Иван Московский. Первые шаги - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Ланцов cтр.№ 38

– Быстро не получится с книгами.

– А и не надо быстро. Лет за десять управитесь – уже хорошо. Главное, не тяните. И, уезжая, я желаю повезти с собой какие-нибудь интересные книги, дабы в дороге не скучать.

Ударили по рукам прилюдно. Посадник все засвидетельствовал и пообещал составить грамоту по освобождении Детинца.

Ничего мудрить со штурмом Ваня не стал. Да и зачем? Действовали по отработанной схеме, которая вполне надежно работала. Его люди подвезли к воротам крепости мину на двуколке и подорвали ее. Крепость-то хоть и каменная, да вот только ворота оставались деревянные. Крепкие – то без всяких сомнений. Но деревянные.

Взрывом снесло не только ворота, но и часть моста, перекинутого через ров с водой. Пока его восстанавливали, защитники Детинца спешно возводили подковообразную баррикаду за вскрытой башней. Из чего попало.

Стрелять поверх работников было нельзя. Опасно. Потому и помешать защитникам не получалось ни пищалью, ни орудием. Но то не беда. Вопрос Ваня решил с изяществом носорога, у которого, как известно, плохое зрение, но при таком весе это уже не его проблемы.

Бойцы взяли последнюю, третью мину. Подожгли фитиль. Разогнали группой самых сильных ратников двуколку, на которой она лежала, толкнули ее в зев проездной башни. И прыснули в стороны, стремясь спрятаться за каменными стенами, между которыми и рвом было небольшое пространство.

Прокатившись мимо выбитых ворот, двуколка смогла добраться по инерции до самого дальнего края баррикады. Где и застыла, так как оглобли, что волочились по земле, своими торцами уперлись в брусчатку, не давая откатываться.

Ба-бах! Жахнул довольно мощный взрыв, разметавший баррикаду и контузив многих из ее защитников, а то и убив. Чем и воспользовались ратники, ринувшиеся вперед…

– И вот в очередной раз Всевышний дал понять, что Ему эта интрига не по душе, – тихо произнес Ваня. Но так, чтобы его услышал стоящий рядом архиепископ.

– Он ли? – скривился Феофил, покачав головой. – Столько крови…

– Он по-разному может наказывать. Может сжечь, как Содом и Гоморру, а может вот так – выборочно, чтобы спасти многие жизни невинных. Если бы ОН не желал моего успеха, то вложил мысли врагам моим собраться раньше, на всякий случай, а не тянуть до последнего. Тогда бы литовцы, ливонцы и ваши объединились в такую армию, с которой я бы уже не совладал. Если бы ОН не желал моего успеха, то не вселил в ваших воинов беспечность там, на реке. Они ведь могли пустить разъезды и к моему выходу на поле уже быть готовы к бою, атакуя немедля и не давая мне построиться…

– Это все могут быть и происки лукавого, – резонно возразил архиепископ.

– И то, что ты не отправил супротив меня свой полк, тоже происки Лукавого? – усмехнулся княжич.

– Я? – удивился Феофил. – Это другое…

– Хм. Я узнал о том, что митрополит задумал меня сгубить, еще в Москве, – доверительно произнес Ваня. – Задолго до выхода в поход. Еще когда я расследовал убийство матери, удалось выяснить, кто подговорил дядю Андрея на злодейство. Но я не спешил с поступками… Мало ли, человек оступился случайно? Мало ли, подговаривал не к тому, не так и не о том? Все-таки дядя Андрей очень власть любит и умом слаб, так что мог увлечься. Но чем дальше, тем больше оказывалось, что не ошибся я…

Архиепископ медленно повернулся и посмотрел на этого отрока практически анимешными глазами. Он это совершенно точно не ожидал услышать от Вани. Меж тем тот продолжил:

– Маму отравили и быстро похоронили от греха подальше. Да чем отравили?! Срамота! Шпанской мушкой! Убедив, что это действенное лекарство от бесплодия. Меня тоже хотели. Но Всевышний не дал, спас меня от неминуемой гибели. Когда отпевали уже, вырвал из лап смерти. Да как вырвал! Я очнулся от того, что мне слух резало дурное пение. Дьяк совсем не старался, коверкая слова псалмов. Вот мне и захотелось его поколотить за нерадение. Через то и очнулся.

– Я… я не знаю, что сказать… – покачал головой архиепископ.

– Ничего и не надо говорить, – серьезно произнес Ваня. – По плодам их узнаете их, – процитировал он фрагмент Святого Писания ^[84]. А потом вполне искренне улыбнулся и добавил: – Поступки, а не слова – вот истинная молитва Господу Богу нашему. Болтать всякий может, у кого язык есть. Но судить человека должно только по поступкам, по плодам его…

Великий князь Иван III свет Васильевич стоял на стене Кремля и с грустью смотрел на вакханалию, развернувшуюся в посадах. Все его войско, собранное с таким трудом под командованием брата Юрия, стояло у Коломны. Ждало войско Большой Орды. А как оно отошло, так и литовцы подошли под руководством Михаила Олельковича. Тысячи полторы. Отражать их было нечем – с Великим князем на Москве осталось лишь три сотни всадников. Вот и заперлись в крепости, отдав посад на разграбление супротивнику.

– То за грехи тебе испытания, – стоял над душой митрополит, не отходивший от Великого князя ни на шаг. И непрерывно заливая в уши нужные слова, дабы подтачивать его волю.

Бояре же в то не вмешивались. Их на Москве мало оставалось. Почти все дееспособные с Юрием под Коломну поехали. А те, кто здесь был, оказался либо стар, либо мал, либо слаб, оттого и жаждали утешения да спасения телесного. Оттого вполне охотно благодушно принимали слова митрополита о том, что все эти испытания выпали и на их долю из-за грехов Великого князя. Не их, а его. Очень удобно. Мало кто с таким не согласится.

– Что это за звуки? – воскликнул кто-то на стене.

– И верно… – вторил ему другой ратник. – Словно кто-то в барабаны бьет да на волынке играет.

– Что-что? – оживился Иван III, подавшись вперед и оттого не заметив, как побледнел митрополит.

Не прошло и минуты, как все на стене уже смотрели в сторону «тверской дороги», откуда звуки и доносились. Чуть погодя на них обратили внимание и литвины. Зазвучал рог их командира, призывая собраться под его знамена. Но подчинялись они неохотно. Тут ведь вон – под боком – целый посад, брошенный жителями, не успевшими его сжечь. Запершихся, кстати, как в самом Кремле, так и в укрепленных мастерских нашего героя. По такому делу туда пускали всех подряд, следуя инструкциям Вани.

И вот из-за перелеска начало выдвигаться войско княжича, развернутое в боевой порядок. Передовой разъезд заметил то, что творилось у Москвы, и наш герой решил не рисковать.

Литвины – не ливонцы. Посему фронт пехоты был развернут как можно более широко. А за ним вытянулись стрелки, держа свои заряженные пищали наготове. Кавалерия встала привычным образом – по сотне на флангах и сотня в тылу. А артиллеристы тащили на лямках свои орудия, заняв позицию между всадниками и пехотой. Музыканты же, как и знамя, размещались между пехотными порядками и тыловой кавалерийской сотней.