Эпоха Плантагенетов и Валуа. Борьба за власть (1328-1498) - читать онлайн книгу. Автор: Кеннет Фаулер cтр.№ 12

В 1328 г. трудности, вызванные спорным престолонаследием, усугубили положение дел, сложившееся в результате французского суверенитета над Аквитанией. В последующем десятилетии англо-французские отношения еще более осложнились из-за событий в Шотландии, когда открытое вторжение Эдуарда III в эту страну в 1333 г. с целью захвата претендента на престол Эдуарда Баллиоля вызвало цепную реакцию, в результате которой мир в Европе оказался под угрозой. В 1334 г. Филипп оказал теплый прием изгнаннику Давиду II, девятилетнему старшему сыну Роберта Брюса. Придав тем самым реальное содержание недавно возобновленному старинному франко-шотландскому союзу, он потребовал, чтобы Давид был включен во все общие соглашения с Англией, попытался выступить в роли арбитра между Эдуардом и шотландцами и в следующем году снарядил для изгнанного короля несколько кораблей, чтобы совершить безрезультатное нападение на Нормандские острова. Когда в 1336 г. папа Бенедикт XII отменил крестовый поход (в котором французский король, скорее всего, принимал только финансовое участие), Филипп перевел флотилию (по официальной версии, она должна была доставить его на Восток) из Лангедока в Нормандию, и, по-видимому, Эдуард был убежден в том, что он готовит крупномасштабное вторжение, чтобы оказать помощь шотландцам. Считая войну неизбежной, он стал искать союзников. В мае 1337 г. тщательно снаряженное посольство, располагавшее, по всей видимости, неограниченными финансовыми возможностями, было отправлено в Валансьенн, главный город Эно, графства, где родилась супруга короля. В скором времени графы Эно, Гельдерна, Берга, Клеве и Марка, пфальцграф Рейнский, маркграф Юлихский и курфюрст Бранденбургский пообещали Эдуарду свое содействие — хотя и за определенную плату. Проследовав далее во Франкфурт, послы в результате переговоров заключили соглашение с императором Людовиком, который тоже пообещал английскому королю военную поддержку, и когда немногим более года спустя Людовик сделал Эдуарда главным императорским наместником в Германии и Галлии (per Alemanniam et Galliam), Филипп потерял возможность получить титул, которого он активно добивался. Новое звание принесло Эдуарду права суверена во всех имперских землях к западу от Рейна. Таким образом он получил возможность обязать подданных Империи сражаться на его стороне против Франции, стал содействовать германской политике, направленной на восстановление императорских прав на западных землях. Этот триумф его дипломатии был должным образом отпразднован во время торжественной встречи с императором на рыночной площади Кобленца в сентябре 1338 г.

Конный бой (из рукописи конца XIV в.)

В то время как послы Эдуарда выполняли свою миссию, Филипп объявил о конфискации Гаскони и в июле 1337 г. армия под командованием графа Э, коннетабля Франции и наместника Филиппа в Лангедоке, была послана в долину Гаронны и захватила ключевые крепости Сен-Макэр и Ла-Реоль. В ответ на это Эдуард наложил арест на французскую собственность в Англии, издал манифест к своим подданным и 7 октября еще раз заявил о своем праве на французский престол. Однако, занятый лихорадочными приготовлениями и отвлекаемый папской дипломатией, Эдуард смог отплыть в Антверпен только в июле следующего года; и там, испытывая недостаток в деньгах и продовольствии, он вынужден был ждать до сентября 1339 г., прежде чем ему удалось побудить своих союзников к активным действиям. С вступлением войск Эдуарда на территорию Камбрези началась Тьерашская кампания — первая значительная кампания Столетней войны.

Поскольку теперь мы видим, что причины войны были многообразны и запутанны и нет оснований винить в ее развязывании именно Филиппа или Эдуарда, военные цели противников далеко не очевидны. Нелегко раскрыть мотивы и намерения Эдуарда, завуалированные хронистами того времени ради сохранения ореола рыцарственности и замаскированные массовой пропагандой, выпускавшейся правительственными учреждениями. Одни историки усматривали в ратных успехах и городской политике Эдуарда свидетельство того, что он был «государем, который хорошо знал свое дело». Другие видели в его поступках психологическую реакцию униженного ребенка на бессилие и поражения отца и недостойное поведение матери. Некоторые полагали, что Эдуард был одержим желанием завладеть французской короной, которую носил его дядя и которую он считал своей «по бесспорному праву, по божественному соизволению и вследствие смерти достославного Карла»; корона подразумевала исполнение обязательств перед французскими подданными, и Эдуард не мог отказаться от претензий на нее. Однако ряд исследователей допускают, что принятие титула французского короля было всего лишь тактическим маневром Эдуарда, который никогда не рассматривал его всерьез; они доказывают, что подлинная цель английского государя заключалась в том, чтобы расширить границы Аквитании и сделать ее суверенной. Планировал ли Эдуард на самом деле занять престол Капетингов, или же, с самого начала отдавая себе отчет в невыполнимости своих династических притязаний, выдвинул их только для того, чтобы освободиться от тягостной обязанности приносить оммаж за Гасконь? Известные нам источники едва ли позволяют дать окончательный ответ на эти вопросы. Существует мнение, что «завоевание всей Франции» и «полное покорение этой монархии и народа» были недостижимой целью; однако подобные концепции базируются на существовании национального сознания, которого явно не могло быть во Франции XIV, а также полном непонимании того, как в XIV веке велись боевые действия, и какими военными и финансовыми ресурсами располагали главные участники конфликта. Власть над двумя королевствами обязательно предполагала подчинение одного из них другому, что показал незадолго до того франко-наваррский прецедент и должна была в какой-то мере подтвердить в XV веке двуединая монархия Генриха V. «Завоевание» и «покорение» подразумевают подчинение, но ничто не свидетельствует о том, что вступление Эдуарда на французский престол (если в этом действительно заключалась его цель) неотвратимо должно было привести к такому результату. Историки обращают внимание на то, что опустошения, производимые войсками Эдуарда, едва ли должны были «склонить на его сторону жителей провинции» Франции — однако говорить так значит судить с позиций XX века. Поведение «французских» войск на территории их собственной страны также оставляло желать лучшего. Нам приходится угадывать цели Эдуарда из его действий и из того, как он вел эту войну. Филипп VI представляется нам еще более загадочной фигурой. В его переписке и в его поступках виден трезвый и расчетливый ум, несмотря на то, что временами он был подвержен вспышкам гнева. Принято считать, что политика Филиппа, по существу, являлась оборонительной, поскольку никто не подвергал сомнению то, что военные действия должны были вестись где-нибудь, кроме территории Франции. Однако на начальном этапе войны и далее в 1370-х и 1380-х гг. большинство англичан далеко не были в этом уверены. Действительно ли Филипп готовился к крестовому походу и почему летом 1336 г. он перевел флот, сосредоточенный в Средиземном море, в порты Нормандии? Был ли его ордонанс о вторжении и завоевании Англии (датированный 23 марта 1339 г. и обнаруженный войсками Эдуарда во время грабежа Кана в 1346 г.) выпущен только для того, чтобы притушить недовольство нормандцев, как полагалось ранее, или же его содержание соответствует истинным намерениям французского короля? Планы отправки двадцати вооруженных прованских галер обратно в Руан и найма еще двадцати в Генуе, чтобы разместить их в Брюгге, составленные летом 1337 г. и осенью 1339 г., безусловно, требуют серьезного подхода, так же как и решение французов блокировать английское побережье и воспрепятствовать плаванию английских торговых судов. Многие склонны думать (на основании сообщений Фруассара и свидетельств, собранных Де ла Ронсьером в конце прошлого века), что большой французский флот, стоявший на якоре в Цвине летом 1340 г., должен был преграждать путь войскам Эдуарда, когда тот неожиданно напал на французов и одержал крупную победу в морском сражении. Однако из письма, написанного вскоре после этих событий Эдуардом, следует, что внезапное столкновение планировалось английским правительством с целью освобождения Англии от угрозы французского вторжения. В 1386 г. французские военно-морские силы также, в основном, были нормандскими и базировались в Слейсе. В последнем случае намерения французов еще более очевидны, поскольку тогда войска союзников не были сосредоточены на севере Франции. Вплоть до лета 1340 г. возможность французского вторжения была очень реальной и имелись веские основания для того, чтобы Эдуард на время поставил под угрозу торговлю шерстью, чтобы побудить фламандцев к союзничеству, создал морскую гвардию — своего рода отряды местной обороны для защиты прибрежных районов, сосредоточил свои войска на территории Нидерландов, доверив оборону Аквитании своим гасконским подданным, и ввел тяжелый налог в Англии.