Император Александр I. Политика, дипломатия - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Соловьев cтр.№ 125

Страница

Это движение, которое между 1812 и 1815 годами сообщилось и некоторым другим соседним государствам, с течением времени до такой степени ослабело в Пруссии, что это государство можно теперь считать одним из самых обеспеченных относительно будущих волнений. Великое герцогство Веймарское из всех малых государств было первое, которое послужило очагом самому резкому радикализму. Опыт способствовал его потушению. Убийство Коцебу открыло глаза покровителям горячки немецкого юношества, и карлсбадские конференции положили конец важной роли, которую играла Иена. Бавария, вводя к себе представительную систему, смешивая форму преимущественно немецкую провинциальных чинов с порядком вещей, существенно чуждым германской почве и духу ее народов, причинила зло. Гибельный пример, поданный Бавариею, скоро увлек дворы баденский и гессенский. Карлсбадский съезд, обнародование его решений во Франкфурте, особенно же установление центральной следственной комиссии в Майнце нанесли решительный удар деятельности сект, университетским заговорам и усилиям либерализма вводить всюду представительную систему. Новая эра началась для Германии с осени 1819 года. Нравственное содействие императора Всероссийского окончательно даст средства небольшому числу германских дворов возвратиться с ложной дороги, по которой они до сих пор следовали.

Обязанность членов Великого союза — указать им правый путь; это указание станет легко с того дня, когда министры союзников заговорят одним языком о важных вопросах, обозначенных в настоящем мемуаре. Учреждение следственной комиссии оказало существенные услуги Германии, устрашая, сбивая с дороги заговорщиков, обрывая нити множества скрытых во мраке проектов, которые, созревши, могли бы иметь самые гибельные последствия. Новый устав университетской полиции уничтожал тайные общества, в которые вовлечена была разгоряченная молодежь, восстановил порядок и спокойствие, насколько можно было это сделать в такое бурное время; но нельзя сказать того же о законах, которые должны были обуздать злоупотребления печати.

Закон 1819 года, возлагая на германские правительства обязанность восстановить мудрую и умеренную цензуру, обеспечивал им то, что всего лучше могло содействовать их безопасности и спокойствию. Некоторые из германских правительств, не испытавшие до сих пор революционных потрясений, задремали среди обманчивой безопасности. Между этими правительствами должно прежде всех поименовать правительство саксонское. Непонятное нерадение, с которым это правительство вопреки многочисленным представлениям, получаемым от других дворов, смотрело на вопиющие злоупотребления печати, было тем более вредно, что Саксония принадлежит к тем германским странам, где больше всего пишут и печатают, и что Лейпциг служит главным складочным местом для книжной немецкой торговли. Зло, причиненное саксонским правительством в этом отношении, частью, как кажется, вследствие денежных расчетов, слишком мелких в подобном вопросе, — это зло усилилось тем, что послужило примером и предлогом для мелких государств, окружающих королевскую Саксонию.

Другие правительства, и особенно те, которые ввели у себя конституцию, руководились относительно печати внушениями страха. Эти правительства думали, что, стесняя слишком свободу писателей, они подвергнутся крикам, упрекам, быть может, протестам, чего они боялись гораздо больше, чем законов бессильного сейма и неудовольствия государей, соблюдающих эти законы. Впрочем, существует замечательное различие в поведении дворов, находящихся в этой категории. Баварский двор, если не всегда владеет необходимой энергией, чтоб действовать согласно со своим убеждением, по крайней мере отличается честностью и благонамеренностью. Так, журналы и брошюры баварские, хотя издаются, нельзя сказать чтоб в хорошем духе, сохраняют, однако, умеренность, которую надобно приписать единственно личным чувствам министра, управляющего политикой Баварии. Действие цензуры благонамеренной, хотя боязливой и часто слабой, оказывается даже на редакции знаменитой „Аугсбургской газеты“. Преданная вообще либерализму, хотя и не отвергая сообщений, делаемых в противоположном смысле, эта газета, странная смесь статей всякого направления и цвета, должна была по крайней мере поддерживать этот характер ложного нейтралитета, которому обязана отчасти своей репутацией; но репутацию эту она не заслужила ни чистотой принципов, ни достоверностью своих известий. Идя почти одной дорогой с баварским правительством, правительство баденское дает еще менее поводов к жалобам. Но в великом герцогстве Гессенском цензура существовала только по имени. Эта страна наводнена зажигательными памфлетами, и „Майнцская газета“ каждый день обличает в ничтожестве или злонамеренности правительство, ее терпящее. Наконец, в Германии есть правительство, по принципу враждебное всякой мере, клонящейся к удержанию потока своеволия. В других странах немецких неутомимые враги мира и общественного порядка только терпимы: в Виртемберге они пользуются покровительством, их ласкают и явно поддерживают. Главным арсеналом для них служит газета, издающаяся в Штутгарте под именем „Неккарской газеты“».