Паутина долга - читать онлайн книгу. Автор: Вероника Иванова cтр.№ 13

Обидел девушку... Нехорошо. Узнала бы Локка, прибила бы: рука у толстушки тяжёлая, особенно, когда требуется вступиться за женскую честь.

— Почему ты ничего не ешь? — Продолжила волноваться матушка.

По необъяснимой причине приём пищи в утренние часы почитается самым необходимым действом в жизни, а я, признаться, крайне редко способен затолкать в себя с утра хоть что-то: так и ухожу на службу, не жравши. Зато потом, после часовой прогулки пешком, чувствую зверский голод, требующий немедленного поступления еды в желудок. Замкнутый круг получается, но разорвать его — не в моих силах. Лениво, хотя и сознаю всю глупость собственного поведения. Ладно, вот женюсь, возьмусь за ум и тогда...

— Не хочется.

Каула насмешливо прищурилась:

— Голова болит?

О, удобная причина развеять подозрения!

— Не без того.

— Ты слишком много выпил.

Не обвинение, но и не одобрение. Правда, дальше ничего не последует: матушка, в глубине души считая меня несмышлёным ребёнком, всё же не вмешивается в мою жизнь по таким пустякам, как принятие горячительного. Наверное, пример отца отбил у неё охоту упрекать мужчин в желании крепко выпить...

Он был ветераном Болотной войны, заработавшим кровавым трудом почёт и уважение односельчан, пенсию от имперского казначейства, глубокий надрывный кашель и приступы судорог, сводившие конечности. Спасение было только одно: крепкий тёмный эль по вечерам. Поначалу Каула пробовала мягко бороться с сей «пагубной страстью», но потом признала, что лучше позволить мужу напиться, чем слышать в ночи его стоны и бессильно кусать губы. А ещё матушка опасается, что болезнь отца всегда жила в его крови, и сыновья могли унаследовать склонность к подобным припадкам. Честно говоря, я тоже этого опасаюсь: с моим владением телом не хватало ещё время от времени корчиться в судорогах...

Что это? Кажется, Ливин собирается возразить? Верно, она же видела меня вчера и прекрасно знает, что если хмель и был, то совсем незаметный. Нет, нельзя позволить раскрыть обман:

— Да, матушка. Слишком много.

Взгляд прозрачных зелёных глаз становится растерянно-осуждающим. Мол, зачем берёшь на себя несуществующую вину?

Улыбаюсь в ответ, стараясь вложить в беззвучное движение губ одновременно просьбу о прощении и благодарность за попытку выступить в мою защиту. Девушка перестаёт хмуриться, но понимание не приходит, и её глаза обещают: ты всё расскажешь. Расскажу. Наверное. Может быть.

— Всё равно кушать надо! — Не унимается Каула.

— Я поем, матушка. Попозже, хорошо?

— Только не забудь разогреть, — напоминают мне основной закон здорового питания: «Горячая пища жизненно необходима».

Нет, пора менять тему, иначе я не удержусь и набью-таки желудок едой!

Спрашиваю у всех присутствующих за столом:

— Чем займётесь сегодня?

— Посмотрим, как город готовится к празднику, — ответила за всех Каула.

Ага, это означает: прочешем мелким бреднем ещё не посещённые лавки. Ну и чудно!

— Только все деньги сразу не тратьте.

— Почему?

В некоторые моменты я забываю, что моя матушка — взрослая женщина, потому что она обожает вести себя, как маленький ребёнок. Вот сейчас, к примеру, обиженно распахнув глаза.

— Потому что до начала Зимника целых три дня, и главные события ещё впереди. Как и главные траты. Поверьте, в праздничную ювеку будет, куда девать монеты!

Говорю так потому, что родственники первый раз гостят у меня в середине зимы: обычно заскакивали на несколько дней, но задолго до праздников, чтобы успеть вернуться в поместье — одарить всех знакомых и выполнить долг перед повелительницей. Мне, кстати, тоже полагалось свидетельствовать своё почтение Сэйдисс, но по молчаливому соглашению я припадаю к её стопам преимущественно летом. Вообще, странно, что Заклинательница отпустила мою семью в город... Хотела сделать мне подарок? Хлопот прибавила, уж точно!

— Тебе виднее, — согласилась матушка. — Но раз уж заботишься о наших кошельках, то...

— Э нет! — Я мотнул головой. — С вами не пойду. У меня есть другие дела.

— Откуда могут взяться дела в канун праздника? — Изумилась Каула, и правильно сделала, потому что нормальные люди стараются решить все проблемы заблаговременно, а не в трехдневье отдохновения, предшествующее бесшабашному Зимнику.

— Да так... В сущности, ниоткуда, но взялись. Ничего серьёзного. Обещаю: как только с ними справлюсь, сразу же поступлю в ваше распоряжение.

— Полное? — Уточнила Ливин.

— И безоговорочное!

Она недоверчиво выпятила нижнюю губу. Ну и зря сомневается: больше всего на свете я люблю, когда красивая девушка решает за меня, как мне следует поступать. И я это докажу. Непременно.

— Ну раз уж ты отговорился от прогулки, сделай милость, возьми на себя мытьё посуды, — подмигнула Каула и встала из-за стола. — Мальчики, оставьте в покое пирожки, утрите рты и собирайтесь: утро уже позднее, и никто не станет ради таких сонь, как мы, придерживать хороший товар! Ливин, девочка моя, ты тоже поторопись.

Шумное семейство покинуло кухню, причём Соден ухитрился зловещим шёпотом сообщить мне, что я — предатель. Конечно, предатель: поход в город с моим участием оставлял шанс на посещение заведений, заманчивых для мальчишек, а теперь братьям предстояло таскать за матушкой сумки из одной «девчачьей» лавки в другую.

Ливин задержалась:

— Я помогу?

— Не нужно.

— Но ты же сказал, у тебя дела?

— И что?

— Разве ты не хочешь сделать их побыстрее?

А, понятно! Девушка желает заполучить меня, как можно раньше. К сожалению, не выйдет:

— У меня встреча назначена на полдень. Время есть.

— Ум-м-м.

Снова обиделась. Или расстроилась, что ничуть не лучше.

Подхожу и провожу тыльной стороной ладони по нежной щеке.

— Потерпи немножко. Сможешь?

— Ну, если ты...

Её губы приоткрываются, суля одну из самых приятных в мире вещей, но поцелую не суждено сбыться, потому что с порога кухни громогласно звучит:

— Утро доброе!

* * *

Кайрен, первый постоялец моего мэнора. Здоровенный детина двадцати пяти лет от роду, светловолосый, кареглазый и весёлый. Когда не допечён службой и вьером. А служит парень в покойной управе, но, слава богам, не в Плече надзора, а в Плече дознания, потому что жить под одной крышей с кем-то из надзорных не сможет ни один человек. Если хочет сохранить здравый ум, разумеется.

Явление нежелательного зрителя не прибавило Ливин хорошего настроения, а уж отложенное в связи с этим намерение слиться со мной губами и вовсе привело девушку в состояние, близкое к злобе. Но будучи воспитанной hevary, моя невеста удержала недовольство при себе, коротко кивнула, отвечая на приветствие, повернулась и ушла — не слишком скорым шагом, но таким, который не предлагал отправиться вдогонку.