Возвращение Черного Отряда. Суровые времена. Тьма - читать онлайн книгу. Автор: Глен Кук cтр.№ 56

Могаба выглянул в окно. В холмах, поднимая пыль, разъезжали уже два патруля тенеземцев.

– Он может просто уморить нас голодом.

– Может.

Могаба скривился, но не дал волю злости:

– И?

– Не знаю почему, но мне кажется, что наши друзья прорвут осаду.

– Увы, у меня такой уверенности нет. Хотя я согласен с тем, что оптимистические настроения у солдат необходимо поддерживать.

Собирался ли я спорить? Нет. Он был куда более прав, чем я.

– Итак, знаменосец, как мы удержим город, если продовольственные склады почти пусты? И как отвоюем наше знамя, когда преодолеем эти трудности?

– Ответов у меня нет. Хотя, я полагаю, знамя и так уже в руках друзей.

Отчего это так интересует Могабу? Почти всякий раз спрашивает о знамени. Неужто верит, что обладание штандартом Черного Отряда сделает его законным Капитаном?

– С чего ты взял? – удивился он.

– Вдоводел, появившись в первый раз, держал в руках настоящее знамя.

– Ты уверен?

– Просто знаю.

– Тогда поделись соображениями относительно провизии.

– Как насчет рыбалки?

С Могабой не стоит быть шибко умным – это его только пуще злит.

– Это не шутка, – буркнул Гоблин. – Вода поступает из обычных рек.

А наш маленький вредина не так уж туп, как иногда кажется.

Могаба нахмурился.

– У нас найдутся люди, что-нибудь смыслящие в рыболовстве? – спросил он Синдава.

– Сомневаюсь.

Они, конечно же, говорили о таглиосских солдатах. Нары уже дюжину поколений были исключительно воинами. И негероической работой себя не утруждали.

Я отнесся к совещанию крайне халатно. Забыл упомянуть, что нюень бао явились из тех краев, где рыболовство – чуть ли не единственный способ выживания.

– Что ж, это мысль, – признал Могаба. – Вдобавок – жареная воронятина… – Он снова выглянул в окно. – Но большинство таглиосцев не едят мяса.

– Задачка, – согласился я.

– Сдаваться я не намерен.

На это подходящего ответа не нашлось.

– И собственных ресурсов у вас нет?

– Еще меньше, чем у тебя, – солгал я.

У нас в катакомбах оставался запас риса, но небольшой. Мы экономили на чем могли, руководствуясь подсказками из Анналов. И вроде не выглядели жертвами голодовки. Хотя нары мне показались более упитанными.

– Как насчет сокращения численности иждивенцев?

– Я не мешаю бесполезным таглиосцам и местным делать плоты и покидать город. Но не позволяю ничего брать с собой.

Он снова сдержал злость:

– Это означает пустую трату древесины. Однако мысль также заслуживает рассмотрения.

Я приглядывался к Синдаву с Очибой. Те оставались гагатовыми изваяниями. Казалось, даже не дышали. И не высказывали никаких мнений.

Могаба недобро уставился на меня:

– Боюсь, это совещание нельзя будет назвать удачным. Ты даже ни разу не ткнул меня носом в свои Анналы.

– Анналы не могут творить чудеса. Об осадах в них говорится только то, до чего можно дойти путем простого здравого смысла. Упорно держи оборону. Бережно распределяй продовольствие. Не трать ресурсы впустую. Помни об угрозе эпидемий. Не истощай терпения противника, если нет надежды пересидеть его. Когда капитуляция неизбежна, сдайся, пока противник еще склонен к переговорам.

– Этот противник никогда не был склонен к переговорам.

Ну, это еще вопрос. Хотя Хозяева Теней определенно считают себя живыми богами.

– Благодарю тебя, знаменосец. Мы оценим наши возможности и сообщим тебе о принятом решении.

Гоблин с Одноглазым помогли мне сойти с кресла и улечься на носилки. Могаба больше ничего не сказал, а я никак не мог придумать, что бы сказать ему. Нары стояли истуканами и наблюдали за нашим уходом.

– Ну и зачем он меня звал? – поинтересовался я, едва оказавшись вдали от посторонних ушей. – Я-то ждал воплей и угроз.

– Мозги запудрить, вот зачем, – сказал Гоблин.

– Пока сам раздумывает, не пора ли тебя прикончить, – жизнерадостно добавил Одноглазый.

– Ну, это и впрямь вдохновляет…

– Он уже решился, Мурген. И выбора, который бы тебя устроил, не сделает. Пора нам до предела повысить бдительность.

Домой мы добрались без приключений.

– Не тащите меня наверх, пока не узнаем, что нужно дядюшке.

Гоблин с Одноглазым стояли у лестницы, что вела на стену. Дядюшка Дой взирал на нас сверху.

– В мои планы не входит куда-либо, зачем-либо и почему-либо тебя тащить, – заявил Одноглазый. – Насколько мне известно, мы корячились исключительно ради маскировки.

Дядюшка пошел вниз.

Я разглядывал стену. Она была усеяна бисеринками влаги, но это потому, что камень холоднее, чем воздух, а вовсе не потому, что вода просачивается сквозь кладку.

Что ни говори, а Хозяева Теней умеют строить.

– Хорошо ли чувствует себя Каменный Солдат?

– Для изнуренного дизентерией – неплохо. Еще спляшу на твоей могиле, коротышка. Ты по делу?

– Глашатай желает встретиться с тобой. Твое предприятие не увенчалось успехом? – Дядюшка кивнул в сторону холмов.

– Если ты, дядюшка, называешь успехом две недели в гостях у Хозяина Теней, то еще как увенчалось. А вообще-то, я занимался тем, что изошел на понос, здорово сбавил в весе и в конце концов едва догадался смыться, когда какие-то таглиосцы устроили налет на лагерь. Ладно, до Глашатая как-нибудь доберусь. Только помоги не провалиться в какую-нибудь кроличью нору.

Я вполне способен дойти самостоятельно, но притворная немочь может еще пригодиться.

В конуре у Глашатая все было по-прежнему. Разве что исчез один из запахов – это я отметил еще с порога. Хотя не смог вспомнить, какой именно.

Глашатай был готов к беседе. Хонь Трэй уже заняла свое место, а красавица приготовила чай.

– Тай Дэй известил нас о твоем возвращении, – улыбнулся Кы Дам. Определив по взгляду и раздувающимся ноздрям причину моего любопытства, он добавил: – Дан отправился к Судьям Времени. Наконец-то суровые времена миновали сей дом.

Я не смог удержаться и взглянул на молодую женщину. Сари смотрела на меня. Конечно, она сразу отвела глаза, но не настолько быстро, чтобы я не ощутил укол совести и не перенес внимание обратно на Глашатая.

От Кы Дама ничто не ускользнуло. Однако он не стал поднимать шум из-за того, что лучше было оставить незамеченным. Недюжинного ума человек. Я проникся уважением к этому хрупкому старцу.