Корона из ведьминого дерева. Том 1 - читать онлайн книгу. Автор: Тэд Уильямс cтр.№ 30

Пока Тиамак пытался взять себя в руки и вернуть приятные мысли о библиотеке, он услышал, как кто-то быстро подъехал к карете сзади. Тиамак посмотрел вниз со своего высокого сиденья и увидел одного из слуг Эолейра, догонявшего карету верхом на мощной темной лошади.

– Прошу прощения, лорд Тиамак, – сказал всадник. – Королевский камергер просил передать это вам. Послание пришло из Эркинланда.

Тиамак посмотрел на свиток, и настроение у него слегка улучшилось. Он сразу понял, от кого письмо, потому что узнал особую печать на красном воске: вместо обычной металлической печати или кольца с печаткой его жена Телия всегда прижимала к расплавленному воску маленький засушенный цветок. Из-за того что письмо отправилось в путь несколько месяцев назад, в фейервере, она выбрала один из первых диких цветков, расцветавших в Эркинланде каждый год, ярко-желтый солнечный лев, который иногда называли мать-и-мачеха.

Тиамак знал, что она сорвала цветок сама, когда собирала лекарственные растения в садах замка, и его должны были согреть разноцветные лепестки, по-прежнему яркие, несмотря на долгое путешествие, но Тиамак еще не оправился после жуткого холода, атаковавшего его несколько мгновений назад. Он развернул письмо и начал читать, надеясь на хорошие новости или хотя бы на отсутствие плохих. Первые строки наполняла обычная для Телии спокойная тональность – казалось, она хотела рассказать лишь о повседневных текущих делах, о нескольких решениях, связанных с библиотечными материалами, о которых, как она рассчитывала, он ей напишет, и еще спрашивала о диком майоране – знает ли Тиамак, как его используют во Вранне, доме его детства. Но потом он добрался до последнего абзаца.

И последнее, мой терпеливый муж, немного странная и любопытная история.

В твое отсутствие меня попросили помочь одному из кухонных работников, пожилому мужчине-эрнистирийцу, у которого случился припадок на полу в кладовой. Уж не знаю, знаком ли ты с ним. Его зовут Ригган, худой, похожий на гнома мужчина лет шестидесяти или даже больше, с огромными затуманенными глазами и шершавой кожей. Он пострадал несильно, но его владение вестерлингом оставляет желать лучшего, поэтому я пригласила графиню Рону. Она спросила на его языке, что с ним случилось, и он ответил: «Я слышу, как Моррига говорит сама с собой. Каждую ночь, и я не могу спать».

Графиня Рона выглядела немного удивленной, как мне кажется, и рассказала, что Моррига – это древняя богиня смерти и сражений у эрнистирийцев, которой они больше не поклоняются, но боятся, обвиняя ее в кошмарах и других плохих вещах. А потом, прежде чем я успела задать следующий вопрос, Ригган сказал нечто на своем языке – полагаю, тебе будет интересно. Вот его слова: «Она призывает нас. Она нас всех призывает. Она – Госпожа Слез в серебряной маске». А теперь я спрашиваю, муж мой, не кажется ли тебе, что Королева норнов Утук’ку, когда-то реальная живая угроза всем людям, каким-то необъяснимым образом стала мифическим демоном для кухонного рабочего? Ситхи, друзья короля и королевы, думают, что она лишилась могущества, когда Король Бурь потерпел поражение, и я молюсь, чтобы это оказалось правдой. Если сейчас она всего лишь легенда, исчезающий кошмар, то я благодарю нашего милосердного Бога, хранящего нас от ее зла.

Я не хотела проводить много времени с Ригганом после того, как ему стало лучше, потому что он вызывал у меня сильную тревогу – странное лицо, испуганные рыбьи глаза – я уже не говорю о спокойной и мудрой графине Роне, которая сильно побледнела, услышав имя Морриги – «матери всех демонов», как сказала Рона. Мои сестры-эйдонитки назвали бы болезнь этого человека делом рук дьявола, но мои знания невероятно умножились от общения с тобой, дорогой Тиамак, и я полагаю, что все это результат болезни его разума и историй, которые он слышал в детстве. На самом деле я думаю, что получила лишнее подтверждение твоим словам, мой мудрый муж: «Правда и ложь долго идут рука об руку, прежде чем расходятся в разные стороны…»

Если бы Тиамак получил это письмо на несколько дней раньше, история Телии о припадке кухонного работника показалась бы ему любопытным эпизодом, не стоящим особого внимания; но сейчас рассказ о безумце, которому привиделась королева норнов, заставил Тиамака почувствовать себя путешественником, что ночью оказался за границей и услышал, как кто-то следует за ним между деревьями. В ту ночь, когда королевская процессия покинула Эрнистир, граф Эолейр сказал Тиамаку, что королева Инавен встревожена из-за леди Тайлет – она слышала, что Тайлет и какие-то придворные начали поклоняться жуткой древней богине, Морриге, и вот теперь ее имя возникло снова.

«Должно быть, это случайность, – сказал себе Тиамак, – сам Эолейр говорил, что истории о богине смерти столь же древние, как сам Эрнистир». Но, несмотря на успокаивающие слова, к нему вернулась холодная дрожь, и на сей раз он не мог обвинить порывы холодного ветра.

Госпожа Слез в серебряной маске… Глубокий ужас стиснул сердце Тиамака. «Появилось нечто, несущее угрозу для всех нас, – беспомощно подумал он, – моей библиотеке, королевским детям и трону. Я это чувствую». Он с содроганием втянул в себя воздух, и сердце затрепетало у него в груди, точно попавшая в клетку птица.

Возница щелкнул кнутом, чтобы лошади не сбавляли шага, не обращая внимания ни на что, кроме позвякивания сбруи и стука копыт. Небо над головой все еще оставалось голубым, солнце продолжало сиять, но Тиамаку казалось, будто он думал, что ступил на твердую землю, но нашел там лишь зияющую бездну.

♕

Остальные четверо членов королевской Руки молча сидели на скамье внизу, дожидаясь прихода корабля. Они уже провели на покрытом галькой берегу несколько часов, неподвижные, точно статуи, в то время как ветер крепчал, а день умирал вместе с солнцем, и им предстояло неподвижно сидеть еще много часов. Однако Нежеру никогда прежде не видела океана, и ее настолько захватила его громада, жизненная сила и постоянно меняющаяся поверхность и цвет, что она взобралась на утес над пляжем, чтобы иметь лучший обзор.

Ее завораживали не столько размеры океана, поразительные уже сами по себе: дома, снежные поля к северу от великой горы выглядели столь же безграничными. И дело не в цветах, великолепных и неожиданных – удивительно прозрачные нефритовые волны, серое, синее и черное с белыми барашками, – потому что в глазах хикеда’я великие ледяные поля Норнфеллса были также наполнены цветом. Нет, все дело в том, что море оказалось живым – именно это ошеломило Нежеру, постоянное движение в разных направлениях, пересечение одной волны с другой, способное превратить воду в невесомую пену и подбросить ее высоко в небо. И живой оказалась не только вода: морские птицы поднимались и опускались вместе с волнами или тучами, по кругу парили над поверхностью океана, а их пронзительные крики наполняли ее уши, наполняли небо.

Большинство из них охотилось на серебристую рыбу, искрящуюся почти в каждой волне. Жизнь была всюду. Нежеру знала, если она соберет в Наккиге огромный мешок ячменя и бросит его на заснеженную землю рядом со своим горным домом, даже тысячная доля живых существ не появится, чтобы полакомиться угощением. Вороны, несколько свиристелей, а с наступлением ночи крысы и мыши, но земля вокруг Наккиги не могла похвастаться ничем, подобным этому хаосу шума и движения.