Крупная бойня  - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Самаров cтр.№ 51

Глафира Павловна стояла перед открытой дверью, держа в руках тот самый пластиковый пакет, с которым лейтенант сел в мою машину, и сразу протянула его мне. Я принял пакет, милейше, как мне показалось, улыбнулся и шагнул через порог.

В прихожей было темно, и, чтобы посмотреть, что такое загадочное просил передать мне полковник Самохин, пришлось пройти на кухню, где мы пили чай и где все еще горел свет. В пакете оказалась коробка со стандартным армейским набором для гримировки. Пользоваться всем этим меня специалисты обучали. Я сразу сообразил, что задумал Валентин Юрьевич. По его мнению, продавец-консультант не должен был узнать во мне того человека, который покупал у него множество тюбиков клея «Момент», и тем более не должен узнать во мне человека, который его изобьет. Кроме того, после слов лейтенанта Сережи о том, что меня попросили сбрить бородку, я был уверен, что в коробке с гримом лежит другая бородка, похожая на мою. Нападение на продавца-консультанта я должен совершить без бородки. А послезавтра утром явиться к полковнику Альтшулеру с привычной бородкой, которая за сутки вырасти ни у кого не сможет. А позже можно будет бородку «сбрить» окончательно, поскольку я поступлю на службу. Хотя, кажется, офицерам ФСБ ношение бороды не воспрещается, тем не менее у меня привычки остались прежние, армейские, а в армии бороду носят только по разрешению врача, чтобы прикрыть какое-то уродство, например, шрам от ножа или от ожога.

В коробке, помимо грима, действительно оказалась бородка, весьма похожая на мою, разве что с легкой рыжинкой. Сделана она была весьма искусно и профессионально. Я помнил, что у нас в бригаде, когда формировали подобные наборы, заказывали театральным гримерам различной формы бороды и бородки, а вместе с ними и парики. Считается, что в театрах работают лучшие специалисты, чем в специализированных парикмахерских.

Тем временем Сережа прошел в ванную комнату, зажег там свет и, позвав меня, жестом показал, где лежит бритва, где стоит флакончик с пеной для бритья, где одеколон, хотя пользоваться одеколоном я не любил, к тому же не знал, как конкретно он будет взаимодействовать с гримом, поэтому предпочел не рисковать.

— Ну, у вас свои мужские дела… Не буду мешать, — проявила милость Глафира Павловна и ушла в свою комнату. — Сережа, если понадоблюсь, позови…

Лейтенант остался ждать меня в дверях ванной.

С бородкой я справился легко, хотя для этого мне пришлось использовать два лезвия, после чего я просто умылся и вытерся. И лишь когда стал надевать свою куртку, ощутил тяжесть в карманах. Вспомнил, что в одном кармане у меня лежит пистолет, который я переложил туда, как только въехал в город, в другом — пластмассовый кастет с впаянными зубами акулы.

Поскольку драться мне предстояло с почти профессиональным бойцом, к тому же прошедшим школу ВДВ, то есть человеком, обученным боевым искусствам, я решил, что то или другое может мне сгодиться. Надев куртку, я сходил на кухню, взял коробку с гримом и вернулся в ванную комнату к зеркалу. Для начала несколькими штрихами, нанесенными с помощью ватных палочек, обмакнув их в гримерную пасту, углубил уже существующие на моем лице морщины. Лицо сразу приобрело жесткое, почти хищническое выражение, чего я в принципе и добивался. Особенно это стало заметно, когда я провел две линии в складках над верхней губой — от носа до уголков рта. Приклеил на щеку ближе к скуле достаточно большой, около двух с половиной сантиметров длиной, пластиковый шрам, ярко краснеющий в зеркале. После чего с помощью специального лака сморщил кожу лица, создав целую сеть новых морщин. Больше всего их удалось собрать во внешних уголках глаз и на шее. Шея, как правило, всегда выдает возраст. Вообще состарить лицо гораздо проще, чем омолодить. Лучше всего это делает, конечно, природа, но помощь ей обычно бывает эффективной. По крайней мере, создает значительный эффект старения. Я остался своей работой доволен. После чего, некоторое время подумав, попросил лейтенанта Сережу, если у него есть, принести мне химический карандаш. Сережа обратился к матери. У Глафиры Павловны такой карандаш был, и я принялся рисовать, время от времени засовывая карандаш под струю воды, на руках татуировки с тюремной символикой. Художник я неумелый, но кто сказал, что на «зоне» сидят одни профессиональные художники! Химический карандаш дает сначала рисунок более-менее четкий, который потом расплывается, а когда подсыхает, выглядит старой татуировкой. Размывы карандаша я потом легко убрал ватной палочкой, которых в наборе для грима хватало с избытком. Работу я завершил за полчаса. После чего, сильно ссутулившись, позвал Сережу. Он вошел в ванную комнату, я обернулся и увидел, как у лейтенанта вытянулось лицо. Холмогорский явно с трудом узнал меня.

— Оцени, Сережа, старания… — потребовал я.

— Выражаясь языком мамы, на «пять с плюсом». Сказал бы кто, не поверил бы. На мой взгляд, лет пятнадцать вы себе набавили… И без бородки… Совсем другой человек… Я бы сказал — жесткий и колючий… — качая головой, ответил Сережа и протянул мне бумажку, на которой я выписывал адрес и телефоны Владимира Климкина. — Еще вы забыли взять…

Я по памяти повторил ему все, что записывал. Лейтенант заглянул в листок и кивнул:

— Все верно. Листок можно выбросить?

— Лучше сжечь.

— Понял…

Сигареты Сережа выбросил, но зажигалка у него осталась. Он чиркнул ей, поджигая уголок листа, и, когда пламя разгорелось, положил листок догорать в раковину. Причем поджег правильно. Сразу сгорела запись. А чистая часть листа никому ничего уже не сообщит. Ее можно было бы и в мусорное ведро выбросить. Что Сережа и сделал.

— Ты спать поздно ложишься? — поинтересовался я.

— Я вообще от природы бессонный. Иногда всю ночь в Интернете сижу.

— Это хорошо, я, как все завершу, может, заеду к вам, чтобы умыться…

— Буду ждать…

Навигатор точно вывел бы меня к нужному дому, но я предпочел не оставлять в памяти навигатора еще и этот адрес. Кто знает, какие компьютерщики работают в местном ФСБ. Если компьютерщик службы «господина Генералова» сумел просмотреть удаленные файлы с чужого сервера, то может и так статься, что навигатор покажет адреса, по которым я ездил. Местонахождение улицы, на которой жил Климкин, я знал. Это старая часть города, почти центр. Я включил первую попавшуюся музыку — это оказалась радиостанция «Шансон», где любили полублатные песни под гитару и все подобное, что сейчас соответствовало и моему настроению, и делу, на которое я пошел. Сначала мне пришлось ехать вдоль троллейбусной линии, где в изобилии стояли уличные фонари освещения, которые помогали мне рассматривать номера домов и ориентироваться. Но потом троллейбусная линия ушла вбок, а вместе с ней повернули и столбы с фонарями. Теперь улица была почти не освещена, и мне пришлось дважды останавливаться и подходить к домам, чтобы сориентироваться в номерах.

Наконец нужный дом нашелся. Осмотрев его, я развернулся и проехал в обратную сторону, выбирая место строго между уличными фонарями и там, где побольше густых кустов. Место с кустами сирени по обе стороны от тротуара меня вполне устроило. Там было достаточно темно, кроме того, заросли кустов служили отличной звукоизоляцией. Я поставил машину на восемьдесят метров впереди, спрятавшись от света, и со своей трубки позвонил Тамаре. Сразу, без всяких объяснений, даже не сказав обычного «привет!», назвал ей номер сотового телефона Владимира Климкина, словно опасался его забыть, хотя Тамара знала, что я номера телефонов не забываю никогда.