Звездные дороги - читать онлайн книгу. Автор: Орсон Скотт Кард cтр.№ 92

Пока каждый из детей появлялся в кадре – кто-то робко, кто-то отважно, – Мэйзер пытался ощутить к ним хоть какие-то чувства. Сперва, слегка смущаясь, в кадр вошли две его внучки. Затем – названный в его честь мальчик. И наконец – младенец, которого кто-то держал на руках.

Они были для него чужаками, которые сами станут родителями еще до того, как он сможет встретиться с ними вживую. А может, даже дедушками или бабушками.

«Какой в этом смысл? – подумал он. – Я сказал твоей матери, что мы умерли друг для друга и ко мне следует относиться как к жертве войны, даже если в бумагах говорится о разводе, а не о гибели в бою. Она настолько на меня разозлилась, что заявила: мол, лучше бы я и в самом деле умер. Детям она тоже собиралась сказать, что я умер или просто бросил их без всяких причин, чтобы те меня возненавидели.

А теперь оказывается, что она превратила мой уход в сентиментальное воспоминание о жертве, принесенной Богу и стране. Или, по крайней мере, планете и человечеству».

Мэйзер с трудом заставил себя не думать о том, что, возможно, она его простила. Именно ей пришлось воспитывать детей, и его никак не касалось, что она решила сказать им про него – лишь бы эти слова помогли ей растить детей без отца.

Он женился и завел детей уже в среднем возрасте, поскольку опасался обзаводиться семьей, зная, что ему предстоят отлучки на долгие годы. Потом он встретил Ким, и от всех разумных доводов не осталось и следа. Он хотел, чтобы у них были дети – или так хотела его ДНК, – даже если он не сможет принять участия в их воспитании. Ему хотелось, чтобы у Пай Махутанги и Паху Ранги была стабильная и полная возможностей жизнь, и он остался на службе, чтобы заработать денег на их обучение.

Потом он сражался ради их безопасности, но собирался уйти в отставку, когда война закончится, и наконец вернуться домой к семье, пока дети еще достаточно малы, чтобы с радостью встретить отца. А потом получил то самое назначение.

«Почему вы не могли решить по-другому, сволочи? – думал он. – Найти мне замену, а потом отпустить меня домой, где меня встретили бы как героя. А после я удалился бы на покой в Крайстчерче, слушая звон колоколов и зная, что Бог по-прежнему на небе и с миром все в порядке. Вы могли позволить мне остаться дома с семьей и воспитывать детей, так что я сумел бы отговорить Пай называть своего первого сына в мою честь.

Я мог бы помочь вам с любыми советами и обучением – наверняка в куда большем объеме, чем смогли бы вы сами, – а потом покинуть флот и жить нормальной жизнью. Но нет – мне пришлось все бросить и болтаться в этой унылой жестянке, пока вы пребывали в нерешительности».

Мэйзер заметил, что Пай замолчала и лицо ее застыло неподвижно.

– Ты остановил воспроизведение? – спросил он у компьютера.

– Вы отвлеклись, – ответил тот. – Это визуальная передача по ансиблю, и от вас требуется…

– Уже смотрю, – сказал Мэйзер.

Пай снова заговорила, и видео пришло в движение.

– Им пришлось замедлить картинку, чтобы переслать ее тебе. Но про разницу во времени ты и сам знаешь. К тому же канал связи стоит дорого, так что, пожалуй, буду заканчивать. Я написала тебе письмо, и дети тоже. А Паху клянется, что когда-нибудь научится читать и писать. – Она снова рассмеялась, глядя на кого-то за кадром. Наверняка на его сына, которого он никогда не видел. Тот находился где-то совсем рядом, но в кадре не появлялся. Похоже, кто-то решил, что Мэйзеру не следует видеть сына. Графф? Или так захотела Ким? Или сам Паху? – Мама тоже тебе написала целую кучу писем, но сама не пришла – ей не хочется, чтобы ты видел ее старой. Но она все равно красавица, папа, даже красивее, чем раньше, хоть и поседела, – и она все так же тебя любит. Она хочет, чтобы ты запомнил ее молодой. Однажды она сказала мне: «Я никогда не отличалась красотой. А когда встретила мужчину, который считал иначе, вышла за него замуж вопреки всем его возражениям».

Она настолько точно подражала матери, что у Мэйзера на мгновение перехватило дыхание. Неужели Ким отказалась прийти лишь из-за дурацкого комплекса насчет своей внешности? Как будто это его хоть когда-нибудь волновало!

Хотя – на самом деле волновало. Ее старость в очередной раз подтвердила бы, что она со всей определенностью умрет до его возвращения на Землю. А значит, он никогда не сможет по-настоящему вернуться домой – такого места для него попросту не существовало.

– Я люблю тебя, папа, – говорила Пай. – Не только потому, что ты спас мир. Конечно, мы всегда будем чтить твой подвиг, но мы любим тебя за то, что ты принес столько счастья маме. Она много нам о тебе рассказывала – как будто мы знали тебя лично. Иногда у нас бывали в гостях твои старые друзья, и тогда становилось ясно, что мама вовсе не преувеличивала – или не больше, чем преувеличивали они сами, – рассмеялась она. – Ты действительно стал частью нашей жизни. Может, мы для тебя и чужие, но ты для нас – нет.

Картинка замерцала, а когда восстановилась снова, выражение лица Пай изменилось. Фрагмент видео явно был вырезан, – возможно, она не хотела, чтобы он видел ее плачущей. Но он знал, что она плакала, поскольку точно такое выражение лица бывало у нее в детстве, когда она собиралась залиться слезами. Для него с тех пор прошло не так уж много времени, и он очень хорошо это помнил.

– На это сообщение можешь не отвечать, – сказала она. – Лейтенант Графф предупредил, что оно может тебе не понравиться и ты можешь вообще отказаться его смотреть. Мы не хотим осложнять твое путешествие, но, папа, когда ты вернешься домой – когда вернешься к нам, – у тебя будет дом. Ты навсегда останешься в наших сердцах. Даже если меня уже не будет и тебя встретят только наши дети, мы примем тебя с распростертыми объятиями. Не героя-победителя, а вернувшегося домой отца и деда, какими бы старыми ни стали к тому времени мы сами. Я люблю тебя. Как и все мы. – Она помедлила и добавила, словно в последний момент: – Пожалуйста, прочитай наши письма.

– У меня для вас письма, – сообщил компьютер, когда голограмма погасла.

– Сохрани их, – ответил Мэйзер. – Доберусь до них позже.

– У вас есть право послать ответное видео, – сказал компьютер.

– Этого не будет, – возразил Мэйзер, но тут же подумал, что он мог бы сказать, если бы вдруг передумал и все же решился. Произнести героическую речь о благородном самопожертвовании? Или извиниться за то, что согласился отправиться в этот полет?

Он никогда не позволил бы им увидеть его лицо – иначе бы Ким поняла, что он нисколько не изменился, а этого нельзя было допустить.

Мэйзер решил, что прочитает письма и ответит на них. Долг перед семьей оставался таковым, даже если виной тому был некий сующий нос не в свое дело лейтенант.

– Первое письмо – тому негодяю Граффу. Оно очень короткое: «Пошел на хрен, ушлепок». Подпись – «с уважением».

– Хрен – название растения. Слово «ушлепок» отсутствует в моих базах данных. Сообщение невозможно сформулировать без дополнительных пояснений. Вы имели в виду: «Уходи отсюда, урод»?