История в историях. Век величия - читать онлайн книгу. Автор: Константин Гусев cтр.№ 116

Общественные деятели о Николае I

А.С.Пушкин в стихотворении «Друзьям»: «Его я просто полюбил: // Он бодро, честно правит нами; // Россию вдруг он оживил // Войной, надеждами, трудами. // О нет, хоть юность в нем кипит, // Но не жесток в нем дух державный: // Тому, кого карает явно, // Он втайне милости творит».

Ф.И.Тютчев. «Не Богу ты служил, и не России, // Служил лишь суете своей, // И все дела твои, и добрые, и злые, // Всё было ложь в тебе, всё призраки пустые: // Ты был не царь, а лицедей».

Л.М.Жемчужников. Николай I «совмещал в себе качества противоположные: рыцарство и вероломство, храбрость и трусость, ум и недомыслие, великодушие и злопамятность… Он был верующий, но отличался жестокостью».

М.А.Корф . «Никто не обладал более императора Николая высоким даром действовать не только на воображение, на рассудок, но и на чувство. В этом отношении искусство его было, можно сказать, волшебное».

Н.И.Греч. «По вступлении на престол Николая рухнуло все это здание, составленное из флигелей Аракчеевского и Голицынского. Царствовать начал российский самодержец, а не добрый наш угодник Запада, спрашивавший: что говорят обо мне в салоне мадам Сталь? Как отзовется Шатобриан? Николай Павлович умер, и его можно хвалить без зазрения совести. Скажу прямо и от души: и он и его внутреннее правление России было лучше Александрова».

А.И.Герцен.

«Он был красив, но красота его обдавала холодом; нет лица, которое так беспощадно обличало характер человека, как его лицо. Лоб, быстро бегущий назад, нижняя челюсть, развитая за счет черепа, выражали непреклонную волю и слабую мысль, больше жестокости, нежели чувственности. Но главное — глаза, без всякой теплоты, без всякого милосердия, зимние глаза».

«Смерть Николая больше, нежели смерть человека, это смерть начал, неумолимо строго проведенных и дошедших до своего предела. Россия сильно потрясена последними событиями. Что бы ни было, она не может возвратиться к застою».

А.Ф.Тютчева .

«Дон Кихот самодержавия».

«Он чистосердечно и искренне верил, что в состоянии все видеть своими глазами, все слышать своими ушами, все регламентировать по своему разумению, все преобразовывать своею волею… В результате он лишь нагромоздил вокруг своей бесконтрольной власти груду колоссальных злоупотреблений, тем более пагубных, что извне они прикрывались официальной законностью и что ни общественное мнение, ни частная инициатива не имели права на них указывать, ни возможности с ними бороться».

К.Д.Кавелин .

«Навуходоносор», «страшилище», «калмык», «татарин и злодей».

«Калмыцкий полубог, прошедший ураганом и бичом, и катком, и терпугом по русскому государству в течение 30—ти лет, вырезавший лица у мысли, погубивший тысячи характеров и умов… Это исчадие мундирного просвещения и гнуснейшей стороны русской натуры — околел наконец… Если б настоящее не было так странно и пасмурно, будущее так таинственно и загадочно, можно было бы с ума сойти от радости и опьянеть от счастия».

Астольф де Кюстин.

«У императора Николая греческий профиль, высокий, но несколько вдавленный лоб, прямой и правильной формы нос, очень красивый рот, благородное овальное, несколько продолговатое лицо, военный и скорее немецкий, чем славянский, вид. Его походка, его манера держать себя непринужденны и внушительны».

«Он вечно позирует и потому никогда не бывает естествен, даже когда кажется искренним… Император всегда в своей роли, которую он исполняет как большой актер. Масок у него много, но нет живого лица».

Оттон де Брэ (баварский посланник) . «Обладая огромной и несомненной энергией, император Николай до такой степени преисполнен сознанием своей власти, что ему трудно представить себе, чтобы какие бы то ни было люди или события могли оказать ему сопротивление».

Д.А.Милютин . «Говоря совершенно откровенно, и я, как большая часть современного молодого поколения, не сочувствовал тогдашнему режиму, в основании которого лежали административный произвол, полицейский гнет, строгий формализм. В большей части государственных мер, принимавшихся в царствование Николая, преобладала полицейская точка зрения, то есть забота о сохранении порядка и дисциплины. Отсюда проистекали и подавление личности, и крайнее стеснение свободы во всех проявлениях жизни, в науке, искусстве, слове, печати. Даже в деле военном, которым император занимался с таким страстным увлечением, преобладала та же забота о порядке и дисциплине: гонялись не за существенным благоустройством войска, не за приспособлением его к боевому назначению, а за внешней только стройностью, за блестящим видом на парадах, педантическим соблюдением бесчисленных, мелочных формальностей, притупляющих человеческий рассудок и убивающих истинный воинский дух».

М.Д.Нессельроде. «Что за странный этот правитель, он вспахивает свое обширное государство и никакими плодоносными семенами его не засевает».

П.В.Долгоруков . «Тридцатилетнее царствование… настоящая тридцатилетняя война против просвещения и здравого смысла — было постоянно основано на трех началах: на глубоком презрении к человечеству, на боязни, неосновательной и смешной, всех идей либеральных и благородных и на безумном, постоянно возраставшем боготворении своей личности».

Н.Н.Врангель . «Человек узких мыслей… Ум небольшого кругозора, всегда непреклонный, почти упрямый и никогда ни в чем не сомневающийся; монарх par excellence, смотревший на всю жизнь как на службу: человек, который знал, чего он хотел, хотя хотел иногда слишком многого; мощный властитель, часто с не русскими мыслями и вопросами, но с размахом всегда чисто русским; непреклонный, повелительный, непомерно честолюбивый, император во всем, что он делал: самодержец в семье, в политике, в военном деле и в искусстве».

Александр II

Дореволюционный период

С.С.Татищев. Александр II — великий реформатор и просветитель. Апологетика личности и деятельности императора.

А.А.Корнилов. Александр II — слабохарактерный и непоследовательный правитель.

В.О.Ключевский. Император «отличался от своих ближайших предшественников отсутствием наклонности играть в царя… Он не хотел казаться лучше, чем был, и часто был лучше, чем казался». Александр II был мнителен, что по—разному отражалось на реформах: «Когда завязывалось сложное и трудное дело… Александром овладевало тягучее раздумье… Но в минуты беспомощности Александра II выручал тот же недостаток характера, который так вредил всему ходу преобразовательной деятельности… Мнительность становилась источником решительности». «С 18 февраля 1855 г. начинается новый период, в который выступают иные начала жизни». Императору «досталось наследство, обремененное запоздалыми преобразовательными вопросами, давно просроченными обещаниями и недавними тяжкими утратами…». Со второй половины XVIII в. в России стояли два коренных вопроса: 1. вопрос об освобождении крестьян 2. вопрос о восстановлении совместной деятельности сословий в политических и хозяйственных делах. Обе проблемы были решены в царствование Александра II: «Первый был разрешен освобождением крестьян с землею; второй — введением земских учреждений». После реформ русская жизнь стала «передвигаться на основании, общем с теми началами, на каких держится жизнь западноевропейских обществ». Ключевский крайне высоко оценивал реформу 1861 г.: «Во всей нашей истории нет другого события, равного по значению освобождению крестьян».