Лантерн. Русские сны и французские тайны тихой деревни  - читать онлайн книгу. Автор: Кира Лоранс cтр.№ 94

– Нет, я не думаю, что это просто, детка. Я знаю, что обидела тебя. Я все помню. Эта вина останется на мне навсегда, такой грех ничем не смыть. Понимаю, что сейчас ты можешь мне не поверить, у тебя достаточно оснований для этого. Но я все равно надеюсь.

Антиквар смотрел на Николь с болью и нежностью. Не могло быть никаких сомнений в том, какие чувства он испытывал к этой маленькой женщине.

– Но почему?!! Почему ты так поступила со мной?! И зачем сейчас ты говоришь мне все это?! Что изменилось? – Шепот Изабель был больше похож на крик.

– Не знаю, можно ли объяснить в разумных словах, как поклонение мужчине могло стать сильнее материнской любви, – сказала в ответ Николь. – Я сама не заметила, как это произошло. Просто я так жила, так чувствовала. И все это время, поверь, я не лгала себе. Я делала вид, что в моей жизни все прекрасно, но только я одна знала, что творилось у меня в душе. Я знала, что предаю своего ребенка. Казнила себя страшнее, чем это мог бы сделать кто-то другой. И не находила выхода. А сегодня вдруг поняла, что мне дается последний шанс. Последняя возможность все изменить. Я увидела, как наяву, что ты и я – мы обе стоим на краю бездны, перед самым важным выбором в нашей жизни. И от следующего шага зависит дальнейшая наша судьба – или мы идем дальше вместе, или по отдельности срываемся вниз. Летим каждая в свою пропасть, и обе эти пропасти ужасны.

Слова матери, казалось, резали Изабель на части. Она кусала губы, в ее глазах стояли слезы. Она уже не пыталась оттолкнуть Николь, а наоборот, жадно ловила каждое ее слово.

– Я хочу снова вернуться в твою жизнь, детка, и хочу, чтобы ты опять стала частью моей жизни. Я знаю, что это все еще возможно, потому что я тебя люблю. И надеюсь, что ты тоже любишь меня, несмотря на все обиды. Если ты поверишь мне сейчас, мы уедем в Италию. Вдвоем, только ты и я. На месяц, на два, на три – сколько ты захочешь. В те места, которые ты выберешь. Может быть, туда, куда ты хотела поехать, в прошлый раз. Когда я нарушила свое обещание. Бросила тебя лишь потому, что мой муж не захотел оставаться один.

Видимо, Николь задела самые болезненные для дочери воспоминания.

Изабель снова вспылила:

– Но ведь Серж и в этот раз не захочет оставаться один! Что он скажет, когда услышит о твоих планах? Он снова не согласится. И ты опять сделаешь так, как он захочет. Все это уже было, мама! Ты лжешь и себе, и мне!

Натан Морель сидел, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди. Он не принимал непосредственного участия в разговоре, но Никита видел, что даже присутствие за этим столом давалось Антиквару с трудом. Услышав последние слова Изабель, он с состраданием посмотрел на Николь. Но ее лицо не дрогнуло.

– Серж уже знает, детка. Я объявила ему, что уезжаю на неопределенный срок. Что я очень нужна своей дочери, а моя дочь очень нужна мне. И что я больше не готова делать выбор между ним и тобой. Я сказала, что если он против, то может убираться к черту, подавать на развод, делить бизнес – делать все, что ему угодно.

В голосе Изабель зазвучала горькая ирония:

– И что Серж? Что он ответил?

– Сразу понял, что я не шучу. И сказал: «Конечно, поезжай, дорогая! Если тебе необходимо побыть с дочерью, поезжай. Я буду ждать твоего возвращения».

Антиквар опустил подбородок на грудь и прикрыл глаза, как будто пытался отгородиться от происходящего. Изабель, напротив, подалась вперед и впилась взглядом в лицо матери.

– В это невозможно поверить! Он с такой легкостью отпустил тебя сейчас? Так почему же в прошлый раз?.. Хотя теперь уже не важно! Нет, погоди. Это глупо! Это просто невозможно! Я не могу так внезапно уехать. А как же моя работа?

– Но ведь сегодня утром ты уехала внезапно?! – сказала Николь, бросив короткий взгляд на Никиту. В глазах Изабель мелькнуло недоумение – она, похоже, успела забыть о его существовании. Никита почувствовал себя неуютно и с облегчением перевел дух, когда женщины снова переключились друг на друга.

Антиквар второй раз за вечер подал голос:

– Увольняйся, Изабель! Найдешь другую работу, когда вернешься. Рекомендация Натана Мореля пока еще кое-что значит в нашем тесном мирке!

– Но мне нравится моя работа! – Изабель продолжала сопротивляться.

Однако в этом вопросе у дядюшки Натана была абсолютно уверенная позиция:

– Не глупи, Изабель! Кто знает, с какими идеями вы с мамой вернетесь из Италии? Если ты захочешь и дальше работать за стойкой сувенирной лавки, эта работа от тебя не уйдет. Молодые женщины имеют обыкновение время от времени рожать детей, и некоторые из них после этого меняют работу или даже становятся домохозяйками. В наших краях такое количество туристических офисов, что вакансии появляются в них часто. Мы найдем тебе место, обещаю.

С бессильным отчаянием в голосе Изабель предприняла еще одну попытку возмутиться:

– Вы говорите так, будто я уже согласилась!

– А разве нет?! – спокойно спросил Антиквар.

Никита ощущал себя посторонним зрителем, нечаянным свидетелем чужой жизни. Он не понимал, что делать дальше. Эти люди одним своим появлением отняли у него право на Изабель. Право на время, которое он рассчитывал провести вместе с ней, на ее смех, разговоры, прикосновения. И на все остальное, о чем в данный момент было глупо даже мечтать. Девушка по-прежнему сидела напротив, но ее взгляд теперь скользил по лицу Никиты, не задерживаясь. Казалось, он выпал за границы ее реальности и стал невидимкой. Как существо из непонятного сна. Хотя в данных обстоятельствах это было даже к лучшему. Никита слушал молча и старался по возможности не шевелиться, чтобы больше не привлекать к себе внимания. Все, что он мог себе позволить, – это комментировать происходящее мысленно.

«Хорошо же вы скрывали свои истинные чувства, мадам! – упрекал он Николь, вспоминая, каким искрящимся весельем одарила она его при первой встрече. – Трудно было заподозрить, что вас терзает душевная боль». Он испытывал разочарование – та женщина-подросток в странном антикварном магазине показалась ему олицетворением абсолютного счастья, которое на поверку оказалось горькой маской.

«А ты, старый греховодник, оказывается, влюблен в мамашу, а не в дочку? – обращался он к Антиквару – Что ж, это принципиально меняет дело. Вот только откуда у меня взялось ощущение, что Изабель сирота? Не ты ли внушил мне эту мысль?»

Конечно, сильнее всего Никита переживал за Изабель. Та всеми силами пыталась держать себя в руках, но дрожащие пальцы и срывающийся голос яснее слов выдавали то, что делалось у нее внутри. «Чем же тебя обидела твоя мать?»

Из их разговора Никита пока мало что понял. Больше всего ему хотелось взять Изабель за руку, обнять ее и увести прочь. Но это было невозможно.

За круглым столом повисла пауза. Изабель закрыла лицо ладонями – нельзя было понять, размышляла она над словами матери, плакала или просто впала в ступор. Николь смотрела на нее умоляюще и ждала. Антиквар с обожанием и сочувствием наблюдал за Николь, готовый кинуться на помощь по первому зову. А Никита разглядывал их всех по очереди и думал о том, что жизнь, как ни банально, непредсказуемая и странная штука.