Пока течет река - читать онлайн книгу. Автор: Диана Сеттерфилд cтр.№ 43

Лили вскипятила воду, сервировала чайный поднос и, когда все было готово, постучалась в дверь кабинета.

– Войдите!

Священник склонился над письменным столом, обратив ко входу плешивую макушку, и покрывал лист бумаги словами с быстротой, которая неизменно поражала Лили. Добравшись до конца предложения, он поднял голову:

– А, миссис Уайт!

Это приветствие было одной из самых приятных вещей, происходивших с ней на службе у пастора. Он никогда не употреблял безличные «Доброе утро!» или «Добрый день!», а всегда «А, миссис Уайт!». И это «Уайт» в устах священника звучало как благословение.

Она поставила поднос на стол:

– Приготовить вам тосты, преподобный отец?

– Да, хорошо, но попозже. – Он прочистил горло и продолжил уже другим тоном: – Миссис Уайт…

Лили вздрогнула, а озабоченное выражение на добродушном лице пастора лишь усугубило ее тревогу.

– Что за странные слухи дошли меня про вас и ту девочку в «Лебеде»?

Сердце замерло в груди Лили. Что ему ответить? Удивительное дело: вроде бы все проще простого, но так трудно сказать это вслух. Она несколько раз открывала рот, но не издала ни звука.

И вновь заговорил пастор:

– Насколько я понял, вы заявили в «Лебеде», что она ваша сестра?

Голос его был мягок, но легкие Лили как будто окостенели от ужаса. Она начала задыхаться. Но потом все же смогла глотнуть воздуха, и на выдохе слова полились потоком.

– У меня и в мыслях не было ничего дурного, не увольняйте меня, пожалуйста, преподобный отец. Больше я никого не побеспокою, честное слово.

Озабоченности во взгляде пастора не убавилось.

– Полагаю, это значит, что девочка не приходится вам родней? То есть мы можем считать случившееся простым недоразумением?

Его губы сложились в подобие улыбки – неуверенной, пробной улыбки, но она была готова превратиться в настоящую, если только Лили кивнет в знак согласия.

Лили не любила врать. Ей много раз приходилось это делать, но она так и не привыкла ко лжи, не научилась врать убедительно и, главное, терпеть не могла это делать. У себя в лачуге это было бы еще куда ни шло, но здесь, в пасторском доме – который хоть и не был в полной мере домом Господним, но святостью уступал только храму, – ложь казалась гораздо большим грехом. Лили не хотела лишиться работы… Она долго колебалась между правдой и ложью, будучи не в состоянии трезво оценить опасности того и другого, но под конец ее природа взяла верх.

– Это действительно моя сестра.

Лили опустила взгляд. Из-под края юбки выглядывали носки войлочных тапок. На глаза навернулись слезы, и она вытерла их тыльной стороной кисти.

– Это моя единственная сестра, ее зовут Анна. Я узнала ее, пастор Хабгуд.

На смену первым слезам пришли новые, слишком обильные, чтобы их утирать. Они капали со щек и оставляли темные пятна на войлочных тапках.

– Ну-ну, успокойтесь, миссис Уайт, – произнес пастор не вполне спокойным голосом. – Почему бы вам не присесть?

Лили покачала головой. За все время службы в пасторском доме она ни разу не позволила себе сесть. Она здесь работала; она стояла, ходила, ползала на коленях с половой тряпкой; она носила, скребла и мыла, и все это давало ей ощущение принадлежности к месту. Но, сев на стул, она уравняла бы себя с обычными прихожанами, нуждающимися в помощи.

– Нет, – пробормотала. – Нет, благодарю вас.

– Раз так, я тоже постою с вами за компанию.

Священник поднялся, вышел из-за стола и задумчиво посмотрел на свою экономку:

– Давайте обсудим это вместе, вы не против? Как говорится, одна голова хорошо, а две лучше. Начнем с вашего возраста. Сколько вам лет, миссис Уайт?

Лили уставилась на него в замешательстве:

– Я… я не могу сказать точно. Помнится, мне было тридцать с чем-то, но с тех пор прошло несколько лет. Думаю, мне сейчас за сорок.

– Хм. А сколько, по-вашему, лет той девочке из «Лебедя»?

– Четыре года.

– Вы очень уверенно это сказали.

– Потому что таков ее возраст.

Пастор поморщился:

– Допустим, вам сорок четыре года, миссис Уайт. Точно мы не знаем, но, если вы говорите, что вам идет пятый десяток, сорок четыре года – это вполне допустимо. Вы согласны? В качестве приемлемого варианта?

Она кивнула, не понимая, к чему он клонит.

– Разрыв между четырьмя и сорока четырьмя составляет сорок лет, миссис Уайт.

Она нахмурила брови.

– Сколько лет было вашей матушке, когда она вас родила?

Лили задрожала.

– Ладно, попробуем по-другому. Когда вы в последний раз видели свою маму? Давно или сравнительно недавно?

– Давно, – прошептала она.

Пастор, предчувствуя впереди очередной тупик, выбрал новый маршрут:

– Предположим, ваша мать родила вас в шестнадцатилетнем возрасте. Тогда эту девочку она должна была бы родить сорок лет спустя, в свои пятьдесят шесть. То есть будучи на двенадцать лет старше, чем вы сейчас.

Лили моргала, пытаясь понять, к чему он забивает ей голову всеми этими цифрами.

– Догадываетесь, что я хочу сказать, приводя эти вычисления, миссис Уайт? Эта маленькая девочка не может быть вашей сестрой. Чтобы женщина имела двух дочерей с такой большой разницей в возрасте – это невероятно, это практически невозможно.

Лили смотрела вниз, на свои тапочки.

– А как насчет вашего отца? Сколько ему лет?

Лили вздрогнула:

– Он умер. Много лет назад.

– Что ж, тогда давайте посмотрим фактам в лицо. Ваша мать не могла родить эту девочку, для этого она была бы слишком старой. А ваш отец давно умер, так что и он не мог произвести ее на свет. Таким образом, она не может быть вашей сестрой.

Лили не отрывала взгляда от мокрых пятен на своих тапочках.

– Она моя сестра.

Пастор устало вздохнул и оглядел комнату в поисках нового источника вдохновения. Но увидел только свою недописанную проповедь на столе.

– Вам известно, что девочка поселилась в Баскот-Лодже с мистером и миссис Воган?

– Да, я это знаю.

– Если вы и впредь будете утверждать, что она ваша сестра, ничем хорошим это не закончится, миссис Уайт. И уж точно это не пойдет на пользу самой девочке. Подумайте об этом.

Лили вспомнила красные одеяла и полосатые желто-белые леденцовые палочки. И наконец-то подняла голову:

– Я это знаю. И я рада, что она там. Воганы могут позаботиться об Анне лучше, чем смогла бы я.