Учитель - читать онлайн книгу. Автор: Катерина Даймонд cтр.№ 27

Эдриан почувствовал на себе внимательный взгляд Грей и поспешно сел в автомобиль.

– Ну что, поехали?

– Куда?

– Потом скажу.

Паркер всегда знал, чем будет заниматься, и не мог вспомнить, он ли выбрал профессию или профессия выбрала его. Вариантов не существовало. Всю жизнь он провел в музеях. Отец был археологом, мать фотографом; оба путешествовали по миру с одного места раскопок на другое, чтобы найти и представить человечеству вечные ценности. Едва Паркеру исполнилось десять лет, родители погибли в автомобильной аварии, и мальчик переехал к деду. Он не обманул Эбби, рассказав, что в детстве посещал этот музей, хотя, вероятно, не был честен: порой, чтобы оградить людей от мрачной реальности собственной биографии, довольствовался полуправдой.

Паркер сидел в кухне и жевал тост, а Салли нетерпеливо топталась возле двери в ожидании прогулки. Своей безраздельной преданностью собака спасла ему жизнь и вот уже семь лет по праву считала себя главой маленькой семьи. Глупо, наверное, но именно в ней заключался смысл его существования, ради нее он продолжал жить и бороться. Единственный ребенок родителей, тоже не имевших братьев и сестер, после их смерти Паркер остался без любящих родственников и рос в полном одиночестве. Если бы не Салли, он давно бы сдался. Собака принесла с собой необходимость заботиться, любить, подарила ощущение собственной незаменимости. До встречи с Салли Паркер не знал, что такое любовь, не представлял, как можно испытывать привязанность, ставить чье-то благополучие выше собственного. Было время, когда душу Паркера переполняла ненависть – к себе, к собственной жизни, ко всему миру. И только рядом с Салли он почувствовал, что достоин любви. Она помогла понять, что мир не окончательно погряз в ненависти.

Паркер снял с вешалки поводок. Моросил дождь, а это означало, что, вернувшись с прогулки, Салли наполнит дом терпким запахом мокрой шерсти и сто раз подряд энергично, без малейшего стеснения встряхнется.

Когда морось превратилась в ливень, Паркер стоял напротив дома Эбби, беспомощно прикрывая голову только что купленной утренней газетой. Он все чаще выбирал именно этот маршрут, а сейчас спросил себя: допустимо ли нажать кнопку звонка? В конце концов, поцелуй что-то значит, разве не так? Вот только какой из звонков ее? Недолго думая, Паркер позвонил сразу в несколько квартир, однако ответа не получил. Ранним субботним утром все еще спали. С каждой минутой дождь усиливался; надо было срочно искать укрытие. Салли жалобно скулила, прося защиты, да и его одежда промокла насквозь, и холод пробирал до костей. Паркер отошел на пару шагов и взглянул на дом, пытаясь угадать, какое из окон может принадлежать Эбби. Свернул в переулок, увидел пожарную лестницу и решил подняться. Салли преданно полезла следом. Добравшись до второго этажа, посмотрел в окно и увидел мирно спящую Эбби. Если бы не дождь и не осуждающий взгляд Салли, наверное, остался бы на металлической ступеньке надолго, хотя мысленно корил себя за нахальство. А сейчас постучал в окно; Эбби шевельнулась и посмотрела на дверь. Паркер постучал снова, и на сей раз она взглянула в верном направлении. Сначала испугалась, однако вскоре оценила и погоду, и бедственное положение раннего посетителя, тем более что рядом беспомощно дрожала жалкая, насквозь промокшая Салли. Эбби торопливо вскочила и открыла большое окно.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она, набрасывая на собаку одеяло, чтобы та не успела отряхнуться и забрызгать комнату.

– Прости! Недооценил погоду и оделся самым неподходящим образом. – Длинный шерстяной жакет насквозь промок, Эбби взяла его из рук Паркера и пошла за полотенцем.

Дождь бесцеремонно стучал в стекло, и Паркер искренне радовался убежищу, ведь до дома пришлось бы идти не менее получаса.

Эбби принесла полотенце. С волос Паркера по спине стекали холодные струи. Одежда прилипла к телу, начала пробирать дрожь. Он бросил газету на кофейный столик: бумага размокла.

– Сейчас дам халат, а одежду сними и повесь на радиаторы. Если хочешь, можно ненадолго включить отопление.

Чем дольше Паркер стоял в мокрых холодных тряпках, тем отвратительнее себя чувствовал. Салли уже освоилась, отряхнулась и свернулась калачиком на полу, хотя и выглядела немного смущенной от своего бесцеремонного вторжения.

Паркер начал расстегивать рубашку, сознавая, что кожа его белее белого. Впрочем, холод и сырость заглушили сомнения. Вода стекала по ногам, пальцы болезненно свело. Он сбросил ботинки и наклонился, чтобы снять насквозь мокрые носки. В этот момент Эбби вернулась с халатом в руках, и он быстро выпрямился.

– Спасибо. Извини за беспокойство, но когда мы выходили из дома, лишь слегка моросило, и я решил, что серьезного дождя не будет.

Вообще-то Паркер специально направился к дому Эбби, хотя вовсе не собирался звонить во все двери, а потом лезть по пожарной лестнице.

– Сейчас заварю чай, – произнесла Эбби, с испугом глядя мимо него.

Паркер схватил халат, а как только она ушла в кухню, обернулся, чтобы понять, что ее так напугло. Увидел большое зеркало и отражение собственной спины, на которое старался никогда не смотреть. Дело давнее.

Глубокие, грубые розовые шрамы выделялись намного ярче, чем он помнил – наверное, потому, что кожа побелела от холода. Длинные изогнутые полосы, пересекавшие спину во всех направлениях, трудно было объяснить случайным, малозначительным происшествием: подобные раны могли появиться только в результате жестокого насилия. Паркер быстро надел темно-синий махровый халат и снял брюки, мысленно благодаря Эбби за разумный выбор цвета: во всяком случае, унижение не усугубилось женственностью облачения. Разложив мокрую одежду на радиаторе, он сел на диван и постарался выровнять дыхание. Сердце билось все быстрее, обостряя чувство вины: зачем он вообще сюда пришел? Словно обо всем забыл или хотел заставить себя забыть. Рядом с ней на мгновение представил себя нормальным – таким же, как все мужчины. Или в глубине души хотел, чтобы она узнала правду? Надеялся, что сможет понять? Невидимая нить связывала их, действуя на подсознание и заставляя совершать странные поступки.

Эбби вернулась с горячим чаем. Принимая кружку, Паркер сосредоточился на попытке унять дрожь в руках. Эбби устроилась рядом на диване. Хорошо бы увести разговор подальше от личных тем.

Чтобы не дрожать, Паркер старался думать о живительном тепле, а вовсе не о том, что сидел почти голым. Разумеется, ей хотелось спросить о шрамах: невысказанные слова будто витали в воздухе. Он оказался здесь по какой-то причине; ничто не мешало повернуться и поспешить домой. Ничто не мешало пойти по соседней улице. Ничто не мешало выбрать миллион других вариантов, которые не позволили бы Эбби увидеть то, что она увидела. Возможно, сам того не сознавая, Паркер желал показать, что понимает ее тайну, ее притворство; что тоже многое скрывает. Хотел облегчить ей путь, потому что притворяться было уже слишком поздно.

– Они не болят, просто выглядят страшно, – промолвил он.