Россия в эпоху постправды. Здравый смысл против информационного шума - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Мовчан cтр.№ 143

Нужно пытаться, терпеть поражение и пытаться снова. Это сумасшествие. Одинаковые действия приводят к одинаковым результатам. Надо пытаться. Если не получается — пытаться по-другому (или — другое). Это российская власть уже сотни лет все пытается и пытается, и все так же и так же. На успех не похоже.

Нужно бежать быстрее, даже когда вы задыхаетесь. Ну, если только за вами бежит стая волков или вам непременно надо умереть от инфаркта. В реальном мире, если так бежать, невозможно ни осознать, куда и зачем бежишь, ни получить от этого удовольствие. Наоборот, если чувствуете, что теряете дыхание, — даже если кажется, что вот-вот опоздаете и потеряете все, — остановитесь и оглянитесь. Очень может быть, что вы бежите не туда.

Нужно быть добрым к людям, которые были с вами жестоки. Быть добрым к людям — универсальное правило. Но от людей, которые были к вам жестоки, лучше все-таки дистанцироваться (конечно, ответная жестокость никогда не будет эффективной). Так что правило, скорее, должно гласить: «Будь добр не со всеми, но с теми, кто добр к тебе».

Нужно выполнять даже неразумные дедлайны и выдавать несравненные результаты. Неразумные сроки порождают некачественное исполнение. Ни одно великое дело в мире не делалось на скорость. Напротив, в СССР практика «кратчайших сроков» и «догоним и перегоним» приводила к страшным катастрофам и была одной из причин гибели прикладной науки и машиностроения. Очевидно, что потери времени вредны. Но 90 % потерь вызваны тем, что вы делаете ненужные дела, а не неторопливостью в исполнении нужных. Разумный принцип: «Никогда не торопитесь, делая важное дело, никогда не тратьте время на дела ненужные».

Нужно нести ответ за свои действия, даже когда все идет не так. В современном мире, где казнят далеко не везде и только за убийства, «ответственность за свои действия» стала распространенной формой самообмана и даже прикрытием для безответственных поступков. «Можете меня уволить!» — достаточное основание считать себя крутым и ответственным даже при совершении глупостей. Но разве это может нивелировать их последствия? Правильнее сказать иначе: «Думайте, что делаете, — почти всегда вам в реальности нечем ответить за последствия своей ошибки».

Нужно двигаться вперед, туда, где вы хотите быть, и не важно, что перед вами сейчас. Это звучит странно, особенно если добавить, что движение туда, где вы хотите оказаться, — это совсем не обязательно движение вперед, а преграда, стоящая перед вами, может оказаться физически непреодолимой. Но для начала надо бы задать вопрос: как определить, где вы хотите быть? Стоит ли слушать свои капризы и фобии, с готовностью соглашаться на навязываемые медиа, обществом или собственными комплексами цели и потом убиваться, преодолевая то, «что перед вами сейчас», только чтобы или погибнуть, или разочароваться, добившись цели? Значительно важнее было бы научиться осознавать себя, формулировать свои истинные цели — то есть те, которые, будучи достигнутыми, принесут вам стабильно высокое качество жизни. Путь же к таким целям очень часто оказывается достаточно простым: как раз из-за того, что это — не избитые, навязанные одновременно всем ориентиры, а ваши личные приоритеты.

Жаль, но, если выполнять все приведенные принципы Вальдшмидта, вряд ли когда-нибудь окажешься там, где действительно хочешь. Зато с большой вероятностью будешь вечно нестись «от цели к цели» с толпой таких же обреченных на погоню за фетишем, предложенным средой и модуляторами общественного мнения, в толпе верящих в скорое счастье, а пока глотающих прозак или водку, забывающихся в спорте, охоте, сексе и баталиях в Facebook, все меньше ценящих свою жизнь и все больше за нее цепляющихся «успешных» индивидуумов.

Если про «как» учат слишком многие, то «где» — вопрос, ответ на который каждый должен находить сам, готовых рецептов нет. Вопрос «Надо ли ехать?» для России традиционен, документированно задается он как минимум уже 300 лет, но известно, что и до этого из Руси уезжали (и на Русь приезжали), и удивительны были истории и первых, и вторых. В какой-то момент в 2015 году Slon даже развернул дискуссию — многие известные колумнисты высказывали свои мысли на эту тему. Высказал и я. Правда, статья у меня получилась скорее не про «Надо ли ехать?», а про то, как устроена жизнь в России и как можно ее устроить себе вокруг России как страны. Статья называется «Кто останется в России?», но более точным ее названием было бы «По следам Киплинга. Кто интересуется жизнью в колонии?»

Интеллектуальная элита России втянулась в обсуждение вопроса «Стоит ли жить на Руси?». Народ, который не обременен альтернативами, традиционно безмолвствует и с печи не встает, делясь не на «стоит» или «не стоит», а на «да, может, и плохо, но так и надо» и «ой, как же плохо». Штатные и внештатные пропагандисты со всех сторон и подпевалы по убеждениям, громко повторяющие бессмертные крики насаженного на вилку Фридрихсена из «Убить дракона» «Ой, так еще лучше, ой, теперь совсем хорошо!» или кричащие голосом крупного попугая «Все пропало!» по любому поводу, — не в счет.

Занимательно, что лидеры спора — и те, кто приводит «15 причин жить в России», и те, кто приводит столько же доводов за немедленную эмиграцию, — понимают под Россией юго-западную ось Москвы вплоть до 35-го километра Новорижского шоссе, а под «жить» — небольшой диапазон видов активной бизнес-деятельности, у «сторонников» и «противников» жизни в нашей стране не пересекающийся (диапазон «сторонников» — от активной помощи провластным олигархам в зарабатывании денег из бюджета до денежной работы на иностранные компании, диапазон «противников» — от независимого бизнеса до высокопрофессиональной деятельности). Если подходить системно, то вопрос повестки дня на собрании интеллектуалов звучит так: «При каких свойствах личности пространство Хамовники — Новая Рига больше подходит для жизни, чем (на выбор) Далич — Нью-Кенсингтон или Лез-Альер — Акасия или даже Парк-Слоуп — Трайбека». В целом есть подозрение, что сам вопрос интересует примерно 1 % населения России и для подавляющего большинства этого 1 % он не критичен — ну, здесь пожили, ну, там поживем.

И эта, с позволения сказать, статистика наводит на аналогию, которая при подробном рассмотрении оказывается очень точной.

Один великий писатель так описывал общество, в которое ему довелось попасть: «Все ужасно заняты. [Здесь] стареют быстро, и мне не раз доводилось видеть молодых людей с морщинами на лице и с сединой на висках. Когда сидишь за обеденным столом, мужские лица поражают решительностью и энергичностью — особенно лица молодых людей. Здесь никто не ведет светских бесед. Все здесь работают и говорят о работе. Мало кто из живущих [здесь] довольны собой, хотя работа — опять работа! — вызывает у них неизменный энтузиазм.

[Говоря об их отношении к стране] Вы ведь знаете, что ответил моряк на вопрос проповедника, любит ли он свою профессию. Моряк… сказал: „Как не любить! Приходится, черт возьми!“ Простые местные жители унизительно зависимы, все приходится контролировать, иначе будет сделано кое-как. Качеству местных товаров решительно нельзя доверять.