Контакты с утопленником - читать онлайн книгу. Автор: Нина Ненова cтр.№ 107

Но я знала, что он не мертв — не навсегда. Поставила пустую бутылку возле него. Сделала несколько шагов в направлении, где, по моим предположениям, была дверь, а потом… Обернулась и пошла назад, очень медленно. Здесь не было уже никого, из-за кого следовало бы торопиться. Я села на мокрый пол, приподняла осторожно голову своего прежнего друга, положила ее себе на колени. Закрыла вслепую его глаза, холодные капельки, увлажнившие мои пальцы, лишь напоминали слезы. Сняла шарф с шеи, вытерла им заботливо его лицо и волосы. Ничего, ничего страшного… для тебя, Вал. Наоборот, тебе предстоит… не быть горемыкой.

Ты преодолеешь вместе с Йоно сопротивление тех, наверное, уже твоих? — гнетущих глубин. И будешь смотреть поверх них его глазами, необреченно вдаль. За пределы земных горизонтов, за пределы этого мира… туда, где есть все то, что когда-то уже было, и все те, кто когда-то уже жили. Где тебя ждет тот славный Капитан, и те белые корабли, вечная свобода его духа, станут и твоими. Потому что тогда ты сам уже станешь… тем, Который приходит.

Который уходит сейчас.

За грань, за грань. Где нет ничего, что потеряно безвозвратно. Ничего, кроме твоего настоящего, Вал. И этого моего поцелуя…

Я сидела на полу и придерживала голову Вала на своих коленях. Смотрела как проявляется его лицо, сначала, как туманное пятно в темном ореоле волос, потом две темных дуги бровей, затененные углубления возле глаз и едва угадываемые изгибы губ… Словно Белое сияние творило его сейчас, ваяло его черты в процессе собственного исчезновения. Именно в силу исчезновения. Но какое выражение лица оставит оно ему после того, как пропадет совсем? Его собственное? Или Йоно?

Оставило его без выражения.

А в комнате кто-то вздохнул.

— Сияние никогда прежде не было таким плотным, — сказал он.

…Было. Каждый раз, когда умирал мужчина из рода Ридли…

Высокая черная фигура, стоявшая на фоне черных занавесей окна, задвигалась. Пошла медленно к нам, сняла черные очки. Алекс — одетый в тот же черный дождевик. Прошел под лампой, потом его тень начала растягиваться на белом полу, дошла до меня, проползла по нам. Он наклонился и впился острым взглядом в лицо Вала.

— Он в коме, да? Или, может быть, побывал в состоянии клинической смерти?

Он протянул руку, начал ощупывать его оголенную шею, а я продолжала сидеть. Не могла преодолеть охватившее меня оцепенение.

— Пульс у него и сейчас очень слабый, — пробормотал Алекс. Выпрямился, все так же уставившись на Вала, и постучал по его плечу носком своего шикарного черного ботинка.

— Не трогай его! — вырвалось наконец из меня.

Алекс цинично скривил губы.

— Чего не трогать! Вот этого? — Он снова его пнул. — Да оно же ничего не чувствует, оно сейчас почти труп. Но ты, Эми… Пока я смотрел, как ты его целуешь… Уххх! Мне прямо противно стало. У меня было такое ощущение, что я присутствую на каком-то акте некрофилии! — засмеялся он.

Я стиснула зубы. Потянулась к кровати и стащила подушку на пол, возле лужиц с водой. Положила на нее голову Вала, отодвинулась в сторонку и потихоньку начала вставать. Скрестив руки на груди, Алекс наблюдал за мной свысока, будто я была каким-то насекомым или пресмыкающимся…

— Мдаа, нет твоего «Вала». Нет его здесь. И вряд ли он скоро вернется. Этой, первой, ночью, Эми, он, тот, который уже… не есть только он, долго-долго будет бродить. Однако мы с тобой знаем точно, где именно!

Он повернулся ко мне спиной и вышел из комнаты. Я потащилась за ним. Перешагнула через порог и пока, не без колебаний, закрывала дверь, мне казалось, что ее кромка как-то рассекает простертое на полу тело — располовинила его на моих глазах, потом дошла до груди… потом от него осталась одна голова, словно брошенная на помятую подушку…

Алекс зажег в коридоре свет. Подождал меня немного, а теперь поднимался по лестнице умышленно замедленными шагами. Я последовала за ним.

— Поздно, поздно для вас обоих, — заговорил он, поглядывая на меня из-за плеча. — Ты устала, тебе плохо, ты больна. Тебе давно пора было лечь в постель, заснуть…

Он отогнал ленивым жестом какую-то бабочку, она метнулась тяжело в сторону, сделала, снижаясь, круг-другой в воздухе и обессиленная упала на линолеум. Стены и потолок облепили, причем в довольно большом количестве, им подобные: большие, черные, широко распахнувшие свои зубчатые крылья, словно приколотые булавками в гербарии.

— Глубоко, беспробудно, без снов, аааж до утра…

Он подался к комнате Юлы и открыл дверь. Даже не пытался сохранить тишину, а когда я приблизилась к нему, обнял меня за плечи. Я вздрогнула от неприязни, но не попыталась отстраниться. Позволила ему ввести меня туда. Мы подошли к кровати. Освещенная ночником, Юла спала — «глубоко, беспробудно». Ее волосы стелились по наволочке, как блестящий коричневый шелк; обрамленное ими лицо выглядело почти красивым со спокойными, излучающими полное удовлетворение чертами.

— Ей жарко, — Алекс показал на мелкие капельки пота над ее верхней губой. Он наклонился и провел по ним кончиком языка, потом поцеловал ее во влажные полураскрытые губы. Когда распрямился, на его лице играла странная полуулыбка. — Ну, и эта ничего не чувствует, но она хотя бы не труп, правда?

Он взял двумя пальцами одеяло и откинул его в сторону. Тело спящей угадывалось под тонкой ночной рубашкой: стройное, с крепкими даже во сне мышцами; плоским животом и крупными овальными грудями, которые поднимались и опускались в такт с равномерным дыханием. Взгляд Алекса остановился на них. Он не в первый раз приходит сюда ночью — мелькнуло у меня в уме, и только тогда я осознала всю мерзость его поведения, да и своего собственного тоже. Я отступила назад… что-то путалось у меня в ногах, издав тоненький детский писк. Я застыла на месте. Опустила глаза — котенок, тощенький и паршивенький, непонятного желто-серого цвета. Алекс присел возле меня на корточки, поднял его и швырнул ей в ноги, а оттуда котенок прополз по кровати и свернулся клубочком под мышкой у Юлы.

— Она взяла его еще тогда, сразу после обеда, — пояснил он с абсолютной уверенностью, что я пойму гораздо больше того, о чем он говорит. — Хорошо, что сезон такой плодотворный: на подросших беспризорных котят. И теперь успокоилась, спит… Вот так же должна спать и ты. Точно, как она.

Он вывел меня из комнаты и нарочно хлопнул дверью. Однако, когда мы подошли к коридору, он начал ступать тише, прислушиваться, повернув голову к лестнице, ведущей на мансарду. Свет наверху тоже горел; бабочек, облепивших парапет или упавших прямо на ступеньки, было так много, что они образовывали в некоторых местах большие черные пятна. Противоположный коридор, где была комната госпожи Ридли, был темный, как и лестница на первый этаж. Мы продолжали спускаться, я покачнулась, Алекс подхватил меня за локоть и опять забормотал в мою сторону: