 июля перелетели истребители, 7-й и 8-й ГИАП ВВС ВМФ, затем ночники – 9-й ГИАП ВВС ВМФ. На следующий день прибыли АСС, летающие радары и самолеты радиоэлектронной борьбы, транспортная и разведывательная эскадрильи. Затем, 13 июля, прибыли ударные самолеты, штурмовики, бомбардировщики и торпедоносцы. Последним появился вертолетный полк. Командиром штурмовиков остался Миша Бондаренко, теперь командир 9-го ГШАП ВВС ВМФ гвардии майор Бондаренко Михаил Захарович. Другие командиры авиаполков Олегу были не знакомы – командир 10-го ГПБАП ВВС ВМФ майор Кривцов Михаил Антонович и командир 3-го ГМТАП ВВС ВМФ Ситяков Федор Андреевич. Но все они, как и их экипажи, были людьми опытными, воевавшими, имеющими не только боевые вылеты, но и победы. Бомбардировщики летали на старых «пешках», в запасном полку освоили новый «Ту-2», отработали «вертушку» и топмачтовое бомбометание, так что особых проблем быть не должно. Бывший командир бомбардировочного полка Аркадий Шелест, получивший подполковника, тоже стал у Северова замом. Если Шестаков курировал истребительные полки, то Шелест ударные.

Экипажи торпедоносцев тоже были калачами тертыми, но раньше летали на «Ил-4Т» и «ДБ-3Т», новую технику освоили только в ЗАПе. А отличий было много. Дело было не только в особенностях пилотирования другого типа самолета, много было нового, гораздо более совершенного оборудования, гироскопические навигационные приборы, бортовая РЛС с дальностью обнаружения береговой линии в 75 км и морской цели типа «быстроходная баржа MFP или AFP» около 25 км, турели с электроприводами. Новую машину экипажи приняли с восторгом, настолько увеличились ее боевые возможности, но теперь предстояло испытать все это в реальных боях. А 15 июля прилетели самые настоящие монстры – дальние бомбардировщики «Ту-10», огромные четырехмоторные самолеты, их максимальная взлетная масса составляла 60 000 кг, дальность полета 6000 км, максимальная скорость 575 км/ч, потолок 12 500 м, максимальная бомбовая нагрузка 8000 кг, оборонительное вооружение из десяти спаренных пушек Б-20 располагалось в пяти турелях с электроприводами. Самолет имел разнообразное радиоэлектронное оборудование – радиовысотомеры, автоматический радиокомпас, радионавигационные системы, панорамную РЛС, а также радар с узким полем зрения, направленным вперед и вниз: он использовался для бомбометания, прицельно-вычислительные блоки пушечных турелей, радар, сопряженный с прицелом кормовой турели, систему посадки по приборам, систему опознавания «свой-чужой» и многое другое. Прибыло шесть машин, составивших отдельную дальнебомбардировочную эскадрилью. Их включение в состав ОАГ объяснялось желанием испытывать новые виды морских вооружений, которые обычные бомбардировщики пока просто не могли поднять. Самолет напоминал «Ту-80» и «Ту-85» из прошлой жизни Северова, но они и появились намного позже, так что прогресс в развитии техники был весьма ощутимым.

Для группы сохранили и звено связи, теперь оно имело четыре самолета «У-2Ш», заводскую, а не кустарную переделку старины «У-2» в легкий штабной самолет. Он имел модернизированный двигатель М-11М мощностью 150 л. с., закрытую отапливаемую кабину, где размещались летчик и два пассажира, колеса с тормозами и дутик на костыле, радиостанцию. Все летчики звена были девушками.

На базу стали также прибывать новые бомбы и торпеды. Если расширенная номенклатура бомб не произвела на Олега сильного впечатления, все было понятно и логично (а главное, довольно знакомо), то торпеды удивили. Они были с активными и пассивными акустическими ГСН, с наведением по кильватерному следу, одно- и двухкоординатные с неконтактными взрывателями! Противолодочные имели калибр 450 мм или 533 мм, а противокорабельные – 533 мм или 650 мм. Торпеды 533 мм и 650 мм были удлиненными и имели очень большую скорость и дальность хода. Имелись несколько моделей морских мин, предназначенных для постановки с самолетов. Прибыли также ракеты с неконтактными взрывателями для вооружения истребителей. Теперь можно было стрелять по бомбардировщикам противника с расстояния, превышающего дальность действия их оборонительного вооружения. Все это прошло испытания на полигонах, и ОАГ предстояло провести войсковые испытания, применить это новейшее оружие в реальных боях.

Возни с новым оружием хватало, но большую помощь оказывали технические специалисты. Петр Иванович Кузнецов, ставший гвардии инженер-подполковником инженерно-авиационной службы, являлся зампотехом ОАГ. Огромную помощь оказывали ему присланные специалисты из КБ разработчиков техники, а также целая команда специалистов Комиссии по перевооружению РККА во главе с инженер-полковником инженерно-авиационной службы Яковом Карловичем Бергом. Когда Олег стал знакомиться с прибывшими специалистами, то был очень сильно удивлен. Одним из сотрудников Комиссии по перевооружению РККА был генерал-майор инженерно-авиационной службы Иван Филимонович Сакриер. Насколько помнил Северов, его в числе других расстреляли в конце октября 1941 года вместе со Смушкевичем, Рычаговым и многими другими. Олег осторожно поинтересовался у Берга и узнал, что Сакриера спас Петровский! Вернее, его спасли докладные записки, которые были переданы Сталину. Иван Филимонович занимался авиационным вооружением, некоторые идеи перекликались с его разработками, поэтому ему сохранили жизнь и дали возможность работать дальше, а недавно переаттестовали из дивинженеров в генерал-майоры ИАС. С еще бо́льшим удивлением Северов узнал, что Смушкевич и Рычагов также живы и служат сейчас в Сибири, занимаются обучением летного состава. Их понизили в званиях до подполковников, не пустили на фронт, но за два года они продемонстрировали хорошие организаторские способности и справились со всеми поставленными перед ними задачами, решается вопрос о возвращении им генеральских званий.