Маленькое счастье. Как жить, чтобы все было хорошо - читать онлайн книгу. Автор: Анна Кирьянова cтр.№ 30

Один мужчина попал в аварию,

а потом – в больницу его увезли, в ближайшее село, это было далеко от города. И он позвонил бывшей жене. С которой отношения были ужасными: он судился с ней из-за ребенка, не давал деньги специально, чтобы заставить ее пойти на его условия, и вообще – он ее просто бросил. Хотел стать свободным и с разными дамами встречаться. И прекрасно он жил в своем коттедже, пока не попал в аварию. И оказалось, что звонить-то и некому. Родители престарелые, они ничем не помогут, только за сердце схватятся. Друзья – а нету друзей-то. Так, приятели и собутыльники, у всех своя жизнь. Хотя все горячо ему советовали поставить на место бывшую жену и применить финансовые санкции. Но вряд ли кто-то поедет к черту на кулички. Ладно бы в городе, а так – деревня. И очень больно. И очень страшно. И деловым партнерам или девушкам вообще нелепо звонить – они скажут: «Держись! Будь сильным! Скорейшего тебе выздоровления!» Это было так ясно, как то, что ноги сломаны. И так же больно. Ну, он и позвонил. «Нина, – говорит, – я в аварию попал. Я там-то и там-то. Я просто сообщаю, а то вдруг помру. Ты извини, что побеспокоил. Алешеньке привет передай!» Ну, Нина приехала, конечно. Не очень быстро: он же у нее отобрал машину. На электричке, потом на автобусе, но приехала. Привезла там все, что надо, стала хлопотать, чтобы мужа перевезли в город. Усталая немолодая тетка с лишним весом, совсем неинтересная, с сумками, в сумке зачем-то бульон и котлеты. А этот мужчина уже был без сознания почти. И питаться не мог самостоятельно… Но он выжил. Долго восстанавливался и восстановился – живет со своей Ниной. Потому что она – его лучший друг. Близкий человек. Ближайший родственник. Самый ближайший. До него это дошло только в больнице – то, что есть узы сильнее влюбленности или даже любви. Это узы судьбы и жизни. И надо подумать, кому мы позвоним, если что. Кто приедет на автобусе с бульоном. И будет хлопотать и выносить, извините, судно. Может быть, никто. Может быть, один человек. Может быть, два. Но это точно будет человек, который нам настоящий родственник. Истинный. Родня. Со всеми плюсами и минусами. И вот эту родню нельзя обижать ни в коем случае, что бы ни случилось. И надо быть готовым поехать и самому на автобусе, если что. Или на электричке, с котлетами в сумке. И последними деньгами в кармане…

Пуховый платок

я тут на рыночке покупала – для свекрови. Сейчас холодно, надо платок потеплее купить. И такой, знаете, мохнатый, мама ценит именно косматость – это тепло! Ценная вещь, ежели она мохнатая. И пожилая женщина-продавец страшно замерзла: тяжело целыми днями на улице торговать. И вид у нее несчастный очень, печальное лицо с красным от холода носом. Она стала платки отцеплять, чтобы показать, а руки от холода не работают, пальцы не гнутся, так она промерзла. И я быстренько платок взяла, без выбора и осмотра, жалко человека, неудобно как-то. И объяснила, что это не мне платок, конечно, а маме-свекрови. Для тепла и укутывания в мороз и холод, поэтому такой удивительно мохнатый и не больно красивый с эстетической точки зрения. Женщина почему-то заплакала – может, от холода… И стала копаться в носочках пуховых на прилавке. Я платок убрала в пакет, рассчиталась и хотела пойти. А женщина говорит: «Возьмите своей маме в подарок носочки пуховые. Возьмите вот эти. И вот эти, с оленчиком. И вот эти, сиреневенькие возьмите, пожалуйста. Это очень теплые носочки, из чистого пуха, ей будет очень тепло!» Я, конечно, полезла за деньгами, стала спрашивать, сколько стоят носочки – нехорошо задаром брать! А продавец и говорит: «Это не вам, это вашей свекрови, которая мама. Это ей от меня подарок на зиму – пусть ей будет тепло. Пожалуйста, возьмите! А у меня никого нет на белом свете, я одна. Это очень плохо, когда один! Так хорошо, что вам есть кому покупать платок, так хорошо! А мне теперь некому. Пусть носит теплые носочки с оленчиком и сиреневенькие»… Так я и ушла с носочками – не для себя, для мамы. Одни взяла все же, пуховые, сбоку олененок вышит. Очень славные, правда; мохнатенькие, теплые, которые так приятно старушке надеть в морозные дни – старушкам ведь все время холодно. И нам без них холодно будет. Надо им все покупать и дарить, пока они с нами; пока мы еще можем им сделать добро. И женщина-продавец уже не плакала, а улыбалась и представляла, как крошечная чужая старушка наденет теплые носочки – от нее в подарок. Когда своим уже нельзя сделать добро, можно ведь сделать чужим – и они тоже станут немного своими. Все, кому мы делаем добро, – немножко свои…

Это давно было.

Девочки учились на медицинских сестер. Халатики себе подшили, приталили, надели шапочки. Очень все мило и красиво. А потом в приемный покой привезли беременную женщину, грязную очень. Женщину-бомжа в плохом состоянии. И как-то так вышло, что никого из врачей не оказалось рядом. И стремительные роды у этой грязной и отвратительной пьяной бродяги приняла одна девочка-медсестра. А остальные с визгом разбежались. Вроде как им плохо стало и затошнило. А эта девочка вся испачкалась, конечно. Картина жуткая. Но младенец родился живым и закричал нормально у нее в руках. Хотя тоже весь перепачканный всем, конечно. А потом с этой девочкой все перестали дружить. И стали ее брезгливо сторониться. И называть ее бесчувственной, вот как! Она еще во время этих страшных родов ругалась нецензурно от ужаса и напряжения; фу, как безобразно! Так она стала изгоем. А потом старый доктор-хирург к ней подошел и сказал: «Для врача главное – смелость. А потом – отсутствие брезгливости. А потом – сострадание. Но смелость – это главное! Быть тебе хирургом!» И она стала хирургом. И спасла много жизней. И это была грязная, наверное, работа. И жестокая. Но вот кто-то должен ее делать. На кого-то всегда свалят ответственность и убегут в белых приталенных халатиках, в локонах, манжетах и жабо. А потом вернутся и обвинят в бесчувственности. И скажут: «Какой ты грубый! И грязный!» – тому, кто вступился и спас. Или попытался спасти. Убежать-то проще всего. И рассуждать проще всего. И говорить, что «все так далеко не просто! Пусть сами разбираются, сами виноваты, это не мое дело!» И другого ждать от этих людей нельзя – это они и есть бесчувственные, холодные и трусливые. А спасать и вмешиваться – иногда можно испачкаться и заругаться, это да. Но хорошо, что такие люди есть, – что бы мы без них делали?..

Иммануил Кант великий был философ.

Жил давно, писал сложно. Но суть проста – только на том свете, в ином мире мы узнаем цену своих добрых поступков. И, быть может, огромное пожертвование будет ничего не стоить. Это убийца и изверг пожертвовал из награбленного, чтобы уютно устроиться на том свете. И ответственности избежать. А крошечное добро будет как алмазы и золото. Или как спасение души. Или вот как пучок лука из сказки. Злобный довольно-таки мужик подал нищему пучок лука. Разжалобился. Без всякой мысли, просто так – подал и подал. И на том свете его из Геенны Огненной за этот пучок лука и вытянули. И он спасся. Поэтому маленькое, крошечное, незаметное добро дорого ценится. Оно делается просто так, из доброго чувства. Без всякой надежды на награду. Собаку бездомную покормить. Нищему подать денежку. Протянуть руку упавшему пьянице. Не слишком размышляя – а достойны ли они этого добра? Собаки вредят и кусаются. Их уничтожать надо. Нищий – притворщик, он вообще миллионер тайный. А пьяница пусть валяется в сугробе – сам виноват! И вообще, никого еще сто рублей не спасли. Или сосиска. Тщетные это усилия! Надо о счастье человечества заботиться, о развитии людей и всемирной справедливости, а не об этих вот… А это мы потом узнаем. Только потом, как писал мудрый Иммануил Кант. Протянут нам пучок лука или тоже скажут, что надо глобально мыслить о добре. Никто этого не знает. Но мы почему-то кого-то кормим и тайком суем денежку. Или руку подаем. Ни на что не рассчитывая, просто так – так душа велит. Значит, душа есть.