Последняя ставка - читать онлайн книгу. Автор: Тим Пауэрс cтр.№ 148

Когда небо просветлело, и все стали подниматься с мест и надевать свои куртки, кофты или пиджаки, и машины переключились на задний ход, подводя плавучий дом к причалу марины, Леон звонко постучал по стакану длинным наманикюренным ногтем.

– Господа игроки, прошу внимания, – сказал он, улыбаясь, но в его голосе отчетливо прозвучала столь суровая нота, что усталая ленивая болтовня сразу же стихла. – Завтра Святая пятница, и из почтения к этому дню игра будет продолжаться до трех часов пополудни. Поэтому, чтобы мы смогли уделить серьезной игре хоть немного времени, это судно отчалит в… в полдень. До того времени остается только шесть часов, поэтому вам имеет смысл взять номера здесь, в «Лейквью-лодж» и дать указания, чтобы вас разбудили вовремя.

Усталость гудела в артериях Крейна, как мощный наркотик, но названное время завершения игры показалось ему очень странным. На Святую пятницу, вспомнил он, учреждения, признающие христианские праздники, как раз закрываются с полудня до трех.

Если это и жест почтения, то странно извращенного.

Пляшущий на краю обрыва.

Тень громадного ковбоя из стали и неона, венчавшего фасад «Пионер-казино», на мгновение накрыла Донди Снейхивера, шаткой походкой ковылявшего сквозь все еще прохладный воздух по тротуару Фримонт-стрит. Он приостановился, чтобы, прищурившись, взглянуть на медленно помахивавшую рукой фигуру, и подумал о том, какой же именно персонаж могли изобразить в таком виде.

Искалеченная рука тянула его вперед, и он продолжал проталкиваться вслед за нею, преодолевая сопротивление утреннего воздуха.

Образы ждут, думал он, как затаившийся водоворот в ванне ждет, чтобы объявиться, когда кто-нибудь выдернет пробку. Так, если гора облаков в небе сделалась бы очень похожа на какую-нибудь громадную птицу, выжидающую в потенциальном состоянии, она, со временем, действительно станет этой птицей.

Птицы. На прошлой неделе был вороний глаз, но теперь храм Изиды взорван. Пришло время другой птицы, как говорят сны, розовой.

Во сне Снейхивер видел, как толстяк взрывает храм. Толстяк тоже обрел образ – превратился в гиганта, который сделался приземистым и круглым и утратил свой зеленый цвет, стал бородавчатым черным шаром в математическом поле, содержавшим все точки, которые никогда не станут бесконечными.

Но это был уже не толстяк. Толстяк был мертв, его граница сломалась, и точки вскоре рассыплются по пустыне и смогут стать бесконечными или не стать, как им заблагорассудится. Снейхивер гадал, долго ли еще он сам будет оставаться тем созданием, сходством с которым его столь властно наделили.

Пляшущий на краю обрыва, и собака, хватающая его за пятки.

Он ощущал свой потерянный палец; тот уехал далеко на юг, забрался высоко вверх и звенел от мощной гидроэлектрической энергии.

У него не было иного выбора, кроме как отправиться туда; персонаж, которым он стал, собирался оказаться там, и, конечно, будет нуждаться в носителе образа.

Но сначала нужно было кое с кем проститься и кое-кого простить.

Когда Крейн открыл ключом дверь и распахнул ее, в нос ему ударил запах кофе. Диана и Дин стояли у окна с чашками в руках. Обе вопросительно посмотрели на него.

– Нет, – сказал Крейн. Он снял парик и с некоторым удивлением посмотрел, как его собственная рука швырнула копну рыжевато-каштановых волос в зеркало. – Нет, он не купил карты. Я должен вернуться туда к полудню, а до того времени нужно сложить колоду. Так что поспать не удастся.

Диана подбежала к нему и взяла его за руку. Ему пришлось сделать усилие, чтобы не отдернуть ее.

– Держи кофе? – предложила она.

– Держи, держи… держидерево, – рассеянно отозвался Крейн любимой репликой Сьюзен.

Диана протянула ему свою чашку, которая была почти полна, и над нею все еще поднимался пар.

– На, – сказала она. – Себе я сделаю другую.

Крейн поставил чашку на тумбочку.

– Я пока не хочу. – Запах кофе висел в воздухе, как дым, и Крейн никак не мог выкинуть из головы видение чашечки кофе, стоящей во включенной на самый слабый нагрев духовке.

И «Скорую помощь», и медиков, а потом бутылку, чтобы не запоминались сны.

– Это фраза из анекдота, – раздраженно пояснил он. – «Держидерево».

Диана в недоумении уставилась на него. Она явно не слышала этого анекдота. Да и где она могла его услышать?

– А в ответ: «Сам ты дерево!», – рявкнул он.

Из соседней комнаты вошел Мавранос, и Крейн заметил, как он переглянулся с Дин. «Ты прав, Арки, – подумал он, – я схожу с ума – болтаю о каком-то держидереве. Будь я проклят, мне следовало бы свернуть небо и землю, чтобы…»

Зазвонил телефон на тумбочке у кровати, и все, кроме Крейна, вздрогнули. Дин шагнула к телефону, но Крейн был ближе и снял трубку.

– Алло! – сказал он.

– «Ничтожный, можешь полюбить кого, – послышалось в телефоне, – кроме Меня лишь одного?»

Крейн узнал строки. Это было одно из любимых стихотворений Сьюзен – «Гончий пес небес» Томпсона.

И, конечно же, он сразу узнал голос.

«Это моя жена, – подумал он. – Мне не следует говорить с нею.

А почему бы и нет?

Потому что это не моя жена, – сказал он себе. – Неужто забыл? Это пьянство, это смерть или нечто, объединяющее и то, и другое. Поэтому мне нельзя даже говорить с нею. Но если это еще и она, еще и частица настоящей Сьюзен? Может быть, это действительно ее призрак, на который наслоилась вся эта дрянь?

И если даже это не она, что, если алкоголь способен создать ее убедительное подобие? Я ведь вполне могу умереть завтра, после того, как в третий раз не сработает мой дурацкий фокус, после того, как родной папаша вытряхнет меня из моего тела. Неужели мне нельзя хотя бы пару минут поговорить с этим созданием по телефону? Что плохого может случиться, если я просто выслушаю то, что оно мне скажет? Ведь не исключено, что я получу какую-нибудь необходимую всем нам информацию. И голос настолько похож на голос Сьюзен, и я так устал, что знаю, что способен убедить себя в том, что это Сьюзен. Если меня оставят в одиночестве».

– Секундочку, – сказал он, в конце концов, в трубку, и прикрыл микрофон ладонью. – Это личное, – обратился он к трем своим спутникам, – так что, если вы не против…

– Боже! – начал было Мавранос, – это не…

– Вы не против! – повторил Крейн.

– Я против, – сказала Диана, и ее голос сорвался. – Скотт, ради Бога…

– Ну, если мне нельзя даже… я только… – он тряхнул головой, как будто все должно быть ясно. – Черт возьми, просто выйдите ненадолго отсюда, ладно?

Несколько секунд Мавранос, Диана и Дин глядели на него; потом Мавранос дернул головой в сторону смежного номера, и все трое молча вышли туда и закрыли за собой дверь.