Учитель - читать онлайн книгу. Автор: Катерина Даймонд cтр.№ 24

– Нет. Скорее всего нет.

Стивен медленно встал, снял пиджак, бросил на диван и подошел к окну, чтобы в последний раз посмотреть на сияющий город. Не стал обращать внимания на появившуюся за спиной тень. Он не боялся и не собирался спасаться бегством.

– Я распорядился два дня в номер не заходить и не беспокоить.

– Вряд ли потребуется столько времени, – произнес мужчина, связав ему за спиной руки и толкнув его в спальню.

– Можно хотя бы остаться тут? Знаю, что не имею права о чем-либо просить, но если уж этому суждено случиться, то лучше здесь.

Мужчина вздохнул, толкнул Стивена обратно к окну и привязал к укрепленному возле стены высокому комоду. Несколько раз обмотал веревку вокруг запястий, и кровообращение сразу нарушилось. Руки онемели, и почему-то вспомнились нежные пальцы Лили.

Настала очередь ошейника. Стивен послушно поднял голову, чтобы палач укрепил вилку между подбородком и грудью. Острие заставляло сохранять неестественную позу, но даже если силы оставляли и голова падала, раны не приводили к смерти, а лишь усиливали боль и ожесточали мучения. Впрочем, Стивен надеялся, что долго не протянет, и благодарил судьбу за милосердие. Без обычных сердечных таблеток хватит и ночи.

Жестокое орудие пытки, известное как вилка еретика, явилось из мрачного Средневековья и настигло в сияющем огнями городе. Точное название! Краем глаза Стивен Коллинз заметил, как мститель вышел из комнаты. Вот и все. Он остался наедине со смертью.

С тех пор как сговорчивого, любезного Райана Харта арестовали, допросили и отпустили, миновала неделя. Полицейские круглосуточно дежурили возле его дома, не забывая следить и за Майлзом. Именно поэтому тот решил совершить какую-нибудь глупость, тем более что поступила просьба просмотреть материалы прошлого дела Райана и проверить, нет ли там намеков на убийство отца. По тщательности записей можно было понять, когда начался провал: появились незаконченные сообщения, торопливые описания, туманные комментарии наряду с короткими – в одно слово – пометками в записной книжке. Наверное, тогда они несли определенный смысл.

Эдриан уже просматривал дело раньше – когда назревал судебный иск о намеренном оскорблении чести и достоинства Харта-младшего, – но ничего подозрительного не обнаружил. Улик не существовало, и Моррис это знал. Сам же Майлз прекрасно понимал, что задание дано с одной целью: хоть чем-нибудь занять его и убрать с глаз долой.

С работы Эдриан пошел не обычной дорогой. Поскорее вернуться домой, чтобы остаться наедине с собственными мыслями, не хотелось. В узком переулке он заметил маленький тихий паб, надежно спрятанный вдали от шума оживленных улиц. Эдриан устроился в самом темном углу. Он не только ни разу здесь не был, но даже не подозревал о существовании этого паба. В крошечном заведении клиенты привыкли видеть одни и те же лица, однако Эдриан отважился проникнуть на чужую территорию. Хотелось напиться до степени полного развала – так, чтобы забыть даже собственное имя. Странная потребность впервые возникла во время прошлого дела Райана Харта, а породила ее необходимость исчезнуть, перестать думать. Обстоятельства складывались не так, как должны были бы, и попытки изменить ситуацию разбивались о каменную стену. Где-то в глубине сознания зародилось зерно мысли, которое никак не удавалось вытащить на поверхность. Он что-то забыл, потерял. Что же?

Покончив с четвертой пинтой, Эдриан сообразил, что пиво не дает полного расслабления. Требовалось немного больше реальности, живого контакта.

Он вышел из паба и, радуясь свободному вечеру, бесцельно побрел по улицам. У дверей пабов толпились курильщики, собравшиеся, чтобы принять привычную дозу никотина, и Эдриан подумал, что тоже не отказался бы от сигареты. Молодые люди совершали все ошибки, которые сам он повторял сотни раз. Душный летний вечер словно подталкивал к дурным поступкам. Когда воздух переполнен феромонами, запах свежего пота действует безотказно, и плотские радости становятся вполне доступными. Мужчины угощают девушек алкоголем, чтобы те свободнее вступили в разговор; расточают фальшивые улыбки и комплименты, хотя в глубине души хотят лишь одного: найти своего человека, чтобы не заниматься всей этой дрянью каждую неделю, если не чаще.

Эдриан вспомнил, как верил, что Андреа и есть тот единственный человек, не понимая, что она никогда не чувствовала ничего подобного. Всегда знала, что создана для кофе в постели и шикарных дизайнерских туфель. А Эдриан служил лишь ступенькой на жизненном пути, периодом юношеского бунта перед настоящей взрослой жизнью. Он прогнал образ бывшей жены, думать о ней не имело смысла. Она не любила его, значит, и он не должен позволять себе любить ее. Тем более что та Андреа, из-за которой он когда-то потерял голову, безвозвратно растаяла, а пустое место заняла холодная расчетливая стерва. Теперь их связывала лишь одна ниточка: сын.

Оказавшись почти в центре города, Эдриан подошел к тюрьме и остановился возле одного из домов, прежде служивших единым жилищем, а потом разделенных на квартиры. Здание выглядело запущенным, и все же, не посмотрев налево, вы ни за что не догадались бы, что стоите всего в паре сотен метров от тюрьмы, за стенами которой отбывали срок пять сотен мужчин. Эдриан нажал кнопку одного из звонков.

– Здравствуйте, – раздался в переговорном устройстве женский голос.

– Это Эдриан.

Послышался писк, Эдриан толкнул дверь и вошел. Дверь в квартиру оказалась открытой, а на пороге, прислонившись к косяку, стояла сержант-секретарь Дениза Фергусон со стаканом в руке и равнодушно на него смотрела.

– Сомневалась, что когда-нибудь снова тебя увижу… по крайней мере здесь.

– Ожидала приятную компанию? – Эдриан кивнул на короткое атласное вечернее платье.

– Никогда не известно, нужно ожидать компанию или нет, – с горечью ответила Дениза, распахнула дверь настежь и двинулась в гостиную, надеясь, что он пойдет следом.

Эдриан сел на диван и стал смотреть, как она берет с белого комода хрустальный графин и наполняет еще один стакан. Все в комнате было белым, почти белым или каким-то образом напоминало о белом цвете, а Дениза то ли притворялась сердитой, то ли действительно сердилась. Впрочем, какая разница? Эдриан знал, что скорее всего ей тоже безразлично. Все их вечера заканчивались одинаково.

У Денизы были яркие голубые глаза и короткая, почти мужская стрижка. На работе она красила губы в ярко-красный цвет, однако дома обходилась без косметики, что шло ей гораздо больше. Своеобразные отношения, если их вообще можно так назвать, начались примерно два года назад. Соглашение носило неформальный и в то же время сугубо деловой характер. В постель они не ложились с тех пор, как Эдриана отстранили от службы, поскольку обычно встречались после долгого трудового дня. На работе не только не флиртовали, но почти не замечали друг друга. Никакого шушукания по углам и многозначительных взглядов. И не потому, что им было что скрывать, а просто оба не придавали роману особого значения. Так было удобнее. Страсть отсутствовала, а вместо нее, один раз в несколько недель, было формальное совокупление.