Лэнс Армстронг, «Тур де Франс» и самый громкий скандал в истории спорта  - читать онлайн книгу. Автор: Рид Альберготти, Ванесса О'Коннелл cтр.№ 30

Для команды Тома Визеля 1997 год стал прорывом. Марк Горски нашел достаточно новых спортсменов, и теперь команда могла достойно выступать на лучших европейских гонках.

Горски ждал в ответ благодарности. Визель был у него в долгу и назначил его менеджером команды вместо Борисевича. Эдди Би остался в команде, но был поставлен тренером запасного состава – молодых велосипедистов команды, которым было еще рано соревноваться в Европе. Борисевичу было горько это сознавать, ведь на протяжении многих лет он был предан Визелю, готовил его к победе в чемпионате мира. Благодаря его тренировкам Горски взял олимпийское золото в 1984 году. Теперь Марк Горски стоял выше его не только в бизнесе, но и в спорте, несмотря на то что в тактике европейских гонок смыслил куда меньше Борисевича.

Борисевичу казалось, что Горски быстро продвигал команду, чтобы получить побольше денег от спонсоров и участвовать в пафосных элитных европейских гонках, не понимая до конца, во что он влезает и куда втягивает Визеля. Эдди Би любил интеллектуальный труд, который был необходим для развития молодых спортсменов, но больших денег на этом так и не сделал, и это его не расстраивало. Он ненавидел коммунистов за то, что те сослали его отца в Сибирь, но настоящим капиталистом стать тоже не смог. На свете были вещи, которые он ценил больше денег. Он считал коммунизм «хорошей идеей», которую просто не смогли воплотить в жизнь. Постепенно его отношение к Горски и Визелю менялось на диаметрально противоположное.

Обзаведясь новыми спортсменами, команда вышла на новый уровень подготовки и… допинга. Горски нанял врача Педро Селая, который был хорошо известен среди профессиональных гонщиков в Европе благодаря тому, что прекрасно разбирался в допинге. Селая поднял команду US Postal на европейский уровень за счет индивидуальных тренировочных планов и четкого назначения допинга лучшим спортсменам. В его допинговой программе участвовали не все.

В мае 1997 года на швейцарском «Туре Романдии» Селая позвал гонщика команды Скотта Мерсье в номер, где передал ему календарь, на котором было отмечено, с какой скоростью двигаться в каждый из дней. Мерсье заметил, что некоторые дни были отмечены звездочками и точками, и спросил, что это значит. Выяснилось, что звездочками были помечены дни, когда Мерсье должен принимать анаболические стероиды, а точками – тестостерон, и со словами, что таблетки помогут ему быть «сильным как бык», Селая передал пакет с ампулами. Мерсье был застигнут врасплох: «Но ведь я даже не знаю, как делать укол!»

Селая был крайне удивлен: «Ты профессионал и не знаешь, как колоться? Иди спроси в аптеке, тебя научат».

Мерсье никогда не принимал допинг. Он решил уйти из велоспорта, что и сделал сразу по завершении сезона.

В том году самым ярким спортсменом команды был Екимов. Он выиграл этапы на нескольких крупных европейских соревнованиях, в том числе на гонке Париж – Ницца на «Неделе Каталонии». За месяц до «Тур де Франс» выиграл пролог в «Критериум Дофине» – недельной гонке, которая проходит по тем же трассам. В отличие от Мерсье, Екимов не испытывал никаких угрызений из-за допинга.

Стратегия команды US Postal приглашать выдающихся гонщиков принесла свои плоды. Результаты команды были достаточно хорошими, и Горски, единственный из американцев, получил приглашение для своей команды на «Тур де Франс».

Получив приглашение, команда не особенно напрягалась. Тем не менее велогонщики смогли неплохо финишировать в нескольких этапах и команду не опозорили. Все девять участников пересекли финишную черту в Париже. Хинкепи пришел пятым в финишном спринте на Елисейских Полях.

В 1997 году «Тур де Франс» посетил нежданный гость – Лэнс Армстронг. Он со своей новой девушкой Кристиной путешествовал по Франции, Монако и Испании и задержался на «Туре», приняв участие в церемонии в честь его товарища по команде Фабио Казартелли, который погиб двумя годами ранее во время прохождения одного из этапов. Вскоре после этого команда Cofidis объявила о том, что Армстронг исключен из ее состава. Команда попыталась договориться с ним о меньшей сумме гонорара, но в итоге он не получил вообще ничего. Разочарован он не был – он был зол. Он всерьез намеревался доказать им.

Билл Стэплтон позвонил Тому Визелю с вопросом, не хочет ли он взять Лэнса себе в команду, на что Визель ответил категорически «нет». Он до сих пор не был уверен в том, что Армстронг способен работать в команде, но тем не менее рассудил, что встреча со Стэплтоном будет нелишней.

В сентябре Визель и Горски встретились с ним в Сан-Франциско и поделились своими сомнениями. Стэплтон ответил, что болезнь изменила Армстронга: он стал скромнее, сдержаннее, иначе смотрел на жизнь. Он убеждал их, что Армстронг восстановился после химиотерапии, что врачи с осторожностью назначали ему лекарства, чтобы не навредить легким, не повлиять на его выносливость и чувство равновесия. Многие отказывали Стэплтону, но Визель ему поверил. Они с Горски приняли решение взять Армстронга обратно в команду и сделать лидером.

Борисевич был категорически против. Взять его в команду в качестве талисмана? Хорошо. В качестве приходящего гонщика, чтобы показывать на гонках? Конечно, почему нет? Но брать его в качестве полноценного члена команды? Сделать его лидером, как прежде? Борисевич боялся, что, если Лэнс вернется в большой спорт, у него может случиться рецидив. Он уже видел такое в Европе. Велосипедисты преодолевали рак, а когда возвращались в спорт, возвращался и рак. Борисевич знал, что профессиональный велоспорт требовал столько сил, что естественные защитные ресурсы организма слабели и организм не мог противостоять болезни. Его осенило, что рак Армстронга мог быть вызван или усугублен так называемой «медицинской программой» в прежней команде. Эдди Би старался даже не думать о том, что входило в ту программу. Ему казалось неправильным формировать команду вокруг Армстронга, но мнение Борисевича больше никого не интересовало. Визель и Горски пришли к общему решению. Борисевичу предложили тренировать европейскую команду. Он уже чувствовал себя лишним в команде. Разногласие, возникшее между ними из-за Армстронга, стало последней каплей, и Борисевич сдался.

Согласно контракту Армстронг должен был отъездить 80 гонок за сезон 1998 года. От него не ждали больших побед или участия в «Тур де Франс». Но, хорошо выступая на маленьких стартах, он мог накопить примерно столько же очков, сколько и на больших, а значит, и зарабатывать мог тот же миллион долларов.

На зимние тренировки они с Кристиной сняли квартиру на средиземноморском побережье на мысе Сен-Жан-Кап-Ферра между Ниццей и Монако и даже взяли с собой кота.

Армстронг снова вышел на связь с Микеле Феррари, который был рад возвращению старого клиента. 2 декабря в Испании Армстронг сдал анализ крови, и Феррари аккуратно внес результаты в таблицу. Гематокрит Армстронга, или процент эритроцитов в его крови, был равен 41,2. Для хороших результатов требовался намного больший показатель, желательно под 60, а для этого Армстронгу был нужен ЭПО, что ему и прописал доктор.

14 февраля Армстронг сдал кровь еще раз. В этот раз гематокрит поднялся до 46,7 – отличный показатель для предстоящей гонки «Вуэльта Андалусии». Эта пятидневная испанская гонка стала для Лэнса первой гонкой в новой жизни.