Контакты с утопленником - читать онлайн книгу. Автор: Нина Ненова cтр.№ 100

Я с опущенной головой подошла к ее последнему ложу — все тому же матрасу, провалявшемуся, должно быть, десятилетия в каком-нибудь из чуланов необитаемого дома и настолько ветхому, что его вряд ли бросили бы даже собаке. Однако Юла, после того, как ее мать постаралась подготовить для нее почву, забрав меня и Арнольда с собой в город, притащила сюда этот матрас, но вовсе не потому, что ей было жалко бросить жертву на голый пол, а просто потому, что надо же было ее к чему-то привязать — следы от веревок все еще были заметны на влажной ветхой ткани.

Итак, в ночь с воскресенья на понедельник убийство Тины было, наконец, завершено. Или Юлой, или госпожой Ридли. Именно поэтому Арнольд уверен, что если он выдаст убийцу, то должен будет покинуть имение. Да, одна из двух. Но которая?

Я села на пол, опершись ладонями на грязный матрас, всматриваясь в него упрямо, даже вопросительно, словно это было нечто живое — с памятью, которая может мне рассказать, показать свои воспоминания. О, давай же, все-таки они еще совсем свежие, к тому же такие яркие, их трудно забыть, не прячь их от меня, передай их мне, ну давай же… Медленно отняла руки от матраса, глаза постепенно начали затуманиваться от напряженного взгляда. И от жалости. Мне казалось, что я вижу здесь Тину, стянутую какой-то веревкой, как животное перед закланием, а день, так же как сейчас, меркнет, гаснет за толстыми пыльными стеклами окон, и ночь, прелюдия смерти, начинает подступать, заливая ее все более густыми темными волнами… Потом открывается эта дверь, убийца приближается, чтобы посветить ей в лицо фонарем: «Ага, она пришла в себя, — говорит, — и, слава Богу, потому что так мне будет гораздо легче». Наклоняется, развязывает ее. «Вставай, пошли, я отведу тебя к твоему ребенку, он действительно жив…» И бедняжка поднимается, загипнотизированная собственными грезами, идет с ней… с кем? С кем?!

Нет. Мне не удалось проникнуть в чью-либо память. Это были всего лишь мои собственные представления — нормальные, человеческие, порожденные единственно состраданием, и лику убийцы вовсе не обязательно было появляться среди них. Пока он оставался в тени неизвестности. Но в тени оставались и сами воспроизводящие прошлое сеансы, провал одного из которых и стал в конечном счете мотивом для убийства. Я все еще не понимала механизма их осуществления, не понимала и того, посредством чего именно — или как? — Тина спровоцировала этот провал. Да, скорей всего это случилось потому, что она потеряла много энергии во время того быстротечного спонтанного сеанса со мной в ванной, только это тоже мало что объясняет. Например, почему Юла и Вал после того, как расстаются со своими прежними образами, не теряют так много сил? В чем разница между ними и Тиной? Может быть, в наших паранормальных способностях, моих и госпожи Ридли, которая явно научилась использовать свои совершенно сознательно и в течение многих лет? Или в способе применения своих способностей, при помощи которых она подчиняла себе, «использовала» Тину? Хорошо, но тогда встает вопрос о том, что же это за способ? Ведь Тина вообще не присутствовала на их сеансах и даже понятия о них не имела. Она думала, что кто-то пытается ее отравить; что используют против нее какую-то магию другими словами она была очень далека от истины… Или не так уж далека?

Я встала, еще раз осмотрела комнату, которую инспектор Станер охарактеризовал, как ту, «в которой в последние дни жил посторонний человек». Версия-небылица, сфабрикованная в угоду покупателю господину Травису — Спектакль должен продолжаться! — и замененная сегодня еще более удобной: о самоубийце убийцы.

Я взяла ножовку, вышла в коридор и закрыла за собой дверь. Направилась на первый этаж и спускаясь по лестнице, зажгла одну из свечей…

Внизу кто-то включил свет!

Я моментально загасила свечу и застыла на краю площадки между этажами. Прислушивалась где-то с минуту — ни звука. В подобной ситуации, однако, такая тишина была несравнимо более тревожной, чем любой шум. С трудом я все же заставила себя сдвинуться с места. На цыпочках спустилась на несколько ступенек вниз, взялась за перила справа и свесилась над угловой нишей, образуемой нижней площадкой лестницы и западной стеной «Крыла». Я помнила, что там находится единственная дверь в погреб, через который можно пройти в подземелье, но отсюда мне не было видно, открыта она или нет. Я пошла дальше, дошла до последней ступеньки, не без основания полагая, что, как говорится, сейчас любой бери меня и стреляй — тот, кто зажег свет, мог следить за мной, спрятавшись за какой-нибудь из опорных колонн обширного преддверия. Я постояла немного, озираясь по сторонам, присматриваясь, не замечу ли кого-нибудь, кто случайно выглянет из-за колонны, но так никого и не заметив, набралась смелости и двинулась дальше. Резко свернула вправо и очутилась возле той самой двери. Да, она была лишь прикрыта, а сквозь щель пробивался электрический свет. Картина, которая насколько успокаивала — он или в погребе или, что более вероятно, еще ниже, в подземелье — настолько и злила меня. Я догадывалась, с чем он оттуда вернется. Он меня опередил!

Но, с другой стороны, может быть, это было для меня и к лучшему. Все-таки лучше уж так, чем если бы мы столкнулись нос к носу, скажем, в самом убежище или в коридоре-спирали. И еще: сейчас я оказывалась в более выгодной позиции, чем он, потому что я знала о его присутствии здесь, в то время как он явно даже не подозревал о моем, иначе не стал бы зажигать свет или, по крайней мере, закрыл бы за собой дверь, чтобы не выдавать своих намерений.

Я колебалась. Проще всего и сравнительно безопасно было бы дождаться его, спрятавшись за одной из вышеупомянутых колонн. Так я бы увидела кто это, когда он поднимется сюда. Но если их двое, то есть две, Юла и ее мать, искушение спуститься вслед за ними и послушать, о чем они говорят, было очень большим. Да и действительно ли они пошли туда только для того, чтобы покопаться в убежище? Мне нетрудно было предположить, что они, с их представлениями, могли бы счесть, что погреб вполне подходящее место для «содержания» восьмилетнего ребенка. И пока я здесь раздумываю, они могут его вывести — или вынести — через другую дверь в подземелье!

Я приоткрыла дверь еще чуть-чуть и так осторожно, что скрипа почти не было слышно. Проскользнула внутрь, прислушалась — ни звука. Спустилась вниз по узкой винтовой лестнице, точной копии той, что в мансарде, и не сворачивая к коридору, который вел когда-то к подсобным помещениям и складам, двинулась прямо к той двери, которая вела от погреба в подземелье. Открыто. А дальше постепенный переход от света к мраку; ведь электричество было проведено совсем недалеко. Прислушалась: снова — ничего, потом, готовая к быстрому и своевременному отступлению, бесшумно пошла вниз. Но недалеко ушла…

Дверь за моей спиной с треском захлопнулась, а спустя секунду-другую, послышалось и отчетливое пощелкивание замка.

В моем сознании мгновенно пронесся проклятый коридор, в который я решила не сворачивать. Он был там, ждал, когда я войду в подземелье и вот… Я слышала его неторопливые удаляющиеся шаги, слышала, как хлопнула другая дверь наверху. И все. Кто-то хотел меня убить, но не собственноручно, а вот так, жаждой, голодом и мраком, а я активно поддержала его замысел собственной глупостью. И вообще, он правильно рассчитал: не только эта, но и уличная дверь, ведущая в подземелье и запертая на висячий замок, находится в таком месте, что ни крики и стук не услышат ни в комнатах, ни на аллее. Да и насколько мне хватит сил, чтобы кричать и стучать? Самое большее на два-три дня, а потом останется только поскуливать да царапать стены…