Кровавая Роза - читать онлайн книгу. Автор: Николас Имс cтр.№ 54

«Йомина?» – подумала Тэм и внезапно вспомнила, когда и где слышала это имя. Монстр с шеей стервятника, пронзенный мечами, которого Кьюра вызвала на битву с варгами в Дударе.

– Значит, вот что такое эти татуировки, – сказала Тэм, осторожно касаясь рисунка на икре Кьюры: две женщины, покрытые чешуей и прикованные друг к другу тяжелыми кандалами. – Это твои страхи…

Кьюра убрала иглы, спрятала пузырьки чернил в сумку и начала обматывать новую татуировку вощеным бинтом, многозначительно глядя на Тэм.

– В чем дело? – спросила бард.

Кьюра выразительно покосилась на голую ногу под пальцами Тэм.

– Ох, я не хотела… – сказала Тэм, торопливо отдергивая руку, но Кьюра схватила ее за запястье:

– Правда, что ли? – Чародейка, стоя на коленях, рванула Тэм к себе, снова прижала ее руку к изображению двух скованных женщин и повела вверх по ноге, к колену и выше, к сине-зелено-золотой чешуе Кураген.

Под ладонью Тэм кожа Кьюры покрылась мурашками, бедра задрожали, ногти больно, до крови, впились в запястье, но Тэм было все равно. Она смотрела Кьюре в глаза, и чародейка не отводила взгляда, а пальцы Тэм ощупывали завитки шрамов, которые складывались в извивающиеся щупальца Кураген.

Теперь было уже не понять, по чьему настойчивому велению движутся пальцы, исследуя узоры, уходившие все дальше и дальше под халатик Кьюры. Сердце Тэм билось медленно и размеренно, будто воришка, крадущийся в темноте. Дыхание тягучим медом срывалось с губ. От легчайшего касания Кьюра ахнула – и раскрылась, как цветок.

В камине громко треснуло полено, на ковер посыпались искры.

Кьюра втянула воздух сквозь зубы, кулаком загасила искры и неуверенно поднялась на ноги, потом сгребла в охапку сумку с чернилами и инструментами и дернула кушак, открыв полосу бледной кожи и изгиб груди.

– Потуши огонь в камине, – велела она Тэм. – Я согрею постель.

Ни в одном камине жаркий огонь не тушили так долго и старательно, как это делала Тэм.

Сначала она подула на угли, но быстро поняла, что в ее возрасте давно пора научиться обращаться с огнем, потому что пламя лишь вспыхнуло ярче, а в лицо Тэм полетел пепел. Отличаясь умом и сообразительностью, она схватила кочергу и измельчила горящие поленья в угольки, а потом долго затаптывала их, пока они не превратились в мелкую золу. В результате Тэм перепачкала штаны сажей, а сапоги с налипшим на них пеплом оставляли черные следы на ковре; пришлось остановиться, сесть и сдернуть обувку с ног.

При этом Тэм нечаянно задела початую бутылку и опрокинула ее на ковер.

«Вино!» – спохватилась бард и поспешно подняла бутылку, прежде чем все вино пролилось на пол. Поразмыслив, она сделала большой глоток, потом еще один – и в конце концов решила допить до дна.

– Что называется, втянулась в компанию, – проворчала она, встала и с сапогами в руках босиком вышла в холодный темный коридор.

Проходя мимо библиотеки, Тэм заметила раскрошенные крысиные кости, белевшие в лунном свете.

«Пожелай мне удачи, дружище».

Она осторожно отворила дверь в спальню Кьюры, где трепетало пламя свечи и витал знакомый пряный аромат лимонов, лакрицы и тростникового рома. Закрыв за собой дверь, Тэм медленно кралась вперед, надеясь, что глаза привыкнут к полумраку, прежде чем она наткнется на стул или разобьет колено о край кровати. Тэм хотела было что-то сказать, извиниться за задержку – в конце концов, сколько можно гасить пламя в камине, – но тут услышала негромкое похрапывание Кьюры.

Тьфу ты.

Поразмыслив, Тэм решила не будить чародейку. Все силы Кьюры, и физические, и душевные, ушли на создание последней татуировки. Тэм поставила сапоги на пол, сняла перепачканную сажей одежду и осторожно улеглась в постель. Едва голова барда коснулась подушки, Кьюра повернулась, пробормотала что-то неразборчивое и прижала соседку ногой к перине – не совсем то, чего ожидала Тэм, но не самое ужасное.

Тэм долго не могла заснуть – путаные мысли и отчаянное сердцебиение не давали покоя. Сегодня ей на миг открылась настоящая Кьюра, разбитое зеркало души чародейки, обычно спрятанное за черной шелковой завесой.

«Неужели мы все надломлены? – размышляла Тэм. – Неужели каждый скрывает шрамы и душевные раны, нанесенные бессердечным обращением родителей и жестоким прошлым?»

Наконец она задремала, слушая ровное дыхание Кьюры, размеренное, будто волны, неустанно набегающие на далекий берег.

Как выяснилось, в Руанготе Грымз был не только единственным слугой, но и поваром. К тому времени, как старая черепаха приготовила завтрак на шестерых и прикатила громыхающую тележку с едой из одного конца замка в другой, все безнадежно остыло. На подносе красовались блюда с остывшей яичницей, чуть теплыми сосисками, клейкой холодной овсянкой, посыпанной хрустким коричневым сахаром, и черствые ломти поджаренного хлеба с кусками твердого несоленого масла.

Кьюра тоже держалась холодно. Она проснулась раньше Тэм и ушла из спальни, а на пожелание доброго утра ответила резким кивком.

Короче, хреново.

Остальные, и в частности Роза, вроде бы не заметили холодности между Тэм и чародейкой. Только Брюн с обидой уставился на них, потому что они не засмеялись, когда он приставил себе ко лбу сосиску на манер стояка, мол, вот такой я сказочный долболоб.

– Ты чего это? – спросил он Кьюру.

– Ничего.

– Нет, ну чё за фигня? Тебе же нравится шутка про долболоба.

Чернильная чародейка пожала плечами и отправила в рот кусок холодной яичницы.

– Надоело.

– Шутка про долболоба не может надо… – начал было шаман, но тут же осекся.

В зал вошла Руанготская вдова. На ней было черное платье с высоким воротником и роскошной шалью, расшитой мерцающим зеленым узором, а шею обвивали складки темно-синего шарфа, скрепленного изумрудной брошью. Тэм залюбовалась серебряными напальчниками в форме острых когтей и решила раздобыть и себе такие же – разумеется, если удастся уцелеть. Черные волосы вдовы прятались под серебряной сеткой, унизанной изумрудами чуть меньше того, что сверкал у шеи, а лицо скрывала траурная вуаль, увешанная крошечными серебряными бубенчиками.

Следом за вдовой вошел Хокшо и встал у двери. Соломенную накидку он снял, оставшись в обшарпанном кожаном доспехе и маске, упрочив стойкое убеждение Тэм, что он страшно изуродован.

– Спасибо, что откликнулись на мое приглашение, – сказала вдова, усаживаясь во главе стола; бубенчики на вуали тихонько позвякивали при каждом движении.

Родерик, Брюн и Тэм устроились слева от нее, Роза, Вольное Облако и Кьюра сели справа. Тэм попыталась встретиться взглядом с Чернильной чародейкой, но та упорно отводила глаза.

Кашлянув, Роза отодвинула тарелку: