Стрелок. Путь на Балканы - читать онлайн книгу. Автор: Иван Оченков cтр.№ 124

— Да вы правы, не представляю, — кивнул Лиховцев.

— С вашего позволения, я вас оставлю, — на лице мадам Батовской появился любезный оскал. — Мне необходимо заняться гостями.

— Да-да, конечно!

Отчего-то Алексею стало невыносимо душно, и он поспешил покинуть дом и выйти во двор. К своему удивлению, он застал там Маврика. Мальчик сидел на поленнице дров и бездумно болтал ногой. Он не хотел присутствовать на этой свадьбе, видеть гостей, свою сестру и вообще никого, а потому улизнул при первой возможности. Услышав шаги, гимназист обернулся, и его лицо стало неудержимо краснеть. Не сказав друг другу ни слова, они сидели и смотрели на бескрайнее синее небо, по которому лениво передвигались облака. Кто знал, куда они полетят и где прольют благодатным дождем накопленную им влагу? Может быть в далекую Болгарию, где осталось много русских солдат, сложивших свои головы за чужую свободу. Глядя на них, Лиховцев отчего-то вдруг припомнил слова своего приятеля, сказанные им, когда они уже погрузились на пароход. Стоя на верхней палубе, Дмитрий задумчиво посмотрел на берег и со странным выражением лица сказал, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Я никогда не одобрял этой войны, но мне не стыдно, что я принимал в ней участие. Защитить от насилия женщин и детей, прекратить грабежи и убийства мирных жителей, даже если они тебя напрямую не касаются, дело по любому хорошее. Нет, я ни о чем не жалею!

— Я ни о чем не жалею, — повторил вслед за ним Алексей.

В маленькой деревеньке Будищево в тот день тоже было небольшое торжество. Вообще крестьянские свадьбы справляют осенью, после сбора урожая, но на сей раз праздновали не свадьбу, а сговор. Михайло Барсуков, зажиточный крестьянин из соседней Климовки, просватал за своего сына Гаврила, племянницу будищевского старосты — Машу. Жених был, чего там толковать, видный, так что родители быстро столковались меж собою, тем более что и дядька Кузьма и отец Питирим сказали свое веское слово. Машка, правда, кобенилась, не понимая по бабьему своему скудоумию, какое ей счастье привалило. Да в таком деле, кто девку то спрашивает? Ясно же, что родители ей, дурехе, плохого не пожелают!

В общем, родители жениха и невесты, а также лучшие люди обеих деревень сидели за столом и угощались, благо день был субботний и дел особых не намечалось. Потенциальные молодые столбами стояли у образов всеми забытые, причем Гаврила глупо улыбался, скаля крепкие, как у годовалого жеребца, зубы, а Машка наоборот куксилась и кусала губы, но это такая у девки работа, показывать, будто печалится. Хотя всякому разумному человеку ясно — рада дуреха до смерти!

Те же, кого за стол не позвали, толпились у забора, завистливо поглядывая в окна, и отпускали соленые шуточки, перемежая их взрывами хохота. Неожиданно шум на улице стал стихать, однако, занятые хлебным вином сваты не обратили на это никакого внимания. Но тут дверь в избу распахнулась с громким стуком, и внутрь зашел какой-то солдат.

— Здорово, сельчане, — поприветствовал он собравшихся и широко улыбнулся.

— И тебе хворать, служивый, — подслеповато прищурился Кузьма, уставившись на вошедшего.

Говоря по правде, посмотреть было на что. Солдат был высок и крепок, мундир на нем новехонький, сапоги блестели так, что хоть смотрись в них в как зеркало, а главное вся грудь была в крестах да медалях! Первым его признала Машка и, поняв кто перед ней, завыла белугой и бросилась вон из горницы, размазывая по лицу слезы. Гаврила продолжал стоять, глупо улыбаясь, будто пришибленный, а отец Питирим отставив в сторону щербленый стакан, ожег вошедшего недобрым взглядом.

— Гляди-ка, Митька-дурачок вернулся, — пьяно воскликнул, кто-то из присутствующих и в избе наступила тишина.

— Значит, признали, — ничуть не смутился приемом Дмитрий. — А что георгиевскому кавалеру и чарки с дороги не нальют?

Оказать уважение служивому, да еще такому геройскому — дело святое. Так что в стакан быстро налили хлебного вина и замялись лишь с тем, кто его будет подносить. Вообще, по обычаю это следовало делать хозяйке дома, но Лукерья замешкалась, Машка куда-то сбежала, так что выпивку схватила разбитная молодуха Дарья и с поклоном подала его солдату.

— Примите, Дмитрий Николаевич, не побрезгуйте, — певуче пропела она и, потупив взгляд, застенчиво улыбнулась.

Будищев, не чинясь, взялся за чарку и одним глотком опорожнил ее. Затем решительно взял со стола корочку хлеба и закусил.

— Ну, что, мужики, — выдохнул он дожевав. — Поздравляю, у вас в деревне новая жизнь началась!

КОНЕЦ.