История ворона - читать онлайн книгу. Автор: Кэт Уинтерс cтр.№ 53

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - История ворона | Автор книги - Кэт Уинтерс

Cтраница 53
читать онлайн книги бесплатно


История ворона

Я продолжаю играть в карты.

Проигрыши всё увеличиваются.

Гэрланд день ото дня всё мрачнее.

Отец так и не выслал мне денег, и это меня страшно угнетает.

Матушка написала, что опять заболела и слегла.

Эльмира по-прежнему не отвечает на мои письма.

Все мои ранние рукописи, привезенные с собой из дома, а также редактура «Тамерлана», текст «Озера» и первые строки оды к Елене, – всё это теперь валяется в покрывшемся паутиной углу под столом.

Всё это сырое и жаркое лето приятели по Западному Крылу видят во мне источник развлечений – эдакого шута, который рассказывает истории в освещенной свечами комнате, где пахнет углем, чернилами, пóтом и спиртом. Но если бы они повнимательнее заглянули в глаза людей, изображенных мною на этих новых стенах, они поняли бы, что я за человек. Они разглядели бы во мне не просто смешливого мальчишку, который подбивает других студентов побегать с ним наперегонки по Лужайке или восхищает профессоров своими успехами. Они бы поняли, что я вовсе не беспечный юнец, каким они привыкли меня считать.

Я одинок. Мне страшно. В кармане у меня ни гроша. А еще меня вечно преследуют призраки.

И вот еще что: я легко мог бы уничтожить любого из моих приятелей всего несколькими росчерками пера, потому что вижу уродство, живущее в каждом из нас.

Глава 38
Линор

С моим поэтом что-то случилось.

По моим лесам он теперь прогуливается без прежней легкости. Ступает он тяжело и неуклюже, спрятав руки в карманы, расставив в стороны острые локти, напряженно приподняв плечи. Его фиалково-серые глаза поблекли, и теперь их цвет напоминает хмурое декабрьское небо. Бакенбарды спутались и теперь неаккуратно топорщатся, из-за чего он кажется значительно старше своих лет – и куда мрачнее, чем обычно. Теперь он куда больше похож на торговца табаком, чем на беспечного мечтателя.

Больше он меня не призывает. Только пинает время от времени сосновые шишки да сидит иногда под деревьями, безучастно глядя на мир вокруг. Гэрланд перестал его сопровождать. Неужели и мистер О’Пала изнемог и ослабел, как и мой поэт? Напрасно этот мерзавец не согласился мне помочь.

У меня на шее и на спине перестали расти перья, а приступы острого голода по словам так меня изводят, что часто я просто падаю, не в силах больше блуждать по лесу. Паутинки пристали к моему лбу и к платью, и всякий раз, когда я пытаюсь их снять, они намертво липнут к пальцам. По рукам у меня то и дело бегают тонконогие пауки. Часто болит горло – такое чувство, будто Джон Аллан вновь пытается меня задушить. Временами я даже улавливаю в лесном воздухе запах табака.

Иногда по вечерам я, вусмерть пьяная, падаю навзничь на церковном кладбище, и призраки торопливо поднимают меня с земли и укладывают в склеп, где я теперь ночую с моей призрачной Джейн, которая уже не боится нашей близости.

При этом я не беру в рот ни капельки спиртного.

Но мне прекрасно известно, кто пьянит мой разум «персиком и медом».

Мне прекрасно известно, кто совершенно не думает о своих стихах.

Глава 39
Эдгар

Туманной, душной сентябрьской ночью неподалеку от моей комнаты завязывается ожесточенная драка.

Чарльз Уиклифф из Кентукки накидывается на своего полураздетого однокашника, лица которого я даже разглядеть не могу. Как только соперник выбивается из сил, Уиклифф впивается зубами ему в руку и покрывает ее укусами – от плеча до самого локтя. Теперь я уже отчетливо вижу лицо жертвы и его измученное выражение. Жертва истошно вопит, и ее вопль напоминает визг свиньи на бойне, но через мгновение замолкает (и это молчание куда страшнее криков!), распахнув рот в безмолвном вопле. Лицо у несчастного побелело, как мел, губы раскраснелись, глаза закатились. Я и сам невольно пошатываюсь, едва не лишившись чувств, – настолько жуток вид его мучений.

Двое профессоров оттаскивают Уиклиффа от бедняги, суля обидчику «исключение». Один из профессоров внимательно осматривает искусанную руку – она вся синюшно-красная от кровоподтеков, а от кожи осталось только жуткое месиво – при взгляде на нее мне вновь становится нехорошо. Возможно, даже придется вырезать кусок плоти размером с ладонь, чтобы спасти конечность от ампутации. Кирпичная кладка у моей двери вся пропитана кровью, и один из профессоров посылает за уборщиком и шваброй, а меня предупреждает, чтобы я был осторожнее и не поскользнулся.

Прикрыв дверь, я ложусь на кровать, баюкая левую руку, словно это меня покусали. Вопли несчастного эхом отдаются в ушах.

Интересно, насколько это больно – когда на тебя вот так варварски нападают? Я засучиваю широкий рукав ночной рубашки и впиваюсь зубами в свою плоть, но разжимаю челюсть за секунду до того, как пойдет кровь. На коже остается глубокий отпечаток.

Повторяю попытку – мне хочется, чтобы на этот раз укус был болезненнее и глубже, но ничего не выходит.

Как только пульс замедляется, а головокружение слегка ослабевает, я возвращаюсь к тому, что делал в момент, когда услышал за дверью начало драки. Взяв уголек, от которого уже почти ничего не осталось, я встаю на кресло и начинаю рисовать на потолке новый шедевр – крылатого великана, образ которого мне навеяло чтение «Паломничества Чайльд-Гарольда».

Но вскоре мои мысли вновь возвращаются к несчастному студенту с искусанной рукой.

Сколько же крови он потерял!

Как его изуродовал соперник! От кожи остались только кровавые лоскуты, едва прикрывавшие огромную рану.

Воспоминание о страшной ране вкупе с тем фактом, что передо мной сейчас лежит раскрытый томик сочинений Лорда Байрона, воскрешают в памяти смерть самого Байрона, погибшего всего пару лет назад во время Греческой войны за независимость. Я вспоминаю множество опубликованных свидетельств того, что врачи, которых наняли для лечения Байрона, постоянно пускали поэту кровь. Из-за обширной кровопотери у него началась горячка, и он скончался в Греции, не дожив и до сорока лет.

О, Байрон! Сколько еще прекраснейших произведений ты бы мог подарить миру, если б дожил до ста!

А потом мне вспоминается смерть Уильяма, дяди Джона Аллана, – тот умер прямо за чаем с оладьями. Гибель его не была ни кровавой, ни героической, но тем не менее и она вызывала ужас, во всяком случае, по рассказам отца, который видел всё своими глазами… И тут меня осеняет.

Нужно попросить денег у Джеймса, сына дяди Уильяма.

– Да! Да! Да! – радостно восклицаю я, спрыгнув с кресла.

И тут же сажусь писать ему письмо. В душе вспыхивает надежда.

Возможно, мне всё же удастся уплатить все долги до декабря! До окончания семестра!

Возможно, я даже смогу крепче спать по ночам, точно зная, что в феврале я вернусь в университет и продолжу учиться.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию